Все должны платить

Меня доставили в травматологию больницы скорой помощи, куда вскоре приехали мама и отец. Врач сказала, что мне придется полежать месяц в больнице, так как на снимке есть небольшая трещина в одном из шейных позвонков. Я спросил, а как быть с тренировками, но врач категорически мне запретил заниматься боксом минимум полгода.

Феерично сдав экзамены за 8 классов благодаря параллоновой шине для поддержания в почти неподвижном состоянии шейных позвонков, вызывая у сердобольных провинциальных учительниц неподдельную жалость и желание хоть как-то подсластить мне жизнь завышая оценки. Позже я договорился в школьной библиотеке, что учебники верну осенью, так как хочу попробовать поступить в достаточно престижный по тем временам торговый техникум. Библиотекарша и присутствовавшие там преподаватели, знавшие меня, как не особо одаренного ученика и обладателя неудовлетворительного поведения с нескрываемым скепсисом отнеслись к моему заявлению, но все же не стали возражать по поводу учебников.

Походив два месяца на подготовительные курсы я не без помощи вездесущих волосатых рук моего бати таки поступил в это учебное заведении и стал ждать осени, чтобы приступить к занятиям.

На дворе стоял последний год восьмидесятых, отгуляло октябрятско-пионерское детство, наступала комсомольская юность. Но все меньше у меня оставалось энтузиазма на этот счет, так как уже во-всю начинало проглядывать неравенство в части материального благополучия среди народных масс. Все больше становилась брешь между слоями населения. Кто-то был у кормушки и перестал стесняться достатка, кто-то открыв кооператив тоже начал потихоньку богатеть на костях развитого социализма посеявшего тотальный дефицит. А были и те, кто еле-еле мог свести концы с концами, и таких было гораздо больше и эту голодную плохо одетую серую массу возможно некогда заслуженных людей составляли не только пенсионеры, но и военные, рабочая интеллигенция учителя, врачи и многие другие представители некогда очень почетных профессий. Параллельно обычным обывателям стали выныривать из непопулярной в советские годы среды уголовные элементы вовсю демонстрируя свои расписанные словно гжельская керамика тела, до пупа расстегивая рубашки и закасывая рукава под покровом которых долгое время скрывались знаки отличия в среде криминалитета.

В один из дней мой брат, придя домой, предложил мне поспрашивать в техникуме, может кому нужны магнитофонные кассеты, джинсы или другое барахло. Он уже к тому времени работал на заводе инженером, но денег катастрофически не хватало и брат собрал компанию единомышленников из числа таких же как он лобатых интеллектуалов. Совместно они разработали очень хитроумную схему, благодаря которой можно было получить доступ к многим остродифицитным товарам, которые легко улетали в два или даже три раза дороже. Но постоянно сидеть в газете «Из рук в руки» и искать в разделе «куплю» покупателей было неэффективно и нужно было расширять круг потребителе. А у меня в техникуме училось очень много евреев, которые готовясь ехать на ПМЖ в Израиль или Штаты продавали все свое добро и закупались техникой, одеждой, золотом , чтобы та в первое время не тратить на это шекели и баксы. Схема моего брата, который в определенных кругах значился, как Гоша состояла в том, что нужно было найти какое- нибудь крепкое сельпо, в отделах «товары по заготовкам» в продаже имелись аудио и видеомагнитофоны, телевизоры импортного производства, французский парфюм и косметика, ковры, холодильники, обувь и одежда. Потом нужно было замолодить председателя правления такой организации, чтобы он позвонил в торговый центр заведущей и приказал принять моего брата со товарищи. Там по закупочной ведомости оформлялось мясо, мед, орехи и в кассе пробивалась сумма в размере розничной надбавки, не более 30% согласно утвержденных цифр, т.е. они как будто сдали мясо или мед с орехами в магазин, а потом сами же все и купили. Это давало доступ к покупке дифицита. Например, видеодвойка Хитачи стоила 4000 рублей, чтобы ее разрешили купить, нужно было сдать в торговый объект 100 кг орехов по 2 рубля. Платилась надбавка 30% или 60 рублей и новый телек с видеомагнитофоном внутри обходился 4060 рублей, а в комиссионке или с рук по газете он легко уходил за 8000- 8500 рублей. Тоже было и с остальными товарами. Торгаши ни как не вьезжали в тему и радовались как дети, когда брат отстегивал им 50 рублей, говоря при этом, что снова и снова будут рады его видеть.

