Страница 16 из 29
Альтаир задержался, наводя порядок и вытирая пыль тряпкой, пока я приступал к основательной уборке. Я перестал протестовать против его помощи. Он не говорил много, казалось, что ему приятно молча помогать мне. Честно говоря, я хотел быть рядом с ним. Мне нравилось, что он рядом, я чувствовала себя довольным и спокойным человеком, что, конечно, делало мысль об отъезде еще более тяжелой.
Мне хотелось, чтобы дракон и человек были вместе, но я понимал, что это самая нелепая мысль, которая только могла прийти мне в голову. Просто я запутался в своих эмоциях. Альтаир не раз спасал мне жизнь и очень хорошо ко мне относился, поэтому вполне естественно, что я испытывал к нему какие-то чувства — по крайней мере, так я себе говорил. Я должен был бояться этого мужчину, а не испытывать к нему влечение. Но я не чувствовал никакого страха. Только много чего другого.
Когда я размышлял, что бы я сделал, если бы Альтаир попытался претендовать на меня, мне было трудно представить что-то иное, кроме как отдаться ему. Глупая фантазия. Дракон никогда не захочет взять в мужья человека, особенно если он носит ребенка другого альфы… Но мне было совсем нетрудно потеряться в идеях и мечтах, несмотря на все попытки напомнить себе, что такое реальность.
Альтаир — дракон. Ты ждёшь ребёнка. Драконы и люди не могут быть вместе. То, что ты чувствуешь, неправильно, и ты просто увлекся моментом. Как всегда.
Как всегда. Вот почему, как только я закончу здесь, я должен был уйти. Если я останусь слишком надолго, я не сомневался, что провалюсь в яму фантазий так глубоко, что выбраться будет слишком сложно.
Некоторое время я работал, приводя в порядок общую зону. У них имелась удивительно богатая коллекция книг, которая, по словам Альтаира, принадлежала в основном Райнору. На стене за гамаком висела очень старая карта местности, похожей на окрестности Олд Шор Порта, вот только город я не узнал. Альтаир подошел ко мне.
— Олд Шор Порт, — сказал он. — Когда эту карта составили, он назывался Утесы Дракена.
— Утесы Дракена? — спросил я. — Я никогда не слышал этого раньше.
— Я не удивлен. — Он указал на морские утесы вдоль побережья. — Это старое драконье название региона, когда Олд Шор Порт был всего лишь крошечной деревушкой и не имел названия. Когда драконы жили в пещерах вдоль океана. Давным-давно, еще до рождения моих бабушки и дедушки. Настолько давно, что многие драконы уже и не помнят, откуда мы пришли, кем были. Некоторые даже забыли, что люди и драконы когда-то вместе совершали полеты.
— Так это правда?
Альтаир указал на потрепанную старую книгу на полке.
— Райнор показал мне это в этой книге. Это летопись старых историй. Тогда у людей в крови была магия, и когда они соединялись с драконами, дети, которых они производили на свет, могли жить в человеческих формах бесконечно долго без постоянного расхода энергии на изменение формы. Многие драконы — потомки тех старых рейсов.
— Наверное, это было очень давно. Словно рассказ из сказки. Люди с магией. Я даже не могу себе этого представить.
— Очень давно.
— Сейчас осталось не так много драконов, да? — сказал я.
— Не так, как в те времена. Но их больше, чем ты думаешь. Некоторые, как мы, живут открыто. Мы не скрываем ни своей формы, ни того, кто мы есть. Некоторые сумели так слиться с толпой, что люди даже не подозревают об их существовании. Так легче жить. Но для меня необходимость скрывать, кто ты есть, звучит как ад.
— Я бы хотел, чтобы драконы и люди снова объединились, — сказал я. — Я думаю, это нелепо, что мы живем так, как живем.
— Человечество давно закрыло свои сердца и выбрало страх. Они не заботятся ни о ком, кроме себя.
— Это неправда, — сказал я, стараясь не чувствовать себя мягко обороняющимся. — Я хочу сказать, что не все такие.
Альтаир улыбнулся.
— Мне жаль. Я слишком поспешно выразился. Я не хотел тебя оскорбить.
— Все в порядке. — Я сразу же расслабился. — Я знаю, что люди сделали не так много, чтобы доказать тебе свою ценность.
Столик рядом с гамаком был покрыт слоем расплавленного свечного воска, и я тихонько отколупывал его стамеской.
— Пожалуйста, имей в виду, что не все из нас хотят жить отдельно от драконов, — сказал я. — Не все мы боимся.
