Человек из ниоткуда

– Домой?

– Нет, ко мне на работу. Нужно будет всё тщательно проверить…

      Мы прилетели на двух лётках. Я взяла излучатель и сама понесла его, а дети шли за мной. Я так испугалась, когда дочь без меня оказалась в прошлом, что теперь даже близко не хочу подпускать её к прибору. Раньше у меня таких страхов вообще никогда не было. Я никогда именно так не боялась за дочь, потому что мы живём в безопасном социуме. А вот прошлое… – прошлое опасно. Прошлое опасно не только парадоксами времени, а также людьми, которые там находятся, ведь не во все времена социум был безопасный.

То, что Синтия летала не одна, и хорошо, и плохо. Хорошо, поскольку в прошлом её подстерегало меньше опасностей, одинокий путник более уязвим, чем компания ребят. Особенно если учесть, что у 13–тилетнего Ровэра рост под два метра. Анхалии 15 лет, и она, хоть и хрупкая барышня, но весьма спортивная, лыжница и биатлонистка, о чём сообшила мне дочь. Вотстон старше всех, ему 17, он человек очень разумный и наблюдательный. Все ребята постарше Синтии, она вообще самая младшая в том биологическом кружке, где она и познакомилась с ними. Но всё же, это дети. И, случись с ними что, за это несу ответственность именно я, как взрослый человек. Который оставил излучатель–24 без присмотра.

      Два мальчика и две девочки шли парами, под моим предводительством, как в армии. Увидев такое шествие профессор Патсторс, отвлёкся от работы с прототипом излучателя, повернулся полностью в сторону идущих и стал изображать удивлённый вид разными мимическими эмоциями на лице.

– Приключенцы, – начала я, обращаясь к напарнику, – уж изменили прошлое. – Представляешь? Патсторс, ты помнишь что–то о предсказателях, которые 103 года назад, якобы в трансе, видели такую лётку, которыми мы сейчас пользуемся?

– Предсказатели? Вроде не помню, – профессор замялся, ответив.

– Да. Так вот, они – очевидцы, а не предсказатели. Они видели лётку моей дочки и в общей базе данных есть даже рисунки, на которых нарисованы точь в точь эти дети. – Я махнула рукой в сторону подростков. – Очень повезло, что всё прошло благополучно!

– Интересно… – Проговорил мой напарник, продолжая думать. – Ну, и как вы разобрались насчёт активации кротовины? – обратился профессор к подросткам.

– А что там разбираться ответил Ровэр, – включили программу и панель излучателя нам сама всё показала.

– Ну да… Ну да… – продолжая о чём–то раздумывать, повторялся Патсторс.

– Ну, рассказывайте теперь всё подробно… – обратилась я к нарушителям хронологии.

– Ма, ну, что рассказывать? Слетали в прошлое, погуляли…

– Погуляли? – Вы изменили историю – всю хронологию поменяли, и даже информация в моей памяти из–за этого изменилась. Это может быть опасно, прежде всего для вас самих! – Я посмотрела на каждого участника такого путешествия, по отдельности: на Синтию, на Ровэра, на Вотстона, затем мой взгляд остановился на Анхалии. – Полностью всё рассказывайте до мельчайших подробностей.

– После преодоления кротовины мы сразу остановили лётку и зависли над дорогой, – начала свой рассказ Анхалия.

– В Афке над дорогой? – переспросила я девочку, – Ты ничего не путаешь?

– Нет. Это не была Афка. Это был город, там даже были этажные дома… – Продолжала она, – Мы спустились на землю и вышли из лётки. И там было несколько людей, которые с удивлёнными глазами смотрели на нас. Мы не знали что им говорить и на каком языке, и поэтому я ляпнула что первое мне пришло в голову. Я назвала свою фамилию и спросила, не знают ли они где живут люди под такой фамилией. Они ничего не ответили. Мы заметили, что стали подходить ещё люди, и поэтому мы вернулись в лётку и отлетели туда, где людей не наблюдалось. Затем снова спустились, вышли и пошли рассматривать прошлое, чтобы местные люди не ассоциировали нас с летательным аппаратом…

– Оставили лётку? – мои слова прозвучали чуть резче, чем хотелось бы.

– Аника, ну, подожди. Ну, всё ж нормально закончилось, произнёс профессор. – Ну, или относительно нормально. Девочка, продолжай.

