Страница 161 из 243
Дома уже куча горничных наводила порядок, готовили изысканные блюда. Мне велели помыться до скрипа, и отправляться к себе, там мне сделают макияж. Покушать даже не предложили. Я свистнул пирожок и убежал в свою комнату. Там закрылся, съел пирожок и разделся до гола. Достал коробочку с девичьими причиндалами, достал заморозку, решил сначала сейчас брызну, потом ещё раз, после ванны. Так и сделал. Подождал, когда заморозится, надел пижаму и пошёл в ванную.
Хорошо, «мама» была занята, а то пришла бы меня мыть, а у меня письки нет! Ещё подумала бы о подмене!
В дверь постучали. Я посмотрел на часы: 20.30.
- Да? – спросил я.
- Саша, деточка, надо привести себя в порядок. Открой. Я прямо у тебя в комнате причешу и поправлю макияж.
Я открыл, впустил Валентину Григорьевну. Она усадила меня за стол. Напротив, поставила зеркало, начала превращать меня в девочку. Маникюр ещё не сошёл, который Карина сделала, «мама» только немного поправила его.
- Платье на тумбочке, - сказала она, и ушла.
Платье было почти такое же, как в прошлый раз, белое с чёрным, только чёрное сверкало не хуже бриллиантов.
Одевшись, я расправил все складочки, походил по комнате, покрутился перед зеркалом, подумав, как сейчас смотрела бы на меня Сашенька. Попрошу фотку, покажу потом.
Наверное, успокоительные действовали, я был спокоен и сосредоточен.
Снова постучали. 21 час, мой выход. Я уже был в босоножках, вышел, с гордо поднятой головой.
- Какая у вас красавица, Николай Петрович! – восхищались мной, хлопая в ладоши, посадили за стол, любезничали со мной, заигрывали. Я была вежлива, но никому предпочтения не отдавала, а Первый только улыбался какой-то хищной улыбкой.
Немного поев, я послушал, о чём говорят. Говорили, как ни странно, о спектакле, кто кого заметил и застолбил.
- Жаль, девочка одна была! – цокал языком один противный чиновник в дорогом костюме.
Я даже похолодел, представив Сашеньку в его руках. Ладно, условно мой, вполне симпатичный дедуля, а этот жирный хряк противен.
А как же мальчишки? Кир успел их куда-нибудь спрятать?
- Может быть, теперь красавица нам покажет Багиру? – спросил Первый?
Я уже наелся, встал и поклонился.
Меня проводили в комнату, переодели в пантеру, даже маску с ушами надели. Я взмахнул хвостом, и колесом вкатился в зал. Встал на задние лапы, встал в позу. Все закричали и захлопали в ладоши.
В прошлый раз мы выступали с Никой, было даже весело, а сейчас только надо было следить, чтобы всё было сделано, как на репетиции.
Багира вертелась, прыгала, перетекала из фигуры в фигуру, била хвостом и устраивала сцены охоты.
- Ну ладно! – прекратил веселье Первый. – Девочка и так за день устала, детское время вышло, пора ей на отдых, а мы ещё повеселимся. Наливай, Петрович! – и гости принялись жрать.
Я, чуть дыша от переутомления, пошёл в свою комнату.
Но там не стал переодеваться, достал верёвку, привязал к батарее. Ника что-то объясняла, как сделать, чтобы снять её снизу, я так и не понял, или просто забыл. Потом вспомнил, что, если верёвка будет двойная, легче спускаться будет. Привязал второй конец, надел на себя рюкзак, выглянул в окно. Стояла тёмная, даже чёрная, августовская ночь. Я подумал, сейчас спущусь по верёвке, добегу до трансформаторной будки, где сторож хранит своё имущество, и отдохну в тайной комнате Ники.
В дверь постучали. Я вздрогнул, но не ответил. Постучали громче, я вскочил на подоконник, и тогда дверь прогнулась и с грохотов влетела в комнату, я не удержался, и, обжигая руки, быстро спустился вниз, ударился о землю и остался сидеть, силясь прогнать звёзды из глаз.
Удар немного оглушил меня, когда встал, пошатывало. Но, успев сделать только один шаг, попал в чьи-то руки. Пытался вырваться, но меня будто в стальные тиски зажали, на голову мешок надели, связали и, взвалив на плечо, куда-то потащили.