— Как я уже говорил, ты другой, Грейсон. Мне трудно поверить, что есть еще хоть один человек, похожий на тебя. Или дракон, если уж на то пошло.
Не говори мне этого, Альтаир, подумал я, когда мое сердце радостно забилось.
— Я не такой, — сказал я. — Я обычный парень. Просто омега, возможно, полная противоположность другим. На самом деле, моя жизнь состоит из хаотичных решений, после которых каждый раз приходится собирать осколки.
— Мы все живем в своем собственном хаосе, — сказал он. Затем Альтаир улыбнулся. — Хочешь увидеть нечто прекрасное? Иди за мной.
Он пошел к железной лестнице, ведущей на крышу — место, которое мне еще только предстояло увидеть. Мы поднялись к люку на потолке. Глядя вниз сквозь черные решетки, опоясывающие лестницу, я почувствовал небольшой прилив сил, когда понял, как высоко мы находимся над первым этажом. Но это было ничто по сравнению с тем, что мне предстояло испытать.
После дождя небо стало насыщенно голубым, а воздух — чистым. Ветер трепал мою одежду, и я инстинктивно схватила Альтаира за руку, когда увидела вокруг нас просторы порта Олд Шор. Станция находилась на самом высоком месте по сравнению с остальной частью города, и с нее открывался прекрасный вид. Крыши домов уходили к морю, а справа виднелась граница леса. Я отпустил руку Альтаира, немного смущенный, но в то же время довольный тем, что он не отстранился от меня.
— Как красиво, — сказал я. — Я никогда раньше не видел такого прекрасного вида с такой высоты. Старый порт выглядит совсем по-другому.
— Действительно. Но я хотел показать тебе не это. Кое-что другое, если ты не испугаешься.
Я понял, про что он говорил. Мое сердце бешено забилось.
— Я не боюсь, — сказал я. — Я верю, ты сохранишь меня и моего ребенка в безопасности.
— Конечно. Ну, так что, хочешь?
Я кивнул. Альтаир поднялся на карниз. Свесив ноги через край, словно балансируя на нем, он посмотрел на меня и начал превращаться. Его кожа потемнела и приобрела насыщенный красный цвет, затвердела, превратившись в паутину чешуи, рогов и гребней. Его одежда не разорвалась, а словно впиталась в него, исчезая по мере того, как его тело росло и меняло форму. Я услышал звук, похожий на стук камней друг о друга, и понял, что это его кости и мышцы перестраиваются, ломаются и меняют форму. Раздался треск кожи и разрыв ткани, и вскоре он уже возвышался надо мной, его длинную морду усеивали острые зубы. Он вцепился в стену черными когтями, затем распахнул крылья, расправив их так широко, что они заслонили солнце. Я испытывал глубокое благоговение перед ним. Не думаю, что когда-нибудь перестану им восхищаться, сколько бы раз я ни видел его в облике дракона. Некоторые мужчины при виде дракона бежали бы прочь, но меня он манил. И я подошел ближе, не раздумывая. Прикоснувшись к боку его тела, я почувствовал покалывающее тепло на кончиках пальцев. Его чешуя была похожа на камни, нагретые летним солнцем, — идеальная и успокаивающая на фоне холодного ветра, который дул вокруг нас.
Альтаир опустился на колени и, изогнув хвост, сделал шаг ко мне.
— Забирайся ко мне на спину, — сказал он. — Там ты будешь в безопасности. Садись между гребнями.
Я забрался, и он помог мне, осторожно приподняв хвост, чтобы я уселся на место. Гребни на его спине образовали седло, на котором мне было очень удобно сидеть, и я понял, что могу ухватиться за большие шипы для устойчивости.
— Ну вот, полетели, — сказал он, и мы стали падать. Я не смог удержаться от удивленного возгласа, в котором смешались страх и восторг. Альтаир подхватил воздух крыльями, и я крепко прижался к нему, когда мы замедлились и понеслись вверх, в синеву. Его тепло проникало в меня, и я прижимался к нему руками и ногами, желая впитать его в себя, ощутить Альтаира каждой своей частичкой. Оно омывало мой живот, пах и грудь, я прижался щекой к его чешуе и почувствовал мгновенный душевный покой. Он окружил меня, и какое-то время я даже забыл, что лечу по воздуху. Я потерялся в ощущениях от близости к Альтаиру, от его невероятного тепла, которое не похоже ни на что другое, что я когда-либо чувствовал раньше.