Рыжая на откуп

— Так, — Последний откладывает ручку, — ты решил вразнос уйти?

Первый смущается и неловко отодвигает от себя тарелку.

— А давай у нас будет своя игра, — приобнимаю юношу и смотрю в его хорошенькое лицо, — зачем тебе команда, когда ты сам по себе сладкий пирожочек? Мы будем с тобой на свиданиях влюблять в друг друга прохожих и дарить надежду, что они будут жить долго и счастливо.

— Звучит замечательно, — глаза Ноа сияют восторгом.

Гадаю, девственник он или нет. Если девственник, то на мне большая ответственность, и не хочу опошлять его влюбленность игрой в команде с Первым, у которого своеобразные пристрастия, раз он украл мои трусы. Бессовестный.

— Тогда идем, — встаю и тяну Первого за собой. — Дарить любовь и надежду.

— Милая, а график? — Последний сердито закрывает блокнот.

— А вы его обсудите втроем, — отмахиваюсь и шагаю прочь, — у меня каникулы, имею право отдохнуть от расписания и графиков.

— Мы зря недооцениваем Первого, — бурчит Карн, злобно чавкая пастой, — он тот еще говнюк.

Толкаю оскорбленного юношу в спину, хитро подмигивая возмущенной троице, и выбегаю на улицу. Превеликое удовольствие дразнить ревнивых дураков, которые думают, что я буду любить их по какому-то особенному графику и вместе с ними обсуждать расписание, когда и с кем.

— Как насчет первой подростковой любви? — спрашиваю у растерянного Ноа, который виновато глядит на Последнего через окно забегаловки.

— Он злится, — юноша переводит жалобный взор на меня. — Может, мы все-таки обсудим расписание?

— К черту расписание, вперед к подростковой любви! — тащу Ноа вверх по улице. — Хочу наивных и чистых эмоций. Будем воодушевлять желторотиков на грустные стихи и глупые знакомства.

Когда я была школьницей, всегда хотела быть крутой девчонкой и гулять с дерзкими мальчишками, которые, по моему скромному мнению, проводили время в скейт-парках и впечатляли удивительными трюками подружек и незнакомых девиц. Вот туда-то я и отвела Ноа.

Сидим на лавочке и высматриваем потенциальных жертв, крепко держась за руки. Внимание привлекает высокий, громкий и наглый юнец, который очень хочется понравиться девочке, чей рюкзак усыпан яркими значками. Прыгает, с гоготом скатывается с уклонов и всячески показывает, какой он весь из себя замечательный скейтер. Только вот объект его воздыханий не замечает его и откровенно скучает, потому что притащили ее сюда подружки за компанию.

— Какой план? — тихо спрашивает Ноа.

— Не знаю.

— Смотри.

Юноша указывает глазами на ступни девочки — из-под кроссовка выглядывает пластырь. Пока до меня доходит, что означает мозоль, Ноа щелкает пальцами и шепчет:

— Прости.

Подростка отвлекают пролетающий над головой воробей. Он теряет равновесие, падает и раздирает локти в кровь.

— Жестко, — повторя реплику Карна и мысленно тянусь к девочке, чтобы она заметила юнца, который неуклюже встает и с гримасой боли осматривает раны.

Девочка охает, сбрасывает со спины рюкзак и торопливо выуживает из него небольшую пластиковую коробочку. Достает темную бутылочку и упаковку пластырей и подбегает к удивленному парнишке.

— А теперь друг другу в глаза, — шепчу я и подаюсь вперед. — Искра, буря, безумие!

Ноа смеется, когда подростки ошалело смотрят в глаза, и их с площадки гонят другие возмущенные ребята.

— И сколько продлится их влюбленность?

— Пусть это будет летняя влюбленность, — мечтательно вздыхаю я и кладу голову на плечо Ноа. — Полная теплых вечеров и алых закатов.

Продолжаем нашу тихую и уютную прогулку. Первый не совершает никаких подозрительных поползновений в мою сторону, кроме объятий и ласковых поцелуев в виски, щечки и носик. То ли его так вдохновила подростковая и наивная любовь, то ли он стесняется и не знает, как ко мне подступить. Увожу его в безлюдный сквер, нахожу тихое местечко возле пышных зеленых кустов и падаю на газон. Лежим и молчим.

— У тебя был сексуальный опыт с женщинами?

А чего мне стесняться? Я и так без трусов лежу.

