Страница 9 из 22
— Не знаю. С одной стороны, вроде неплохо, а с другой — они меня обвиняли в том, что я бросил караван и отошёл. Судя по всему, они не успокоятся, пока не выяснят, кто предатель, а если не выяснят, то сделают меня виноватым.
— Ты ведь не подписывал никаких обязательств по отношению к ним?
— Ничего я не подписывал, только пообещал присматривать за дочками Малаха, и то на словах, что честно выполнял.
— Тогда им нечего тебе предъявить. Скорей, это они на меня могут попытаться всё повесить, ведь я подписал обязательство охранять товар и караван.
— Расписки ведь больше нет?
— Нет. Зато есть свидетельница. Дочка купца раненая у лежит у Гализа, я ей отдал все документы.
— Значит, нам лучше здесь не оставаться.
— То же самое думаю. Когда всё забудется, можно будет вернуться.
— Согласен. Тебя, кстати, Вилан спрашивал.
— Зачем?
— Не знаю, сказал, что не срочно.
— Разберёмся.
— Твой нагрудник забрать у кузнеца или сам потом заберёшь?
— Забери, если отдаст.
— Хорошо.
Кузнец его нагрудник мне не отдал, сказал, что сам ему занесёт. Мой он починил, и он выглядел как новый. В порту уже заканчивали погрузку, и Вилан сказал, что завтра утром отплываем. В доме было как-то пусто и одиноко, без женщин мне совсем не хотелось в нём находиться. Убрал все вещи, что привёз под кровать, и пошёл прогуляться на побережье. В дом я больше не хотел возвращаться.
Была уже вторая половина дня и на побережье никого не было из женщин. Поэтому я в одиночестве погулял по побережью, проверил ещё раз место, где я спрятал скафандр, и ничего не обнаружил. Жаль, конечно, что корабль упал в море. Может, мне бы удалось что-то достать из него. Вспомнил про тюки с тканью, которые оставались в генераторном отсеке, но отсек мне сейчас было не найти. Он был где-то там посреди болота.
Вечером, когда я пришёл к Малаху, у него за столом была вся его семья, все ужинали. Они обсуждали, где взять новых помощников. Выяснилось, что у него было трое помощников: двое оставались в доме и погибли при нападении. Как раз с ними я лазил в тоннели, устанавливал решетку. Был ещё один — ему повезло, он ушёл к родителям в гости и остался жив, но был ранен. В общем, Малах с семьей обсуждали, кого ему взять в помощники. Желающих пойти к нему в ученики было много. В итоге они так и не решили кого возьмут. Мне даже показалось, что этот разговор был специально устроен и мне намекали пойти к нему в помощники. Сам я просто молчал и слушал. Под конец вечера Малах спросил:
— Рик, что ты надумал насчёт десятника?
— Я пока воздержусь, может потом.
— Почему?
— Ты же присутствовал при разговоре, и мне совсем не нравиться, что меня пытаются обвинить в том, что я отошёл и оставил передние повозки.
— Не обращай внимания, это они никак не смирятся с тем, сколько они там серебрушек потеряли.
— Вот поэтому и не хочу. Они не успокоятся, пока не найдут, кто их предал, а если не найдут — сделают или меня, или Дарса виноватыми.
— Вряд ли они вас в этом обвинят, да и нет у них ничего на вас.
— Мы с Дарсом решили, что не стоит это проверять. Если мы согласимся, то будем их подчинёнными, и организовать для нас какую-нибудь проблему они могут запросто. Поэтому мы отказываемся.
— Что вы дальше будете делать?