Время шло, жизнь играла на сколько это у нас получалось всеми красками. Хорошие дорогие шмотки, машина, рестораны и девочки быстро вскружили голову. Учеба давалась все труднее, но пара кассет или флакон парфюма делали строгих преподавателей более сговорчивыми и я таки умудрился закончить техникум. Впереди была огромная почти бесконечная жизнь, ставшего к тому времени никому не нужным молодого специалиста. Дядька мой из Мурманска к этому моменту уже скоропостижно умер от онкологии, по-этому направление из мурманского порта уже не имело никакой ценности, тем более, что это уже было другое государство. Советский союз окончательно приказал нам всем долго жить со всеми вытекающими последствиями.

Единственное что меня как-то смущало во всей этой истории, это то, что приближался призыв, и нужно было думать, как откосить от армии, так как к этому времени там был настоящий бардак. Во время каникул в техникуме я несколько раз ездил в Молдавию в стройотряд и познакомился там с дочкой нашего водителя автобуса, на котором студентов возили на поле собирать помидоры. Она была отчаянно красивой девушкой с длинными белыми волосами и огромными как два лесных озера черными глазами. Скромная и работящая, она была моей полной противоположностью, но брат и мои друзья, увидев ее на присланной ею мне на новый год фотографии сразу сказали:

–Надо брать.

Изготовив у Гоши на заводе канистры из нержавейки для вина и пару емкостей для бензина, мы упаковав все в нашу « копейку» поехали на смотрины в Слободзейский район республики Молдовы.

Одного мы не знали, что там уже вовсю горели разногласия среди местных жителей по поводу выбора дальнейшего пути. В Дубоссарах, Днестровске и других городах уже происходили вооруженные столкновения для пресечения которых туда командировали бригаду генерала Лебедя. Проехав пол Беларуси и всю Украину, мы вьехали в Молдову. По карте кое-как добрались до Слободзеи, но подъехав к границе сел Красное и Глиное увидели блокпост с местными вооруженными самодельными секирами для прореживания тутовых посадок.

–Откуда едем?– спросил дохнув перегаром от домашнего вина глуповатого вида молдованин засунув свою давно не мытую башку в окно наших Жигулей.

–Из Минска, пригожий,– ответил Гоша.

– А куда?

– К Гидевану Груце в гости, – вмешался в их диалог я.

– Ясно, -сказал местный и убрав голову из форточки обратился к своим сородичам: – они к Груце, этой контре Кацапской едут!

Все чернявые мужики, включая нескольких подростков подошли к нашей машине и начали , что- то громко и долго обсуждать на своем непонятном языке. Потом резко открыли двери и стали вытаскивать нас с братом наружу. Как я понял сразу, да и из истории прошлых лет в мое прибывание здесь в стройотряде, население этих мест разделилось на два лагеря. Первый это жители села Глиное, который ближе к Слободзее и Днестровску был за консолидацию с Россией. А второй это жители села Красное, которое было ближе к границе, были за союз с Румынией. И как нам стало понятно, баталии тут проходили не шуточные и Гидеван был их идейным врагом, так как я понял, чуть ли не возглавлял политику присоединения к России.

Нас вытащили на воздух и хорошенько отметелив поставили на колени лицом друг к другу. Сопротивляться практически не было возможности, так как их было человек двенадцать, да и у каждого была секира типа мачете заостренная с двух сторон. Сначала они стали заставлять нас кричать «Россия –говно» а потом предложили секирой решить кто из нас отрубит другому голову, того и отпустят. Гоша послал их на хер, я сделал тоже самое. Ненависть местных пьяных и по –ходу укуренных отморозков от такого ответа только усилилась и они уже обыскав всю машину и обнаружив в ней канистры с бензином решили нас попросту сжечь живьем в нашей же машине. Нам еще крепко навешали, приведя в бессознательное и беспомощное состояние и потом связав шпагатом и напихав в рот тряпок усадили в «копейку». Облив бензином нас, а потом и машину, они кинули внутрь кусок подожженной тряпки и все вдруг сильно полыхнуло.