Страница 14 из 22
Рамзес поднялся с кресла, и все встали вместе с ним.
– Мы благодарим мудрейших и достойнейших мужей за их бесценные советы. Нам необходимо время, чтобы взвесить все за и против. До поры же прошу вас не обсуждать данную тему ни с кем за пределами этого помещения.
Бильам, Иов и Итро поклонились. Фараон решительным шагом в сопровождении выросшего словно из-под земли дворцового караула покинул комнату.
И собрание, казалось бы, прошло достойно, и присутствовавшие выразили друг другу обоюдное почтение, и непростое государственное дело было всесторонне обсуждено, и неизвестно еще, какое решение пришло бы к фараону, прими он во внимание все рассмотренные обстоятельства. А только Сатан, могущественный ангел Ситра Ахры – теневой стороны – уже стоял наготове. Скромному, благополучному и богобоязненному Иову придется первым претерпеть неисповедимые пути небес, и обрести прозвище многострадального. Его знаменитая история, а точнее целая цепочка историй, зародилась именно здесь, на тайном совещании во дворце фараона. Сатан уже просочился в щели между стройными рядами сынов света. Эксперимент с Иовом начался.28
* * *
В то время как Иов вслед за Итро уже покидал дворец, Бильам не торопился уходить. Он задержался на променаде, приостановившись в тени колонны. Пророк знал, что в скорости здесь появится владыка Египта. Через несколько минут фараон, вышедший из внутренней галереи, заметил своего гостя, и, отослав стражу, приблизился к Бильаму, догадываясь, что тот намерен сообщить ему нечто важное с глазу на глаз.
– О величайший из смертных, – глубоким голосом произнес пророк, – позволь поведать тебе то, чего не расскажут жрецы храма. Народ земли Гошен действительно непрост; обычные методы обуздания не дадут против него желанного результата. Беда в том, что племя Израиля находится в некой странной, не всегда просматривающейся связи со своим богом. И случалось уже не единожды, что этот бог вступался, защищая их, когда, казалось, ничто не может спасти. Их мудрецы упоминают в этой связи Щит Авраама – первого праотца иврим. Когда этот Авраам жил в Уре Халдейском, вавилонский царь Нимрод попытался уничтожить его в огне. Однако, все тот же бог вывел его из пылающей печи неопалимым. Нимрод не знал того, что известно твоему рабу: защитник Авраама – огненный бог. Поэтому пламенем евреев не победить. Но есть другое средство. Когда-то в глубокой древности небеса разверзлись, излив потоки воды на грешную землю. Возможность спастись была у многих, но воспользовался ею только один праведник, построивший ковчег, в котором он укрыл свою семью и некоторых животных. После этого бог дал клятву, в будущем не использовать воду для уничтожения мира. У светлейшего есть возможность исхитриться против народа иврим, пресекая приход спасителя из их среды. Не на родильных камнях повитухам умерщвлять младенцев, а великому Нилу поглощать их. И против этого их бог будет бессилен.
Встретившись глазами, фараон и пророк несколько секунд всматривались друг в друга. Молодой человек первым отвел взгляд в сторону.
– Хорошо, мы услышали тебя, мудрейший Бильам. Мы обдумаем твой совет.
Для чего? Во имя чего словом и делом сеет человек зло в мире? Ни корысти, ни благ не сулило великому пророку искоренение несчастного народа из подлунного мира. Уже собрал он все почести, узнал всеобщую славу, а главное, владел умением обращения к Небесам по собственной воле. И жить бы прорицателю в почете и славе, пользуясь расположением и гостеприимством владыки царств… Но нет, не по силам устоять человеку на вершине достигнутого, и совершает он со всей серьезностью намерений опрометчивый и убийственный шаг в пропасть. И еще не будучи способным оценить все его последствия, где-то глубоко внутри, в недрах запутавшейся души ощутит: теперь только вниз.
Первый узел
Смешанное чувство испытывал Итро, покинув царский дворец. С одной стороны, фараон производил впечатление правителя умного и рационального, прислушивающегося к своим советникам. С другой стороны, советники сами не имели единого мнения по обсуждаемому вопросу. А главное, покидая комнату тайных совещаний, Итро понимал, что с этого момента терял всякую связь с владыкой Египта. Единственной возможностью донести до фараона свои мысли являлся совет, где он старался говорить как можно убедительнее. Однако беспокойство, связанное со словами Бильама и с его несомненно весомым влиянием на фараона, не оставляло Итро.
