Страница 50 из 97
И он еще раз, но уже беззлобно и более снисходительно фыркнул, глядя, как Тротл склонил голову и приложил ладонь к сердцу.
— Ютт! Эная-то! — поторопил его Стокер марсианским напутствием и поднял руку с уверенно сжатым кулаком.
Пора было стартовать.
Весь их небольшой отряд покидал Сэто спешно и сосредоточенно на поставленной задаче. Первым ехал на своем черном «харлее» Тротл. Он старался не гнать и держать среднюю скорость, постоянно поглядывая в зеркала на следующую за ним Мадлин. Но она, привычно обхватив коленями бак и чувствуя прилив адреналина от управления белым нейкидом, не отставала, и вскоре рыжий чуть ускорился, немного успокоившись. За ней мчала на серебристой «ямахе» Чарли, сегодня немного взбудораженная предстоящим переездом. Казалось, что она даже несколько заскучала за эти четыре дня, проведенные в поселении, и с радостью оседлала свой байк. Мадлин накануне несколько раз спросила ее, готова ли она к такой поездке в свете так и не проходящей спины. Однако подруга лишь отмахнулась, сказав, что за минувшие две недели даже привыкла к постоянной легкой боли, но на всякий случай прихватила с собой марсианские обезболивающие. За ней ехал Модо, за спиной которого сидела Лантан. Она была единственной, кто не водил мотоцикл, и серый галантно предложил ей свой удобный для пассажиров чоппер. А замыкал процессию Винни, явно сдерживающий рвущийся вперед красный спортбайк и на всякий случай сканирующий антеннами окрестности.
Тротл сразу предупредил, что связи между пилотами не будет никакой из-за их спецжетонов, глушивших любые волны. Поэтому ими был оговорен ряд сигналов для экстренных ситуаций. Ну и привалы каждые пару часов. Мадлин снова чувствовала, что их участие в задании сильно тормозило ребят. Ведь она прекрасно помнила, что первая ночевка отряда по пути от портала до южных долин находилась там, куда они с Чарли и Теллуром с трудом добрались лишь к концу второго дня. Значит, и теперь они потеряют уйму времени, а ведь сейчас как никогда счет шел если не на часы, то на дни. И Мадлин невольно прибавляла скорость, чтобы не отстать ни на метр, чтобы не вынуждать Тротла сбрасывать газ. Напряжение в руках постепенно росло, но девушка упрямо одергивала себя, заставляя расслабляться и прокручивая в голове ценные советы рыжего: не терять концентрации, быть собранной и максимально спокойной, не гнать без нужды и не терять сил. Управлять легко, словно это был не двухсоткилограммовый байк, а всего лишь ее продолжение, мощное и послушное.
Дорога поначалу казалась несложной. Минув долину, в которой лежал покинутый жителями Сэто, она вилась некоторое время между невысоких, поросших густыми зарослями суккулентов гор, что были припорошены бурым песком, а потом выкатилась на бесконечную холмистую поверхность, то ныряя вниз по покатому склону, то вздымаясь вверх до следующего спуска. Поднялся небольшой, но ощутимый ветер и начал потихоньку гонять в воздухе едва заметную песчаную пыльцу. Вместе с медленно перекатывающимися, уже окрашенными в кирпичный отблеск облаками она покрывала пейзаж мутноватой дымкой. Порывы ветра еще были слабыми, но каждый раз неприятно ударяли по телу, когда они выезжали на открытые участки после особенно густых скоплений древовидных кактусов. Шум в шлеме стоял более заметный, чем обычно, с какими-то присвистами и шипением. Где-то к полудню Мадлин поняла, что путь будет трудным, ибо шея наливалась усталостью от такого упорного сопротивления скорости.
Первая пара привалов была краткой. Заправка мотоциклов бензолином, небольшой отдых, питье. С каждым разом Мадлин чувствовала, как воздух становится все более жарким и влажным, словно они приближались к тропикам. От кустистых суккулентов, которые теперь вздымались над поверхностью особенно высоко и уже отбрасывали приличные тени, растекался вязким маревом горьковато-травяной запах, иногда перемежающийся легкой сладостью или яркой кислинкой. Да и краски их становились все более насыщенными и разнообразными. Зеленые и коричневые оттенки все чаще расцвечивались какими-то желтыми полосами, красными пятнами, рыжей пестротой. Мадлин хотелось бесконечно разглядывать этот удивительный марсианский мир, но она прекрасно понимала, что времени не было ни на что. И вновь спешила сесть в седло, чувствуя, как ноги не успели отдохнуть, тело опять напряжено, голова слишком рассеяна.
