Страница 13 из 16
– Леди Фоули-Штоттен! – раненой птицей взвыла сестра Мирта.
– Столичным Божьим Сестрам наценка в пятнадцать процентов, – тут же добавила я.
Правитель подавил смешок, а после на полном серьезе посоветовал мне почитать свод законов, касающийся нелицензированных артефактов.
– Я просто вкладываю в вещи частичку себя, – с немалой долей пафоса выдохнула я.
Лорд Рентийский кивнул и перешел к следующей невесте. И только от сестры Мирты я узнала, что он решил начать с конца нашей цепочки и мы были первые, к кому он подошел!
Зато удалось посмотреть, как это все должно было быть: Правитель встает перед крылатой невестой, улыбается. Та краснеет, бледнеет, оседает в реверансе, а после представляется. Правитель говорит, что очень польщен тем, что такая достойная леди согласилась принять участие в отборе невест. И так двадцать пять раз. Но меня после всех этих раз мучил один вопрос. А как же я?! Почему он моим присутствием не польщен?!
«С другой стороны, все были вынуждены представиться, а меня он по имени позвал», – подумала я и чуть приосанилась.
После знакомства Правитель пригласил нас в сад, где были накрыты столы со сладостями. Ох, не жалеет он нас, не жалеет. Призвать пчелу и подсунуть ее к лицу конкурентки – не «надоевшая обыденность», а «золотая классика»!
Уже в саду выяснилось, что Правитель у нас совсем не дурак. Или у него есть толковый советник, что тоже может быть. Но в любом случае над столами парили маго-идентификаторы. Каждая неосторожная искра магии будет отслежена, а виновница отмечена блёстками. Или не блёстками – тут уже все зависит от фантазии мага.
– От вашего поведения зависит то, с какого этапа вы уйдете и какие украшения принесете в семью, – змеёй прошипела сестра Мирта.
– Я сирота, – с должным количеством скорби ответила я.
– Не может быть, – сощурилась сестра, – у вас есть мать и отчим.
– О, мы не родственники, – отмахнулась я и нацелилась на тарталетку с лососевым паштетом.
Но едва лишь я протянула руку, как из ближайших кустов раздался полный боли и страданий вздох. Надрывный, с протяжным «Ы-ы-ых», он был мне до ужаса знаком.
Ну конечно, видимо, у лососевого паштета отменное качество. Иначе Гамильтон не позволил бы себя обнаружить. Но… Что делать-то? Левитировать ему пару тарталеток? Так меня обсыплет блёстками, и ведь не докажу, что просто собаку подкарм…
Стоп. Я же чудовище, верно?
Задорно улыбнувшись побледневшей Мирте, я взяла весь поднос и уверенно пошла к кустам. Кусты тряслись от предвкушения так, что с них начали облетать молоденькие клейкие листочки.
Через минуту я уже поставила опустевший отполированный и блестящий поднос на место. И, как на заказ, мимо прошествовал донельзя гордый слуга с пирамидкой бокалов.
– Это белое руарданское? – спросила я.
– Нет, миледи, – с искренним сожалением произнес молодой мужчина, – это фруктовое вино с острова Цветов.
– Нет, я такое не пью, – четко раздалось из кустов.
А после пошел такой треск, будто сквозь розы продирается лошадь.
– Мой компаньон увеличил свой размер, чтобы в полной мере насладиться тарталетками, – пояснила я удивленному слуге.
– Ты похоронила свою репутацию. – Мирта пыталась красиво слечь в обморок, но у слуги был поднос, у меня принципы, а остальные делали вид, что нас нет.
– По моему, со мной все было понятно еще на последнем Весеннем Балу, – фыркнула я.
– Так это была ты?! – с ужасом произнесла Мирта. – Но мне обещали, что я буду наставлять одну из…
– Ага, тебе сказали выбрать ту, что от всех отличается, – я тут же воспользовалась ее оговоркой, – но нас таких две.
– Тогда ты…
Бледная до синевы сестра Мирта не смогла выговорить «чудовище», а я не стала ей помогать. В конце концов, должна и я чего-нибудь вкусного попробовать. Вот, например, песочное тесто с полоской соленой карамели. Ум-м-м, невероятно!
– Мое почтение поварам, – проворчала я.