Миновав дворцовые сооружения, он оказался у здания финансовой канцелярии. Здесь в тенистом дворе можно было переждать дневные часы плавящего землю зноя. Итро расположился на каменной скамье недалеко от входа. Внезапно перед ним вырос молодой человек, в котором по тонкому перу на поясе можно было угадать царского счетовода. Он предложил гостю подкрепиться вином и фруктами, самолично принес их и поставил перед Итро.
– Мое имя Корах, мой господин, – сказал юноша и поклонился. Я состою при коллегии писцов в казначействе. Мне случилось услышать беседу старших чиновников, говоривших о тебе как о видном знатоке религиозных культов, знаменитом в Египте и далеко за его пределами. Для меня большая честь беседовать с тобой.
Корах почтительно поклонился, прижав руку к груди.
Итро, отвлекшись от своих мыслей, поднял глаза на юношу. Открытое лицо и церемонно-учтивая речь последнего заставили его улыбнуться. Итро знал эту породу людей с незаискивающим, умным взглядом, располагающих к себе и вызывающих доверие собеседника. Он сделал жест, приглашающий к разговору. Все-таки было приятно услышать о том, что чиновники казначейства, занятые ежедневными подсчетами и записями, хвалебно отзываются о нем, хотя в стране Нила он был чужаком.
– Обычно я ни с кем об этом не говорю, – начал Корах. Но к тебе, господин, я испытываю особое доверие. Мой учитель арифметики и каллиграфии (да живет он до ста двадцати лет), когда я, закончив школу, был принят в налоговое ведомство благодаря его протекции, рассказывал о том почтении, с которым относятся к тебе жрецы храма и даже сам великий владыка. Если ты позволишь, мне хотелось бы поделиться с тобой некоторыми наблюдениями и мыслями, которые беспокоили моего учителя, а теперь волнуют и меня.
Итро улыбнулся:
– Буду рад услышать твои мысли, Корах, и насколько смогу постараюсь смирить твое беспокойство.
– Благодарю тебя, господин. Может быть, ты уже заметил, что несмотря на мою одежду и место службы, я не египтянин. Я происхожу из народа иврим, что до недавнего времени проживал в земле Гошен, а теперь рассеялся по большим городам. Учитель предвидел, что когда уйдут двенадцать основателей колен Израиля (да будет благословенна память праведников), народ наш окажется беззащитен перед силой и волей фараона. И мне все больше кажется, что слова моего наставника сбываются. Из земли Гошен не так ощущаются события в большой стране. Но оказавшись здесь на службе, я увидел, какие меры предпринимают власти Египта, чтобы лишить наших людей самобытности и поработить их на строительстве новой столицы. Я беседовал с некоторыми соплеменниками, перебравшимися сюда для лучшего заработка, и теми, кто был завлечен призывами к участию в грандиозных государственных мероприятиях. Многие из них жалеют о своем решении, и хотели бы вернуться. Но насколько мне известно, уйти обратно в землю Гошен теперь уже невозможно. Да не разгневается на меня Всеблагой, и да простят меня люди из моего народа, но вышло так, что мои сородичи сами себя закабалили.
– А ты сам не испытываешь притеснений на этой службе? – спросил Итро, пытаясь увязать услышанное с речами на совете.
– С божьей помощью, – ответил Корах, – людям из колена Леви, к которому я принадлежу, удалось избежать печальной участи остальных. Официально мы считаемся казначеями и писцами. Но мне кажется, дело не только в этом. В нашем роду принято изучать традицию, пришедшую от праотцов – Авраама, Ицхака и Иакова, именуемого Израилем. Мне посчастливилось сидеть у ног учителя, когда он рассказывал о Боге, который открывался этим великим людям своими различными именами, каждому по его роли в мире. В одного он вложил милосердие, во второго строгость, в третьего уравновешенность. Я думаю, наш Бог особенно благоволит тем, кто хранит эту традицию, и поэтому он защищает нас от порабощения.
28
Книга Иов повествует об эксперименте, который Всевышний отдал на откуп Сатану, когда тот уверял, что Иов так богобоязнен, пока он богат, и жизнь его течет как по маслу. Сатан отнял у Иова сначала тучные стада, потом детей, затем жену и наконец, здоровье. Не находя объяснений происходящему, Иов, для которого рухнул мир, воззвал к Богу: "Ответь, в чем я неправ, чем не угодил?" Ответ Бога: "Где ты был?" [когда я творил все это] показывает, что человеку неисповедимы пути управления миром. Тогда Иова излечили от болезни, вернули ему жену, детей и богатство. Мудрецы считают, что Иов был подвергнут этому эксперименту из-за воздержания от ясной позиции по вопросу о евреях на совете у Фараона.