Коварный искуситель

– Не теряйте бойцовского духа, графиня! Видит Бог, он вам понадобится.

Белла поджала губы. Ей не нравилось, когда он разговаривал с ней вот так, словно знал нечто такое, чего не знала она. Холодный расчет наемника против ее наивных идеалов. Легко быть циничным, если ни во что не веришь!

Она сжала кулаки, сопротивляясь желанию залепить ему пощечину, чтобы стереть с лица эту ухмылку.

– Ступайте к черту, Макруайри!

Он рассмеялся.

– Вы опоздали, графиня! Я там уже побывал. – Его взгляд на долю секунды опустился ниже, но лицо оставалось суровым. – Бога ради, оденьтесь же наконец!

Если Лахлан хотел ее смутить, заставив вспомнить о наготе, то просчитался. Белла лишилась скромности давным-давно. Муж заставлял часами стоять перед ним нагой и отпускал замечания по поводу каждого дюйма ее тела. В грубых выражениях подробно объяснял, что с ней намерен делать, пытаясь унизить и силой вырвать хоть какой-нибудь ответ, но ей было все равно: эти голые груди, бедра и ноги были словно чужими. Макруайри не увидел ничего.

Она не стала закрываться – пусть насмехается сколько угодно. С высоко поднятой головой Белла пошла – не побежала – на берег озера. Одеваясь, она чувствовала на себе его взгляд, но когда оглянулась, его лицо по-прежнему напоминало каменную маску.

Они молчали, когда шли к лошадям, да и о чем говорить – похоже, все сказано, но когда увидела тела мужчин, которых он только что убил – причем голыми руками, – Белла остановилась и вскрикнула от ужаса.

– Это война, графиня, во всей красе! Привыкайте, – буркнул Лахлан, решив, что она его осуждает.

Белла промолчала, поскольку, наоборот, хотела поблагодарить его за то, что он сделал ради ее спасения. Зачем что-то объяснять? Все равно или накричит, или наговорит колкостей – язык-то ядовитый.

Лахлан Макруайри, как хамелеон, меняет маски, и нужно постараться не забывать, какой он на самом деле: низкий, порочный и коварный.

Зато она, кажется, поняла, почему Роберт выбрал именно его. Белла могла бы усомниться в его верности и преданности, однако тот, кто умеет убивать так легко и хладнокровно, ценное приобретение для любой армии.

Приблизительно через час их догнал Маккей, а Белла с Лахланом больше не разговаривали.

По прибытии в аббатство Скун их ждало разочарование: коронация уже совершилась, двумя днями ранее на холме Доверия, – но длилось оно недолго. Предполагалось, что церемонию проведут второй раз: втайне, на древних камнях Друидов, – и они успеют туда, если поторопятся.

Макруайри возглавлял их маленький отряд. Им троим предстояло преодолеть короткое расстояние на восток от аббатства, через лес, туда, где находился каменный круг. Беллу не удивило, что Брюс выбрал именно это место. Десятью годами ранее Эдуард выкрал знаменитый шотландский камень Судьбы, на котором короновались шотландские короли. Камни Друидов тоже связаны с историей Шотландии как символ силы и преемственности королевской власти.

Ветер донес пронзительные звуки волынок, когда они взобрались на холм и их взорам представился каменный круг. Белла ахнула, благоговейно созерцая зрелище, открывшееся с холма. Между камнями, подобно золотым пальцам, в землю вонзались лучи солнца, как будто рука самого Бога простерлась с небес, чтобы благословить священное действо.

Облаченный в роскошные королевские одежды, Роберт стоял перед самым большим из камней. Вокруг собрались немногочисленные избранные свидетели. Белла узнала Уильяма Ламбертона, епископа собора Святого Андрея, который стоял по левую руку от короля, а вот стоявший справа воин весьма устрашающего вида был ей незнаком. Когда они подъехали ближе и остановились, среди воинов, выстроившихся в ряд перед королем, она заметила также Кристину Фрэз.

Не обращая внимания на Макруайри, который хотел ее удержать, снова скривившись от ярости, Белла соскочила с коня, подбежала к Роберту и присела в реверансе:

– Ах, ваша милость! Я спешила как могла. Простите, что опоздала.