– Обязательно передам, – весело произнес Правитель, стоявший за моей спиной.
– Вы решили избавляться от невест радикально? – просипела я, пытаясь не закашляться.
Проклятая песочная вкуснятина застряла у меня в горле и ни туда ни сюда.
Схватив у пробегавшего мимо слуги бокал с чем-то красным, я быстро его осушила и выдохнула – не скончалась.
– Одобряете лицарийское выдержанное?
– Нет, – я пожала плечами, – просто крошки в горле застряли.
Ой.
Кажется, вино действительно выдержанное.
– Я слышал, что у семьи Фоули-Штоттен есть интересная особенность: вы не пьянеете, но даже от одного бокала теряете способность лгать. – Он сощурился. – Это так?
– Мы теряем понимание того, ради чего нужна ложь, – честно ответила я.
– Что вы думаете об отборе? – с интересом спросил Правитель.
– Вам действительно это интересно? Отбор – пустая трата времени. Ваша будущая супруга стоит во главе стола и очень обижается на то, что вы тратите свое время не на нее. – Я кивнула на Морей, которую слегка перекосило. – Хотя я, конечно, не хочу жить в стране, которой правят Мореи.
– С чего бы Мореям править моей страной? – насмешливо сощурился лорд Рентийский.
А я, отойдя на шаг и окинув его долгим оценивающим взглядом, хотела было сказать, что он и до женитьбы не очень-то справляется с Советом Крылатых, вот только мне прямо на губы села крупная бабочка!
И как бы я ни отплевывалась, желая поделиться с миром своим ценным мнением, гадкое насекомое не отставало. Вот не пойму, в каких кустах прячется Тина?!
– Справа, – усмехнулся Правитель, – у вас прекрасные и верные друзья. Мое почтение.
Он чуть поклонился и ушел. Ушел к Лилиане Морей, а я, согнав-таки с губ бабочку, подхватила поднос с эклерами и ушла в кусты. Не думаю, что украшу этот вечер, если продолжу говорить присутствующим все, что я о них думаю. У оборотней так-то и спонтанные превращения случаются!
Глава 5
Утро следующего дня началось с подарка. Я, пораженная, заподозрила было, что мы все (или не все) прошли вчера первый этап отбора. Никто никого не проклял, пчелу не подослал – молодцы леди, выдержка, наблюдательность и какое-никакое количество здравого смысла есть.
Вот только для ювелирного украшения коробка была великовата.
– Может, это мельничный жернов? – предположила Тина. – Вроде как вы выбыли, пора в пруд.
– Вниз головой, – дополнил Марон.
– Жернов больше, – отмахнулась я и потянула за кончик рыже-коричневого банта.
Гамильтон, лежавший на кресле, встрепенулся и в один прыжок оказался рядом. Ведь внутри, на серебряном подносе, покоилась внушительнейшая горка тарталеток с лососевым паштетом!
– Это явно мне, – облизнулся пес, – лосось высшей пробы!
Нос у пса ходил ходуном, а потому я просто левитировала ему коробку и отошла в сторону. Нет, мой компаньон добр где-то в глубине души. И даже щедр, если это касается золотых монет: он, как и все жители его мира, не очень хорошо понимает ценность драгоценного металла. Но еда… Я бы никогда не заставила его выбирать – я или тарталетки с паштетом! Это при том, что однажды он рискнул ради меня жизнью.
– А если отравлено? – предположила я, глядя, как компаньон уничтожает то, чего ему могло бы хватить на пару дней.
– Переварю. – Он облизнулся и, вспомнив о манерах, с болью в голосе спросил: – Хочешь?
А после, отрывая от сердца, левитировал мне в руки тарталетку. Маленькую, чуть перепеченную. Такую, как будто ее готовил ученик повара, а не он сам.
– Это вам на всех. Вы люди, вам много еды не требуется. – И Гамильтон, нервно дернув шкурой, поспешно отвернулся, возвращая свое внимание оставшимся вкусняшкам.
Мы с ребятами переглянулись и принялись делить эту несчастную тарталетку. И нет, на самом деле мы не хотели, но… Для Гамильтона этот поступок подвиг, а подвиги надо поощрять.
Поэтому тарталетка была поделена на четыре части – чтобы ему тоже досталась крошечка.
– Изысканно, – отметила Тина.