Страница 6 из 13
На работе тоже всё ладилось: с Ипатовым советовались, к его мнению прислушивались, руководство его искренне уважало. А в декабре он и вовсе стал заместителем начальника отдела. Повышению Ипатов очень обрадовался, и в особенности его душу интроверта согрел собственный небольшой кабинетик, где можно было укрыться от взглядов коллег и спокойно в одиночестве работать. Но в бочке мёда обнаружилась и ложка дёгтя – у Ипатова появились подчинённые, с которыми, так или иначе, надо было общаться, и которыми – страшное дело – надо было ещё и руководить. Ипатов долго продумывал тактику и стратегию своего поведения, ничего путного не изобрёл и просто держался сухо и строго, а чтобы не выдать своего смущения и стеснения, разговаривал с подчинёнными исключительно по существу рабочих вопросов.
Новый год подкрался незаметно, и Ипатов по традиции отправился отмечать его к маме.
– Ромочка, – вздохнула Марина Андреевна сразу после полуночи, накатив шампанского, – тебе давно пора праздновать праздники с женой и детьми, а не с мамой.
Ипатов едва не подавился салатом.
«Это что ещё за новости? Раньше она меня с подобным не доставала».
А потом расстроился.
«Ну вот, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Весь год теперь нудеть будет, что мне пора жениться».
К несчастью Ипатова примета сработала. То ли Марина Андреевна решила, что сынок её созрел для брака, то ли сама она созрела для статуса бабушки, но за Ипатова взялась всерьёз.
На Двадцать третье февраля он снова заехал к маме и выслушал:
– Поздравляю сынок! Ты у меня самый замечательный! Настоящий защитник! Желаю тебе здоровья, а ещё счастья – в лице достойной девушки, которую ты будешь защищать и оберегать ото всех жизненных невзгод, и конечно же любить.
Марина Андреевна чмокнула Ипатова в щеку и вытерла набежавшую слезинку.
«Вот же чёрт! Теперь что, всегда так будет?»
А когда Ипатов появился с роскошным букетом роз на Восьмое марта, Марина Андреевна с довольной улыбкой всплеснула руками:
– Ой какие красивые! Такие жене надо дарить, а не матери.
«Это уже не смешно, в самом деле!»
Стоит ли говорить, что в начале апреля, в свой День рождения, Ипатов ехал после работы к Марине Андреевне с настроением ниже плинтуса. Он готовился выслушать очередную порцию маминого нытья про отсутствие у неё невестки и внуков.
И Марина Андреевна не подвела. Вручила свёрток с подарком, в котором оказался собственноручно связанный свитер, пожелала крепкого здоровья и большой любви, а потом долго и мечтательно расписывала прелести будущей семейной жизни Ипатова и умоляла не затягивать с этим.
– Мам! – не выдержал Ипатов. – Сколько можно?! Тебе в детском саду детей не хватает?
– Рома! Сколько нужно, столько и можно! А в детском саду… Это же чужие дети! А я своих внуков хочу.
Ипатов ничего не ответил, дожевал без аппетита кусок торта и отбыл домой.
Дома он выпил свои традиционные бокалы вина и решил, что доля истины в словах Марины Андреевны всё же есть – что-то в жизни надо было поменять. Пора уже.
«Двадцать семь стукнуло, а я всё болтаюсь, как цветок в проруби. Мать все мозги выела. Хотя права она, чего там… Плохо одному. Мужика бы найти. Ну хоть какого-нибудь. Лишь бы мой был. Лишь бы любил».
Ипатов налил ещё вина, пошёл в комнату вместе с бокалом и начал зачем-то стаскивать с себя одежду. В этот день он немного перебрал, поэтому к тому моменту, как оказался совсем голым, он уже и забыл для чего раздевался.
– Может спать хотел лечь? – рассуждал Ипатов вслух. – Зачем тогда трусы снял?
Он почесал голую задницу.
– Может подрочить хотел? – Ипатов прислушался к потребностям тела и с сомнением поглядел на расслабленно висящий член: – Да нет вроде…
Вздохнул, подошёл к полностью зеркальной створке шкафа-купе и оглядел себя голого в полный рост.
– Точно! Вспомнил! Я же хотел что-то поменять в жизни! Только вот зачем разделся – всё равно непонятно.
Ипатов медленно пил вино перед зеркалом и внимательно разглядывал себя. Ничего нового он, конечно же, не увидел. Та же бледная кожа, тот же впалый живот, выпирающие ключицы, покрытые редкими тёмными волосками худые руки и ноги. И те же радикально чёрные, упрямые кудряшки на голове.
– Ну и страшный же ты, – сказал Ипатов своему отражению. – Только безумный поэт на тебя и позарился. Да и тот бросил. Так и сдохнешь в одиночестве. От алкоголизма.
Ипатов встал боком, а затем и спиной, обернулся через плечо к зеркалу:
– И жопа у тебя тощая. А с годами ещё и обвиснет. Ну и мерзость будет!
Он снова развернулся лицом к зеркалу:
– Что-то меня не в ту степь несёт. Так. Что можно поменять в моей никчемной жизни?
Ипатов задумался и почесал кудряшки. Сначала на голове, а потом в паху.
– Во! Точно! В тренажёрный зал пойду. Жопу накачаю. И кубики на животе. А ещё эти… Бицепсы с трицепсами. Все мужики мои будут!
Ипатов принялся представлять себя мускулистого. Воображение категорически отказывало, но он не отчаивался.
– Кстати о мужиках. Завтра же зарегистрируюсь на каком-нибудь сайте для знакомств. Вот прям завтра! Всё! Хватит откладывать!
Ипатов хлебнул вина и ещё больше раздухарился:
– А ещё бухать брошу! Тоже завтра! Решено. Завтра же покупаю абонемент в фитнес-клуб, регистрируюсь на сайте и за ужином отмечаю это дело чаем. Или кефиром. Нет, лучше чаем, в кефире градусы.
Ипатов чокнулся со своим отражением бокалом с остатками вина:
– За нашу новую жизнь!
Проснулся Ипатов на следующий день с больной головой и помойкой во рту – последние пара бокалов явно были лишними. Дожёвывая яичницу за завтраком, Ипатов вспомнил про свои грандиозные планы на жизнь и поёжился.
– Какой на фиг тренажёрный зал? – пробормотал он. – Ну что я там делать буду? Да меня засмеют! И какой на фиг чай с кефиром? Тьфу, гадость. Придёт же такое в голову.
В ванной Ипатов снова оглядел себя, уже на трезвую, и ему показалось, что задница и правда начала обвисать. Ладно, решил он скрепя сердце, тренажёрный зал всё-таки пусть будет. И тем же вечером отправился в дорогущий фитнес-клуб недалеко от дома.
Милая девушка, представившаяся менеджером по продажам Ириной, провела Ипатова по территории клуба, показала новенькие, красивые, блестящие тренажёры, большой бассейн и три сауны. Занимающихся, несмотря на вечер, было немного. Ну ещё бы, при такой-то цене. Всё сверкало свежим ремонтом и чистотой, Ирина щебетала про прилагающиеся к абонементу вводный инструктаж и сеанс массажа, и Ипатов, отбросив сомнения, этот самый абонемент тут же купил.
Вводный инструктаж, как выяснилось, заключался в том, что высокий мускулистый тренер провёл его вдоль тренажёров, рассказал какой для чего, показал как включается беговая дорожка и пожелал удачи.
Ипатов стоял посреди тренажёрного зала в футболке и спортивных штанах, судорожно сжимал в руке бутылку с водой и озирался по сторонам. Ему казалось, что все на него смотрят, и стоит ему взобраться на какой-нибудь тренажёр, как над ним тут же начнут смеяться. То, что до него никому дела нет, и вообще-то люди спортом заниматься пришли, а не Ипатова разглядывать, в его кудрявую голову не приходило.
Помявшись ещё несколько минут, Ипатов зацепился взглядом за девушку, сидящую на тренажёре, и стоящего рядом с ней тренера. Тренер что-то объяснял девушке, а она выполняла упражнения. Ипатов догадался, что это индивидуальная тренировка, и решил, что в этом его спасение.
Он быстро прошёл на ресепшн:
– Мне нужен тренер.
Перед ним легла на стойку папка с анкетами. Ипатов медленно переворачивал страницы, разглядывая обтянутые одинаковыми ярко-синими фирменными футболками мускулистые торсы тренеров и чуть ли не облизывался.
«Ну как можно быть такими шикарными?»
Он моментально почувствовал себя до невозможности жалким. В этот момент с очередной страницы ему улыбнулась девушка с очаровательными ямочками на щеках и длинными, высоко завязанными в хвост тёмными волосами.