Страница 163 из 243
И вообще, ходить могу, не шатает, почему в столовую не пускают? Диета? Эта ужасная каша каждый день, на обед жидкий суп, а то и вовсе бульон… А ещё закрытый санаторий! Сок дают гранатовый, какие-то таблетки безвкусные, хоть капельницу перестали ставить.
Делали перевязки. Сначала сказали:
- Не смотри! – но я посмотрел, и мне стало плохо, руку почти пополам разрезал гадский Первый. Хорошо, повдоль. Между лучевых костей прорезал, зато не повредил сухожилия и нервы, только сосуды пострадали, много крови потерял, пока довезли сюда.
Потом рука сама себя лечила. Я боялся смотреть, думал, так и останусь, дырой в руке, но обошлось, заштопали.
Перед выпиской в столовую ходил, но с ребятами и девчатами не нашёл общий язык. Позже понял, почему нас всех вместе раздевали.
Я в психушке лежал, им всё равно, не обращали внимания, потому что под препаратами были.
Некоторые вполне адекватными казались, но знакомств не пытались со мной заводить, некоторые смотрели с завистью, зная о моей выписке.
На мои вопросы молоденькая сестричка ответила, чуть не плача, что многие дети отсюда могут не выйти, нет ещё лекарств от этих болезней. Да и не болезнь это, грубо говоря, нарушение мироощущения. Связи в мозгу немного не так срослись, по-другому на мир смотрит, и научить тяжело.
— Вот, смотри, Саша, - немного поясняла мне Оленька, как её звали, - ты понимаешь, что такое добро и зло?
- Примерно, - ответил я.
— Вот именно, что примерно, но ты растёшь, начинаешь понимать, что мы ставим тебе уколы не со зла, а чтобы вылечить, и видишь в нас не чудовищ, правильно?
- Да, - соглашался я.
- А у этих детей не будет взрослой жизни, и я даже боюсь знать, что они видят, в каком мире живут. Сегодня я белая и пушистая, завтра чудовище с чешуёй. Или ещё как, их с трудом успокаивают. Есть, конечно, и такие, как ты.
- Я?! – испугался до испарины.
- Успокойся, ты не сумасшедший! – смеялась Оленька. – Хотя грань очень тонкая. Тебя лечат от стресса. Ты же вспомнил, что с тобой было?
- А вы знаете, что со мной было? – думал я выведать правду.
- В общих чертах. На тебя напали бандиты, с трудом спецназ отбил.
- А причём тут спецназ? – удивился я.
- Потому что они в это время там свою операцию по задержанию особо опасных преступников проводили, а они тебя в заложники взяли. Как-то так мне сказали.
Я хмыкнул. Теперь я догадывался, что я как раз был главной целью операции. Интересно, кто это был? Жуть какая-то! Хорошо, что лечили, и спал неплохо по ночам.
Ходил на занятия к психологу.
- Саша Дальченко, верно?
- Да.
- 13 лет?
- Да.
- Пол?
- …
- Я спрашиваю, мальчик, или девочка?
- А что там написано?
- Я у тебя спрашиваю? Хочешь у нас задержаться? – строго спросила врачиха.
- Мальчик.
- А тут написано, девочка.
- Кем написано? – опять спросил я.
- Так и напишем: в половой идентификации путается…
- Ничего я не путаюсь! – возразил я.
- Почему у тебя в ушах серёжки?
- Потому что… - я хотел сказать, что сам Серёжка, но решил сказать другое: - Потому что мне девочка подарила.
- У тебя уже были проколоты ушки?
- Нет, Ника проколола.
- Сама?
- Нет, в салоне красоты.
- Ты разрешил?
- Думал, одно ухо проколет, а они сразу два. Но кнопки я сам выбирал!
- Красивые, тебе идут. А стрижка?
- Что стрижка?
- Почему такая стрижка, как у девочки?
- Тоже в салоне красоты сделали. Я просил под мальчика, а они вот так. А что, плохо?
- Для девочки очень неплохо.
- Мне раздеться? – начал я уже обижаться.
- Будешь капризничать, будем лечить.
- Спасибо, валерьянкой обойдусь.
- Где та девочка, которая тебе ушки проколола?
- Где-то здесь, лечится.
- Как зовут, фамилия? – странно посмотрела она на меня.
- Ника Самсонова, - врач что-то записала.
- Вероника, Никандра, Никонова?
- Самсонова она, Вероника.
- На что жалуешься?
- На скукоту.
- Мне бы твои проблемы! – вдохнула женщина. – Ты мальчик или девочка?
- Мальчик.
- Почему одет, как девочка?
- Нравится.
- Ты хотел быть девочкой?
- Нет.
- А кем?
- Мужчиной.
- Скорее вырасти?
- Нет.
- Тогда почему?
- Потому что вы спросили, кем хочу быть. Сейчас мальчик, потом юноша, потом мужчина, - я решил не шутить больше, и не сердиться, всё развлечение, - последовательно.
- Так почему любишь одеваться, как девочка?
- У них одежда удобнее. Вы забрали у нас всю нашу одежду, я не спрашиваю, почему вы носите штаны. Почему вы спрашиваете, почему я ношу девчоночьи шорты? Может, мне больше надеть нечего?
- У тебя в ушках бриллианты были вдеты, а ты говоришь…
- Вы мне завидуете?
- Здесь вопросы…
- Вы следователь?
- Я психолог.
- Мне запрещено отвечать на такие вопросы, я под подпиской.
- Теперь ясно, - устало вздохнула женщина, - вопросы есть?
- Есть. Дайте мне лекарство от любви.
- Ты такой маленький, и так сильно и несчастно влюблён?
- Да, я постоянно влюбляюсь не в тех, и страдаю от этого.
- Расскажи, может быть, помогу.
- сначала всё было нормально, мы с девочкой полюбили друг друга, но она уехала с мамой на Юг, и не пишет больше.
- Понятно, - поставила врач галочку.
- Потом я почти влюблён был в Нику, она меня предала, полюбила другого, хотя говорит, что меня, тоже любит.
- Так, - ещё галочка.
- В городе на меня напали парни, хотели отнять велик, отец только что подарил. Я был в Анкином комбе, она мне подарила, потому что у меня из одежды оставались одни трусы с дыркой на попе.
- Дальше.
- Миша их отогнал, меня привёл домой, накормил и проводил домой. Мы полюбили друг друга.
- Ну, он понятно, но ты…
- У меня нет ни отца, ни братьев, хотел старшего друга.
- Ты только что сказал, что отец подарил тебе велосипед.
- Он бросил нас, и на прощанье подарил мне его.
- Дальше.
- Я очень любил Мишу, и сейчас люблю, думал, он меня, тоже, мы даже на свидание ходили, он, мня всегда целует, при встрече, но у него есть девушка.
- Ревнуешь?
- Нет.
- Почему?
- Потому что я мальчик.
- Ты не планировал с ним жить?
- Нет.
- С девушкой знаком?
- Да.
- Злишься на неё?
- Нет. Мы друзья.
- Зачем тебе тогда лекарство?
- Я влюбился в собственную сестру-близнеца.
— Это часто бывает.
- Я по-настоящему в неё влюблён, хочу жениться на ней.
- Пройдёт, до свадьбы заживёт.
- Она обещала мне, до свадьбы побыть моей невестой, я подарил ей кольцо.
- Дальше.
- Она предала меня.
- Мальчик?
- Да.
- Ревнуешь?
- Очень!
- Желаешь ему зла?
- Если бы желал, сделал.
- Он тебе не нравится?
- Нет. Хотя я ещё не получил его досье.
- Досье?
- Да.
- А если он хороший мальчик?
- Ей 13 лет, через 3 года я откажусь. Нельзя нам. А почему? – с надеждой спросил я.
- Близкородственные связи запрещены, - ожидаемо ответила врач, - могут родиться уроды.
- Почему?
- Слишком близкие гены, тем более, близнецы. Нет, есть шанс родить здоровых детей, но внуки могут с отклонениями появиться, правнуки.
- У нас мало таких? В этом месте что, все близкородственные дети?
- Нет. Есть возможность, и она велика. Ты хочешь рискнуть? Вам никто не сможет запретить, верно? Разве что в клетку посадить. Вы вместе живёте?