— Был… — Ноа задумчиво замолкает и тихо продолжает, — я не понял всей прелести. Как с поцелуями, — затем он настороженно смотрит в мое лицо и торопливо оправдывается, — мне нравится тебя целовать, обнимать и любоваться твоей улыбкой.

— А нравится, когда я тебя касаюсь?

Пробегаюсь пальцами по щеке и шее Ноа и чувствую себя коварной совратительницей, но ничего не могу с собой поделать.

— Нравится.

— Если тебе что-то не понравится, ты попросишь меня остановиться, хорошо? — ныряю рукой под футболку юноши и медленно поглаживаю напряженный живот, вглядываясь в растерянное лицо.

— Все еще нравится…

С легким нажимом провожу пальцем вокруг пупка, и Ноа шумно выдыхает:

— Если ты хочешь, то мы можем…

— Я хочу сейчас только касаться тебя, — улыбаюсь и невесомо целую юношу в губу. — Ты разрешаешь?

Я, конечно, возбуждена, но нет того неистового стремления животного соития — желаю лишь насладиться вздохами, телом и кожей Первого.

— Разрешаю.

Моя рука немедленно оказывается в штанах юноши и мягко обхватывает основание эрегированного члена. Я не отвожу взгляд от глаз Ноа и веду кулачок вверх, прислушиваясь к его дыханию. Возможно, кто-то назовет меня жуткой развратницей, но я не вижу ничего пошлого или постыдного в ласках рукой. Это даже трогательно — Ноа боится сделать лишний вздох и не моргает, что-то высматривая в моих зрачках.

Держать в ладони упругое естество с нежной бархатной кожей доставляет мне тактильное и эмоциональное удовольствие. Первый под моей сжатой рукой — беззащитен, и с каждым неторопливым и нежным движением становится еще более уязвимым и хрупким. Плоть в пальцах каменеет, дыхание учащается, и милый Ноа с громким болезненным стоном въедается в мои полуоткрытые губы и с несвойственной ему пылкостью проталкивает язык в рот. В ладони растекается горячее семя и трепетно, едва заметно, пульсирует влажная головка, исторгая остатки наслаждения.

— Вот оно, — Ноа с придыханием отрывается от губ и очарованно глядит в глаза.

— О чем ты? — делаю последнее скользящее и короткое движение ладонью.

Юноша с глухим стоном вздрагивает и зажмуривается, закусив губы, а затем вновь глубоко и влажно целует.

— Вот в чем прелесть поцелуев, — восхищенно улыбается. — Тут важен момент.

— Совсем охамели! — из кустов выскакивает разъяренная бабулька и замахивается тряпичной сумкой. — Средь бела дня! На глазах у всех!

Вытираю ладонь о траву, хватаю испуганного Ноа за руку и с хохотом убегаю, утягивая за собой Первого, который ойканьем пытается застегнуть ширинку, спотыкаясь о свои же ноги.

— Бесстыдники!

Оглядываюсь на коварную старушку, которая ждала удобного момента, чтобы выскочить из засады и пристыдить нас, но от меня ничего не скроешь. Грозит нам пальцем, кричит вслед возмущения, а сама вспоминает, как по юности рукоблудила соседу-ровеснику в подвале, пока родители накрывали ужин на стол. А потом и вовсе потеряла с ним девственность среди пыльного хлама и ржавых инструментов.

Глава 34. Игры

Стоит отвернуться, как Ноа куда-то убегает по очень важным делам. Ветер доносит: “Я должен быть в другом месте” и “До встречи, любимая”. И вот спрашивается, какие графики и расписания соблюдать с Первым? Не держу обиды на юношу, ведь такова природа Ноа, и негоже перетягивать на себя его внимание, когда есть другие, кто нуждаются в его силе и поддержке.

Прошептав прощальные слова, ветер ныряет под юбку, и вспоминаю, что гуляю без трусов и торопливо одергиваю задравшийся подол и бегу домой. День выдался насыщенным, и я готова лечь спать пораньше, чтобы завтра с новыми силами открыться новым приключениям, но… все планы портит Последний, который лежит на кровати и листает мои конспекты.

— Ты у нас сегодня по графику?

— Скажи, пожалуйста, почему ты не пошла учиться на финансиста или экономиста? — мужчина закрывает тетрадку и складывает руки на груди, изучающе глядя в лицо. — Я бы взял тебя к себе на работу, чтобы наказывать за ошибки в отчетах, например. А что делать с физиком-технологом?