- Взяли? – тихо спросил один.
- Да, через окно пыталась удрать. Хорошо, Васька предложил понаблюдать, хоть и высоко, а она по верёвке!
Да шустрая такая! Раз, и внизу!
«Вам бы такую шустрость! – подумал я, ощущая пульсацию в отбитой пятой точке. – Зашибись скорость!»
Открыли багажник, забросили меня внутрь, как мешок с картошкой, закрыли багажник и поехали куда-то.
«Похищение!», - подумал я. Но это, увы, было не кино. Руки были крепко примотаны к телу, не пошевелить, дышать тяжело, мешок плотный, и пол жёсткий, трясло.
Через полночи, как мне показалось, мы приехали. Меня выволокли из багажника, бросили на землю.
- Покажите! – приказал смутно знакомый голос. Меня развязали и вытряхнули из мешка.
- Поставьте на ноги! – опять приказал голос. Меня поставили. Я ошалело вертел головой, ничего не видел, мне светили в глаза.
— Это же не она! – разочарованно сказал голос. – Эй, ты! – грубо тряхнули меня. – Где Ника? – я не отвечал.
- Да Бог с ней, с Никой! – сказал кто-то голосом Первого. – Она скурвилась, прое***а целку. Эту Петрович не трогал, говорит, да и проверим. Нам ритуал с девственницей надо проводить!
- А если это пацан? Петрович мог пацана вместо девки подсунуть!
- Лишь бы девственником был! – заржал Первый. – Чтобы не успел поеб****ся, а то мясо мочой воняет. Мы что, мало пацанов в жертву принесли? Понравилась печёнка? – весело спросил он у собеседника.
- А что, не отличается от девичьей! – ответил кто-то, сглотнув.
- Но ладно, пора уже. Скоро полночь…
- Всем оставаться на местах! – раздался такой родной голос, что я чуть не прослезился! Кир!
Меня схватил кто-то, прижал к горлу нож, я почувствовал порез, побежала тёплая кровь по ключицам.
- Стоять, а то перережу девчонке горло! – закричал Первый. – Отойти на пять шагов от машины! – он потащил меня к машине, рискуя зарезать раньше, чем планировал.
Когда открывал дверь, немного отвлёкся от меня, и я скользнул вниз, ударив по руке с ножом.
- Ах ты тварь! – заорал мужчина, подхватывая нож, упавший рядом. Я отмахнулся рукой, пытаясь выбить нож, но Первый, наверное, служил в специальных войсках, я для него был, как курёнок, полоснул меня по руке, и она будто исчезла.
Тогда я треснул его в болевую точку, наугад, и, наверное, попал. Только тут загремели выстрелы, и Первый упал, а остальные были взяты в плен.
- Ко мне кинулся Кир:
- Сашка! Живой?
- Кир! – улыбнулся я. – Руку не чувствую…
- На месте рука, - успокоил Кир, срывая с себя рубашку и быстро перетягивая мне плечо:
- Кто-нибудь! Ребёнок ранен! Скорее машину! – Кир взял меня на руки, - Сашка, смотри на меня! Смотри на меня, Сашка! – я честно пытался смотреть, но лицо его расплывалось. Я улыбнулся ему, и больше ничего не видел.
*
Меня никто не будил, я сам проснулся на этот раз, и никаких будильников страшных. Только пить хотелось ужасно, и слабость во всём теле. В туалет, опять же, хочется…
Пытаюсь подняться, и не могу!
И тут заходит, вернее, забегает молоденькая сестричка, вся в белом:
- Саша! Очнулся, милый!
- А? – разинул я рот.
- Не помнишь ничего, малыш? – и сунула под меня руку. – Сухой! Сейчас! – взяла что-то под кроватью, начала подкладывать под меня что-то ужасно холодное. Я рефлекторно приподнялся, упал в горшок, и вспомнил: утка.
- Давай, Сашенька, не стесняйся! – я и так не мог терпеть, ещё немного, и сестра нашла бы подо мной лужу!
Зажурчал довольно.
- Извини, катетер не поставили, письку не смогли найти. Сейчас видно, а тогда не было совсем! Наверное, перепугался до смерти…
- Пить! – попросил я, с трудом разлепив губы. Объяснять ещё!