А вот Тротл казался собранным как никогда. На каждой из остановок он, убедившись, что у девушек все в порядке, углублялся в карту местности на своем смартфоне, который на время взял у Мадлин. Он хорошо знал прямую дорогу в край Тарсис, где их ждал таинственный Олимп, древняя Арсия и, неизвестно, существующий ли еще Корпус надежды. Но каждый раз выбирал более неприметный путь, вдали от любых населенных пунктов, где могли ошиваться выродки, и особенно от пустынных гор, которые время от времени появлялись на горизонте своими скалистыми отрогами и вновь уплывали вдаль. Иногда он советовался с братьями, иногда уточнял что-то у Лантан, но чаще подолгу сидел над картой, погруженный в какие-то свои невеселые мысли. И Мадлин не хотела мешать, не хотела отрывать его от важных дел, ведь на нем лежала ответственность и за задание, и за весь его отряд.
Поэтому, когда они доехали до небольшого скалистого утеса близ заправочного пункта, и Тротл подал знак к длительному привалу и дневному перекусу, девушка со вздохом расположилась вместе с Чарли и Лантан недалеко от ребят, которые снова погрузились в стратегическую беседу на марсианском. Все съели по сухому брикету, похожему на какой-то весьма питательный травяной батончик, испещренный незнакомыми ей семенами. На удивление он принес приятное насыщение, и силы вновь забурлили по уставшему от длительной дороги телу.
Лантан переместилась к самому утесу и, оперевшись о каменистый склон, прикрыла глаза. Чарли же, заявив, что ее спина требует разгрузки, улеглась звездой прямо на пыльную землю, раскинув в стороны руки и ноги. Винни напряженно обернулся и уже через пару мгновений, сказав что-то братьям, подошел к девушке.
— Милая, опять спина? — и на его белом лице отразилась угрюмая тревога, ибо он чувствовал себя абсолютно беспомощным. — Говорил я тебе, надо было ехать вдвоем на моем байке.
— Винс, поверь мне, — отозвалась Чарли, поворачивая к нему голову, — моей спине все равно, на чьем байке сидеть в одной и той же позе. А руки и ноги, которыми я управляю «ямахой», у меня в полном порядке. Не переживай, — добавила она, видя, как белый удрученно опускает уши.
Но он лишь присел рядом с ней, взяв ее ладонь в свою, и нежно сжал ее, бережно поглаживая мохнатыми пальцами. Взгляд его красных глаз медленно скользил по рваному горизонту, пока брови неосознанно хмурились от тяжелых мыслей. Он нервно почесал шерсть на шее, где кожа соприкасалась со стальной маской, и тихо пробормотал:
— Достану я тебе этот чертов титан, Шарлин, вот только дай добраться до нужного места!
Чарли удивленно подняла на него глаза и озадаченно сощурилась:
— Откуда тебе известно про титан? Я вроде не рассказывала…
Винни вздохнул и, наклонившись к девушке, мягко поцеловал ее в кончик носа.
— А что, по-твоему, я делал всю ночь карантина в лазарете, когда прослышал про визит туда двух землянок и один не очень приятный диагноз? Я вдоль и поперек изучил твой файл. Так что могла и не прикидываться, что тебе просто прострелило спину. Эх, Шарлин, Шарлин, ты до сих пор мне не доверилась…
И он сокрушенно вздохнул, отводя глаза, в которых заклубилась тихая грусть. Чарли ничего не ответила, но прильнула щекой к его руке, все еще сжимающей ее ладонь.
Мадлин тихонько встала и решила им не мешать. Заодно хотелось и ноги размять. Поэтому она медленно зашагала в сторону каких-то особенно высоких суккулентов, что сгрудились плотной стеной у подножия утеса за его крутым изгибом. Их тонкие стволы были волосатыми и испещренными острыми длинными иглами словно дикобразы. А верхушки венчали непонятные раскрытые раковины с зубастыми краями, внутри которых виднелась ворсистая, покрытая густыми капельками сока красная поверхность, похожая не то на мягкую кожуру налитого персика, не то на шкуру какого-то невиданного животного. Мадлин так засмотрелась на эти удивительные кактусы, что не заметила легких шагов, и уже в следующее мгновение рядом с ней прозвучал такой родной и тихий голос: