Страница 5 из 13
– Какой на хуй Василёчек?! Какая в пизду пшеница с маками?! Как ты вообще мог?! Я стихи твои бездарные слушал! Бухал тут с тобой каждый день! Ванну от лепестков твоих злоебучих очищал! А ты меня пинком под зад! Алкаш ты вонючий! Сволочь неблагодарная! Скотина!
Степан тяжело вздохнул и посмотрел на Ипатова взглядом побитой собаки:
– Поэта каждый обидеть может. Что ж? Глумись… Топчи меня, топчи! Насмехайся… Я всё стерплю… – Степан пожевал губу и снова отвёл взгляд: – Только ты это, Ромочка… Съезжай, пожалуйста. Лучше сегодня. Завтра уже Василёчек ко мне переедет.
– Вот сука! – прошипел Ипатов и пошёл собирать вещи.
Так закончился первый в жизни Ипатова роман, первая история любви, первые отношения, и он снова оказался один, в своей квартире. Измена Степана и последовавший за ней разрыв больно ударили по нему.
Масла в огонь добавляли регулярные встречи во дворе с разлучником Василёчком. Иногда он попадался на глаза Ипатову один, а иногда и со Степаном.
Василёчек оказался совсем юным блондином. На вид ему можно было дать лет двадцать, ну может двадцать два, не больше. Тонкий, гибкий, с очаровательными светлыми локонами, он был похож на херувимчика. Очевидно, Степан поведал новому возлюбленному про роман с Ипатовым, и Василёчек при встрече часто одаривал последнего пренебрежительными взглядами победителя.
По Степану Ипатов не тосковал. Любовь, или то, что он за неё принимал, быстро угасла в сердце, отравленная изменой. Зато Ипатов тосковал по сексу. За четыре месяца бурного романа его тело привыкло к регулярным удовольствиям и сейчас настоятельно их требовало. Ипатов злился и бесился, отчаянно дрочил, но искать себе нового парня не решался. После того, как его так легко променяли на другого, он ещё больше уверился в том, что никто никогда на него не посмотрит, а если посмотрит он сам, то над ним только посмеются.
Что говорить, новые комплексы расцвели в Ипатове буйным цветом. Он стал ещё более замкнутым, окончательно перестал общаться со своими малочисленными приятелями и почти не навещал маму. Единственным утешением для него была работа, в которую он с головой погрузился. А ещё обретённое благодаря Степану пагубное пристрастие. Алкоголизм – так Ипатов называл свою привычку выпивать по вечерам несколько бокалов вина. Хорошо это или плохо – Ипатов не анализировал. Степан в своё время говорил ему про расширение границ сознания и сотворение прекрасного под влиянием алкоголя, однако у Ипатова ничего не расширялось и никакое прекрасное не творилось. Зато вино немного скрадывало грусть, разбавляло одиночество, а иногда позволяло раскиснуть и с удовольствием себя жалеть.
С началом сентября у Ипатова добавилась новая неприятность. Первого числа он пришёл утром на автобусную остановку и увидел там, помимо нарядных школьников с букетами, Василёчка. Оба окинули друг друга неприязненными взглядами и отвернулись в разные стороны.
Тоже самое повторилось второго числа, потом третьего, и вообще стало повторяться почти каждый будний день. Очевидно, Василёчек был студентом и по утрам ехал в вуз в то же время, что и Ипатов на работу.
«Вот же чёрт! Хоть в другой район переезжай, чтобы этого красавчика не видеть».
Однако переезжать Ипатову очень не хотелось. Он всей душой любил свою уютную квартирку, да и до работы добираться было удобно – на автобусе без пересадок.
Как-то очередным вечером Ипатов потягивал после ужина вино перед телевизором. Переключил канал и попал на хроники происшествий. Показывали репортаж с места аварии. Водитель грузовика не справился на скользкой после дождя дороге с управлением и въехал на полной скорости в автобус. Сам водитель погиб, среди пассажиров автобуса оказалось много раненых, и даже случилось несколько летальных исходов. Ипатов скорбно вздохнул и отхлебнул вина. А потом ему в голову пришла гениальная идея.
– Вот я лох! – воскликнул он. – Я же машину могу купить! И всё! Прощай, сволочь Василёчек!
Он подлил себе вина:
– За это надо выпить!
Права у Ипатова имелись. У вуза, в котором он учился, был договор с одной из автошкол, и студенты могли обучаться там по льготной цене. Тогда его уговорила на это мама, и даже выделила из небольшого семейного бюджета деньги. Ипатов пытался отнекиваться, но Марина Андреевна настаивала:
– Рома! Ты же мужчина, в конце концов. У тебя семья рано или поздно будет, и машина понадобится. – Она мечтательно посмотрела на сына: – А может, и меня на старости лет куда свозишь.
Так Ипатов и заимел права. Машину вот только покупать не торопился. А зачем? Ему и на общественном транспорте ездилось вполне неплохо.
И вот теперь необходимость настала.
В автосалон Ипатов отправился на следующий же день. Увидев скромного молодого человека, неуверенно мнущегося в дверях, консультант вздохнул, нацепил на лицо дежурную улыбку и подошёл к Ипатову, толком и не знающему, какая машина ему нужна.
– Нууу… Чтобы ездила, – смущённо ответил он консультанту на вопрос о предпочтениях.
Консультант разве что не фыркнул:
– Они у нас все ездят.
– Ну тогда можно я похожу, посмотрю?
– Да, конечно. Пожалуйста.
Консультант отошёл в сторону, и Ипатов медленно двинулся по салону разглядывая машины. Он нервничал и проклинал себя.
«Вот я идиот! Надо было хотя бы в интернете почитать, выбрать что-нибудь приблизительно».
Дойдя до конца ряда, Ипатов поднял глаза. В торце салона, возле окна, на небольшом подиуме стоял огромный чёрный джип. При виде его сердце Ипатова дрогнуло. Выпендрёжником он никогда не был, но вот увидев этот джип, не выдержал. «Хочу!» – забилось у Ипатова в мозгу. А ещё он представил, как проезжает на этом самом джипе мимо остановки, на которой стоит Василёчек.
Ипатов посмотрел на цену. Джип оказался самым дорогим в салоне, но у хорошо зарабатывающего и скромно живущего Ипатова успело скопиться достаточно денег, так что покупка джипа не должна была сильно пошатнуть его бюджет.
Он уверенно направился к консультанту:
– Я сделал свой выбор.
– Вы же даже не сели ни в одну машину, – удивился консультант.
Ипатов был в автосалоне впервые и о том, что в машины можно садиться, даже не представлял. Он их и трогать-то боялся. Но сейчас ему уже было всё это неважно. Он просто хотел этот джип.
– И тем не менее, – ответил Ипатов и кивнул на джип: – Я хочу его.
Глаза консультанта округлились, однако он быстро пришёл в себя:
– У вас отличный вкус! – А потом стал задавать стандартные вопросы про кредит.
– Мне не нужен кредит. Я заплачу сразу. Прямо сейчас. Оформляйте.
Консультант пригласил его к столу и стал заполнять бумаги.
– Вы сможете уехать на нём уже завтра, – сказал он.
Так Ипатов и обзавёлся колёсами.
Джип свой он полюбил нежной любовью, даже несмотря на то, что пока доехал на нём из салона до дома, с него сошло семь потов, а всё тело дрожало от напряжения. Первые недели Ипатов чувствовал себя на дороге очень неуверенно и трусливо крался в правом ряду, но потом осмелел, стал бодро лавировать в потоке машин и даже получать от этого удовольствие.
В общем, заимев большую красивую игрушку, Ипатов несколько повеселел и приободрился.
Глава 4
Со временем жизнь Ипатова потихоньку вернулась в свою колею, по которой катилась ещё до романа с поэтом. Ближе к концу ноября он вдруг понял, что встречи во дворе с Василёчком и Степаном больше не отзываются в нём болезненной ревностью. Было просто немного неприятно, не более, и он даже начал с ними здороваться. Степан отвечал ему с неизменной улыбкой, а Василёчек – прищурившись и сжав зубы. Вообще, Ипатов заметил, что Василёчек смотрит на поэта с обожанием, а при виде его, Ипатова, придвигается к Степану ближе, слово помечает территорию.
«Конкурентом меня, что ли, считает? Вот идиот. Какой я ему конкурент? Вон он какой, словно с обложки журнала. Где он, и где я?»