Страница 9 из 16
– Рей, ну вот только не говори мне, что у этой истории подобный лирический конец. Не поверю.
Роберт поднял бокал, любуясь бликами света в хрустальных гранях.
– Ага, как же! Две недели назад отцу Ричарда пришло некое письмо. Неизвестный отправитель просветил семейство, что бессмертие – фамильная черта Гринриверов. Ну, вы же знакомы с сэром Эйриком…
– Так сэр Эйрик не совсем человек.
– Ну так там не он один такой, – Рей усмехнулся, погружаясь в воспоминания. – Короче, нам удалось убедить семейство Гринриверов в том, что Ричард не один у них бессмертный. И что в любой момент в роду может объявиться такой же ребёнок. И теперь все пятеро старших братцев Гринриверов ударились в размножение! Двое срочно женились, трое на подходе, и все пятеро завели себе по гарему содержанок, да и служанками не брезгуют. Короче, плодят бастардов. Надеются, что если наклепать их в большом количестве, рано или поздно среди них родится бессмертный. И тогда его можно будет ввести в род. А у Ричарда появится реальный соперник в гонке за титулом.
– Первостепеннейшая глупость! – фыркнул демон.
– Первостепенная шутка! – поправил учителя Салех и расхохотался.
– И кто же больше всех веселится? Ричард?
– Нет, я! Через три десятилетия такой жизни род Гринриверов станет в империи самым многочисленным. У Ричарда будет несколько сот племянников и племянниц. Он же будет скрипеть зубами так, что сотрёт их до дёсен.
– А твоя какая радость? Кроме самой шутки. Ты парень практичный, неужто не заработал чего-то для себя?
– Так я же и был адвокатом Ричарда! Он ни с того ни с сего решил меня назначить своим представителем. К тому же мне дали эсквайра после прошлогодней практики, – Рей самодовольно хмыкнул. – Матушка очень рада была. А после того суда, если захочу, смогу работать адвокатом. Уже есть предложения, кстати.
– Мистер Салех! Прошу, отведите мистера Мироя освежиться. Боюсь, он немного перебрал, – Ричард вклинился в разговор.
– Ага, да… щас…
Рей поднялся на ноги и сильно пошатнулся. Помотав головой, он вернул организму равновесие, ухватил сомлевшего мага подмышки и повлёк его в сторону уборной. Мирой перебирал заплетающимися ногами и что-то вещал заплетающимся языком.
Тем временем Ричард вперил взгляд в Старого Роберта.
– Ну что, готов извиниться? – Роберт обнажил в улыбке все семьдесят два зуба.
Ричард неприятно ухмыльнулся в ответ, положил на край стола небольшую карамельку и подвинул в сторону демона.
– Угощайтесь, учитель.
Воцарилось напряжённое молчание. Кроме этой пары говорить и вообще издавать какие-либо звуки было тут некому. Не осталось желающих провести вечер в компании демона и двух самых известных убийц империи.
Механическая змея с тихим шелестом обвила шею молодого человека и свернулась в спираль на голове. Из этого положения механоид мог ударить головой на дистанции до полутора метров со скоростью, на порядок большей, чем самое быстрое движение живой змеи. Такой удар пробивал лобную кость быка. Если же тот, кого магомеханическая змея сочла опасным, находился дальше, он получал небольшую стрелку с ядом настоящего крайта, магически усиленным. Точнее – ускоренным: человек, получивший стрелку, успевал выдохнуть или вдохнуть, не более. И даже это были не самые приятные движения в его жизни.
Не то, чтобы Пастрисия хоть чем-то из этого могла всерьёз навредить могущественному демону практически княжеского уровня, но…
– Я не буду приносить извинения, учитель. Моя честь не пострадала. А если ты хочешь справедливости… Выбей её из меня.
– Вот так, значит! Научился боль блокировать – и сразу стал смелым?
Старый Роберт поднялся из-за стола и выпрямился. Сейчас он казался ростом выше обычного… Из-за длинных конечностей демон напоминал «травяного монашка», поджидающего наивную бабочку или кузнечика.
– Признайте, вы проиграли! Признайте своё поражение и, клянусь! – я склоню голову перед вашей мудростью! Признайте, что тогда я был прав!