Она не преминула отметить – с некоторым злорадством, – какой колкий взгляд бросил на нее Макруайри и как скрипнул зубами.

Роберт одарил ее своей лучезарной братской улыбкой, которая многие годы назад помогла ему завоевать ее вечную преданность.

– Нет, Белла, ты не опоздала. Как может быть слишком поздно, если ты рисковала жизнью, чтобы быть с нами?

Белла улыбнулась в ответ. Пусть она никогда больше не увидит Лахлана Макруайри, но пират по крайней мере исполнил свой долг: привез ее.

И очень скоро Белла стояла напротив человека, который был последней надеждой Шотландии и которому доверяла всем сердцем, и слушала, как епископ нараспев читает генеалогию Роберта, возводя его род к великому королю Кеннету Макальпину, первому королю скоттов, подтверждая его право на престол. Когда епископ закончил, Белла сделала шаг вперед – на ее накидке сверкала брошь Макдуффов, – чтобы занять свое место в истории, подтвердив наследственное право своей семьи короновать шотландских королей.

Епископ подал Белле корону, и груз ответственности тяжело лег на ее руки: она понимала важность того, что собирается совершить, и когда настал заветный миг, не колебалась. Руки не дрожали, когда она подняла над головой золотой обруч, который в лучах солнца превратился в сверкающий нимб, прежде чем возложить его на голову Роберта Брюса. Чувствуя за собой силу своих предков, совершенно уверенная в правоте дела, ради которого бросила вызов и супругу, и королю, Белла произнесла слова, уже сказанные двумя днями раньше: «Боже, благослови короля Шотландии». Пусть это были те же самые слова, что на первой церемонии, но с одним важным отличием: их произнесла представительница рода Макдуфф.

Белла могла вздохнуть с облегчением. Все, дело сделано. Назад дороги нет.

Исполнив долг, она отошла в сторону, наблюдая, как свидетели церемонии друг за другом подходили, чтобы поклониться новому королю. Когда наступил черед Лахлана, она инстинктивно подобралась и подготовилась. Не помогло: наемник бросил на нее пристальный взгляд, потом приподнял бровь и цинично усмехнулся. Пропади он пропадом!

Белла знала, что все делает правильно, и какие бы еще события не уготовил ей сегодняшний день, была рада, что никогда больше ей не придется встречаться с Лахланом Макруайри.

Глава 4

Страттуммел, Форест-оф-Атолл, конец июля 1306 года

«Никогда» вернулось к ней четыре месяца спустя.

А потом что-то пошло не так – вернее, не так пошло все! Белла не могла даже представить подобного конца. Бежать, спасать свою жизнь… будто они преступники. Англичане дали Брюсу прозвище Король Висельник, и было мучительно сознавать, что это правда.

Белла смотрела в голубые глаза Маргарет, огромные на бледном лице, наполненные страхом.

– Ты уверена? Королева действительно сказала, что мы должны покинуть и короля, и армию?

Кузина кивнула, не в силах сдержать слезы, и они побежали по ее щекам.

– Да, и приказала собираться: мы должны выехать через час.

Страх, написанный на лице девушки, был прямо-таки осязаем. Уже не в первый раз Белла пожалела, что приняла Маргарет к себе в услужение: милая, кроткая, она не могла выдержать тягот подобного существования.

Да и никто бы не выдержал. За прошедший месяц они повидали столько сражений, смертей и крови, сколько Белла не думала увидеть за целую жизнь.

Незначительная поддержка, которой Роберт заручился после коронации, пока Эдуард собирал войска для похода на мятежников, рассеялась после сокрушительного разгрома при Метвене. Соглашаясь встретить противника именно там, Роберт надеялся на победу, но его предали: Эмер де Валанс, презрев кодекс рыцарской чести, атаковал раньше условленного срока.

Роберт делал ставку на решительную победу, которая утвердила бы его право на королевский трон, но конец был гибельным и печальным. Тех, кто оставался верным королю, разгромили и вынудили бежать на холмы, а король тем временем пытался восстановить силы и собрать под свои знамена новых воинов.