– Мы шли, по видимому, по парку и нам вновь стали встречаться люди, но не смотря на то, что летательного транспорта возле нас они не видели, все проходящие, всё равно, смотрели на нас удивлённо.

– Это из–за одежды, – добавил Вотстон, который стоял рядом с Анхалией.

– Да. Это мы потом поняли, – продолжала рассказчица. – Желая пообщаться с местными того городка, я каждому задавала тот же вопрос о людях с моей фамилией, чтобы увидеть своих предков. Люди молча проходили, ничего не отвечая нам. Мы думали, что у них другой язык. Но вот мимо нас стали проходить дети нашего возраста. И я им задала тот же вопрос. Меня как бы, заклинило от того, что мы в прошлом, и другие версии контакта с местными, ко мне в мысли не поступали. И одна девочка лет 12–ти сказала, что это её фамилия. Я автоматически обрадовалась и познакомилась с ней. Порывшись у себя в памяти, я поняла, что это моя прабабка по материнской линии. (Детям ведь фамилия передаётся, в основном, по материнской линии в этой хронологии). Я стала её расспрашивать о разном и так увлеклась, что мы с ней, как бы, отделились от всех и стали общаться персонально. И когда она меня спросила, кто я, то я не удержалась и рассказала ей, что я её правнучка. Я не думала о том, поверит она мне или нет, и цели никакой у меня не было, я просто разговорилась с той девочкой. Ну, в общем: я ей рассказала всё, что я знаю о её жизни, но знала я немного. Я ей сказала, что у неё будет два брака, то есть – два мужа, по очереди. И мол, что у нас, в будущем, такое – большая редкость, не то, что у них здесь, ну то есть – там. Ещё кое–что рассказала о нашем времени, и всё. Затем Вотстон напомнил, что у нас мало времени до закрытия кротовины, и чтобы не остаться в прошлом, нам лучше пройти через неё намного раньше, нежели за несколько минут до её закрытия. Мы решили вернуться назад, потому что, как выяснилось: у каждого из нас появилось какое–то, неведомое, для нас ранее, чувство страха. И мы быстрыми шагами пошли к лётке. И кстати, она была на месте, хотя, к ней уже начали подходить разные люди, и некоторые из них, похоже, были в форме. Мы побоялись, что это работники правопорядка и что они нас могут забрать, и быстро забежали в лётку и улетели, – закончила девочка.

– И как же вы вернулись? – Стала уточнять я.

– Синтия догадалась зафиксировать координаты кротовины, в лётке. Иначе бы нам пришлось искать ту червоточину. Поэтому мы вернулись, оставляя в запасе много часов до закрытия той кротовины. – ответила Анхалия.

– Надо признаться, ребята, вам повезло! – сказала я, глядя на подростков. – Вы отлично справились, и кротовина вас доставила не в жерло вулкана или в пасть динозавра, а в мирное место, населенное доброжелательными людьми.

– Доброжелательными? Не особо–то они хотели с нами разговаривать!

– Ну, Ровэр, ты пойми! Вы выглядите и ведёте себя необычно, люди проявили здравую, хорошо объяснимую осторожность.

– Ну да, никто не нападал – уже неплохо! – улыбнулся Ровэр.

       Профессор продолжал раздумывать.

– Патсторс, есть какая–то идея или мысль?

– Аника, я вот понял: почему там была не Афка. Потому что второй выход кротовины находится не только в других координатах времени, но и в других координатах пространства. Это говорит о том, что наши молодые путешественники во времени находились в прошлом в другой местности, и мы пока не знаем, в какой именно. Анхалия, а ваша родственница случайно не сказала, как называется город? Ну хорошо, что языкового барьера не оказалось у них, это во–первых. А во–вторых, Анхалия говорит, что она встретила свою прабабушку, а это говорит о том, что этот городок, скорее всего, находится на той же местности, где и сейчас проживает Анхалия. – А твои предки, начиная от этой прабабушки, где проживали? Ты не знаешь?

– Нет, не знаю – ответила Анхалия, но могу сейчас связаться по голо–связи с родителями и узнать.

– Ну, свяжись, пожалуйста, сказал профессор. А Анхалия подошла к голо–связи, которая находилась у нас в помещении на работе. И по определённому коду стала связываться со своей матерью. Код не активировался. То есть связь не удалась.