Страница 92 из 243
Наконец, все успокоились и сели в автобус, всё ещё раскрашенные, только шорты надели, из-под которых торчали хвосты.
Мне было и проще и сложнее. Сложнее, потому что пришлось выступать в чёрном трико, проще, потому что сразу переоделся в Сашу, и всё.
Ника тоже участвовала в спектакле, правда, не Табаки, она бы не успела подготовиться. Табаки пробовали Колька и ещё несколько мальчиков, но отбирала по ролям хореограф, выбрала невзрачного Виталика, такого же серого, как шакал Табаки. Зато сыграл отлично! Стоял на четвереньках и пыхтел рядом с тигром, поддакивая тому.
Алина и Вера были среди волчат, сестрёнками Маугли.
Следующие два акта Маугли уже буду играть я, а пантеру сделаем из Веры или Ники.
Домой к Нике поехали на своих великах.
Ника сама осторожно отмыла меня от пота, надела только полупрозрачные плавки, чёрные колготки и футболку с длинными рукавами, такой же фактуры. Нарисовала на морде усы. Поставила на макушку ушки. В зеркале я увидел милую гибкую чёрную пантеру. Даже капроновые чёрные перчатки и хвост были в наличии.
Если не приглядываться, я была голой, только чёрной. Даже соски торчали, оттягивая футболку. Хорошо, не розовые.
Ника, смеясь, хотела приклеить шесть сосочков мне на грудь и живот.
- Тогда мне придётся бегать на четвереньках! – отказалась я.
Когда одевались и бесились, мне нравилось, а когда вышла к столу, стало немного стыдно. Странно устроен человек. На пляже голышом нормально, на сцене, в толпе, нормально, а перед взрослыми, за столом, неудобно и неприятно.
Папа посадил меня рядом с собой, обнимал и слегка поцеловал в щёчку. Сегодня он не проверял, что у меня под юбкой и футболкой, и так просвечивалось, я даже перевёл дух.
Папа подсовывал мне лучшие куски, говорил комплименты, в общем, вёл себя очень хорошо. Только попросил повторить на свободном месте сцену охоты, для мамы.
Мама была в восторге.
- Обязательно своди меня на премьеру! – сказала она своему мужу.
- Теперь о премьере, - сказал Николай Петрович, выпив рюмку коньяку. Кстати, сегодня он почти не пил.
- В таком виде вы выступите для взрослых, - сказал папа, - потом, для детей, в костюмах, которые вам пошьют на фабрике. А потом, извините, но вашу пьесу будут исполнять профессионалы.
- Почему? – у мня глаза на мокром месте оказались.
- Не плачь, моя девочка! – подал мне салфетку папа. – Вы же выложились до конца на премьере! Ещё пара таких концертов, и вас можно будет отправлять в больницу или в санаторий. Тяжело было? – я кивнул. – Это очень тяжёлая работа, нам никто не разрешит вас эксплуатировать. Поэтому будете выступать в рамках детских конкурсных и общих программ. На ноябрьские, на Новый Год. Да, чтобы вас увидели почти все, в городе, на премьере будет телевидение. Готовьтесь!
- Ура!!! – запрыгали мы с Никой, обнимаясь.
Напившись чаю, мы были отправлены отдыхать.
- Может, оставить тебя у себя? – предложила Ника. – Прекрасно отдохнём вдвоём. Ты мне расскажешь о Маугли, смотрю, ты почти наизусть знаешь все рассказы о нём.
- Я бы с удовольствием, Ника, но меня дома мама ждёт. Давай, в следующий раз?
- Жаль, телефона у вас нет! Можно съездить, предупредить, конечно, но боюсь, или твоя мама не пустит, или моя потом не разрешит. Это сейчас она очень довольна тобой.
- Что ещё, - добавила Ника. – Никогда не соглашайся приходить к папе, когда нет мамы и меня. Поняла, Саша? – Ника серьёзно смотрела на меня тёмными глазами. – Ты ещё совсем маленькая и глупенькая девочка, очень доверчивая, - Ника крепко прижала меня к себе, потом стала раздевать.
- Сумеешь дома снять всё сама? Можешь, конечно, спать в этом, вполне удобно.
- Я с мамой сплю. А если увидит?
- Ты что, голым с мамой спишь? – я кивнул, у Ники глаза на лоб полезли: - А если стояк?
- Ну и что, ещё больше удивился я, - она же моя мама! Почему я её должен стесняться? Она и купает меня до сих пор. Я бы не отказался, чтобы всегда так было.
- Счастливый ты, Серёжка!
- Я?! – воскликнул я. – Сашка, может быть, а Серёжка не очень. Ты же знаешь…
- Знаю, но вы с мамой так любите друг друга, что мне завидно!
- Знаешь, Ника, мы только недавно, как переехали сюда, начали к друг другу так относиться.
- Потому что маме нужен мужчина, а ты, хоть невозможно глупый, но мужчина.
- Спасибо, за глупого, - проворчал я, переодеваясь в майку и шорты.
- Тебе понравилось в этих трусиках? – спросила Ника.
- В каких? – не понял я.
- Которые тебя девочкой делают. – я прислушался к себе. Немного тянет внизу живота, а так, даже забыл.
- Нормально, - пожал я плечами.
- Тогда можешь их надевать, когда надо будет. Скоро бассейн откроют, пойдёшь с нами?
- Они же в воде отклеиваются!
- Купальник наденешь, не голой же пойдёшь!
- А что, мальчиком нельзя?
- Можно, ты же в школу будешь ходить как-то, только нам хотелось бы с тобой, у нас раздельное плаванье.
- Я подумаю. Устал сегодня.
- Сейчас, позвоню подружкам, проводят тебя до дома, - встала Ника.
- Может, не надо? – они тоже устали.
- Надо, Сашенька! Я же тоже хочу прокатиться, а одной назад страшно возвращаться. И отмочим тебя, если не хочешь до завтра поспать девочкой. Ладно, шучу.
Я и не знал, насколько вымотался за день! Хорошо, девчонки со мной пошли, помогли превратиться в мальчика, поговорить с мамой о театре, скорых премьерах, как меня все любят.
Мама была счастлива.
Откуда-то сорвался ветер, пригнал тучи, полил тёплый летний дождь. Девчонки приехали ко мне, мокрые, переждать непогоду и обсохнуть.
Пили чай, смеялись, девочки сушили свои вещички на верёвочке в ванной. Сами оделись в свои же вещи, принесённые мне.
- Не печальтесь, девчонки, у меня есть одежда! – показала я подарки Ани. – Потом ваше постираем и погладим.
- Сегодня у нас прогон по «Ромео и Джульетте», - сообщила мне Ника. – Будешь смотреть?
- Почему спрашиваешь? – удивился я.
- Ревнуешь меня к Ромке, хоть и говоришь, что совсем меня не любишь! – коварно улыбнулась подружка.
Я не поддержал её шутки, серьёзно посмотрел на девочку.
- Что? – тоже посерьёзнела Ника.
- Ты была бы первая у меня, кого я бы полюбил.
- Но…
- Ника, ты знаешь, почему меня не полюбишь никогда?
- Почему? – лицо у Ники вытянулось.
- Потому что я не подлец и не козёл! – воцарилась тишина.
- На что ты намекаешь? – спросила Ника, поставив кружку на стол.
- Мне это Аня объяснила, когда сказала, что девочки любят мускулистых парней, которые с ними грубо обращаются, а не таких доходяг, как я.
- И ты её любишь?! – удивилась Ника, и девчонки вылупили глаза на меня.
- Она потом сказала, что на меня не распространяется, но, наверное, соврала, иначе написала бы письмо.
Девчонки задумались. Вера сказала:
- Ты сначала был похожим на размазню, но потом мы лучше тебя узнали, ты чёткий пацан. Дура твоя Аня.
- Но в чём-то она права, - утвердительно качнула головой Ника. – Собираемся? Дождь кончился.
Мы нашли ненужные тряпки, вытерли велики от дождя. Заодно и я свой протёр. Заблестел ярко, красивый у меня велик! Я улыбнулся, с теплотой вспомнив о Мише. Когда стану мальчиком, обязательно зайду к нему. Может, подрасту, снова поменяюсь великами, если дружить не захочет. Где он сейчас? Мог бы письмо написать, кстати, если не хочет приехать. Дескать, наша встреча была ошибкой!
- Мишку вспомнила? – спросила прозорливая Ника. Я кивнул. Сегодня оделся в полукомбенизон, сделал высокий хвост, в каком виде гуляли с Аней, по её городу.