– Думаешь, ты один идёшь по дороге силы? Думаешь, обагрил свои руки кровью божеств, и уже равен мне?
Несмотря на солнечный день, вокруг ощутимо потемнело. Да и похолодало.
– О, опять собачатся! Я же говорил: стоит этих двоих оставить, сразу искры летят. Хоть кровищей всё не залили. И не убили никого.
Рей вместе с изрядно посвежевшим (хоть и бледным) магом оказались у стола.
Мирой устало опустился в кресло.
– А они… Враждуют?
Старый Роберт и Ричард грызлись с первого часа знакомства. Роберт поносил Ричарда отборной бранью за бесталанность в палаческом деле и за бессмысленную жестокость. Демон считал: палач не должен быть садистом, он вообще не должен испытывать никаких эмоций от мук пациента. А Ричард стонал от удовольствия, когда кому-то глазик выковыривал. В результате постоянно увлекался и, как говорил Роберт, «портил матерьял». За что наставник то и дело употреблял в качестве пособия самого Ричарда – благо, многоразовый, не жалко.
Ричард испытывал к учителю сложные чувства. Конечно, он его ненавидел за столь беспардонное обращение и презрительное отношение. Но при этом, как ни парадоксально, он же Старого Роберта и уважал, причём совершенно искренне. Столь презираемый Гринривером профессор Джойс отыскал бы в этом противоречии следы детских психических травм и подавленных сексуальных девиаций. И даже, возможно, нашёл бы способ избавить графёныша от них. Если бы графёныш желал от них избавляться. Однако графёныш не желал. Категорически. Он желал лишь признания и извинений.
Семь месяцев назад он напоил Роберта и покрасил его когти особо прочным лаком. Те из бритвенно-острых стали тупыми, и годились разве что протыкать кого или раздирать на части. Гринривер был уверен, что честно отплатил за унижения, а Роберт требовал, чтобы ученик встал на колени и вымаливал пощаду. Ситуацию усугубляло, что ученик демона умудрился добавить в состав волосок своей будущей невесты. И Роберт, как любой демон, физически не мог повредить или сбросить то, в чём содержалась частичка исконной Повелительницы. Почти полгода он отращивал новые когти, матеря хитрого ученика и изобретая для него пытки. Последнее смысла не имело, поскольку сам же Роберт однажды научил Ричарда отключать боль.
Сейчас был очередной раунд выяснения отношений.
– Враждуют? Нет, это сложны отношения двоих вдрызг упёртых существ, которые при всём желании не могут друг друга убить. Приходится искать компромисс, но выходит так себе, – пояснил диспозицию Салех.
Воцарилось молчание. Ричард и Роберт молча сверлили друг друга взглядами, Мирой беззвучно икал и еле слышно матерился по этому поводу.
– Кстати, а кто это с вами?
Графёныш наконец-то отвёл взгляд от горячо любимого наставника и увидел новое действующее лицо.
На полу, аккурат под столом, лежал хорошо одетый господин в тёмно-коричневых брюках и френче необычного кроя. Вид господин имел бледный, глаза – плотно зажмуренные, дыхание – еле заметное. А ещё его волосы были ярко-рыжего цвета и, вроде бы, еле заметно светились.
– А это… это… – замялся Мирой. – Джентльмен хотел с нами выпить! Вот! И ему стало не слишком хорошо…
– Сэр Эрих, я ведь ничего не путаю, вы же дворянин? – задумчиво обронил Гринривер.
– Баронет. Не наследный, но… да, ответил чиновник, печально созерцая тело под столом.
– Сэр Эрих! У меня богатый опыт общения с моим душехранителем. И я могу отличить человека, сомлевшего от алкоголя, от того, кому по голове настучал Рей Салех.
Громила решил прояснить ситуацию:
– Да что там рассказывать! Ну, притащил я в сортир господина мага. Дал под пузо, чтобы проблевался. Ну, и сам малость того… ополоснулся. – А тут этот заходит… до ветру. Встал столбом, на меня пялится и лопочет чего-то не по-нашему. Точнее, вроде по-нашему, но всё равно непонятно. А тут господин маг очухаться изволили. Вышел из кабинки, посмотрел на джентльмена – и как закричит: «Мистер, мистер, вы просто обязаны с нами выпить!» И за одежду хватает – чтобы, значит, не сбежал…