Страница 15 из 24
– А как вы попали в дом?
– Я не попал. Спал в спортзале.
– Неужели? А кто подрезал вторую длинную веревку, мистер Энтони?
– Не понимаю, инспектор.
– У вас было освещение в спортзале, мистер Энтони?
– Освещение? Нет.
– Благодарю вас, мистер Энтони. Вы же не покинете дом в ближайшие часы? Я думаю, нам позднее придется побеседовать снова. И тогда, возможно, вы расскажете мне, чем вы на самом деле занимались между девятью часами четырьмя минутами вечера, когда мистер Дженкинс высадил вас на станции, и тремя утра, когда, по вашим словам, вы прибыли в дом. Вы думаете… – он на мгновение замолчал и посмотрел в бесстыжие глаза Энтони, – вы действительно считаете меня недоумком? Однако я не столь глуп, как вам кажется. Я знаю, что вы не ездили в Лондон на девять десять вечером пятницы. Вы находились здесь задолго до трех часов. И я знаю, что между названными вами интервалами во времени в водяном парке произошло убийство.
– В водяном парке?
Залихватский вид и насмешливый тон Энтони исчезли так же бесследно, как и нарцисс из петлицы. Инспектор встал, его тяжелая рука опустилась на плечо Энтони и потянула, вынуждая сначала подняться, а затем шагнуть к окну.
– Удар вроде того, каким убили Джекоба Хобсона, – сказал Блоксхэм, – вызывает сильное кровотечение. Подойдите и посмотрите.
Он вытащил молодого человека на террасу и повел вниз по каменным ступеням. Около лестницы инспектор повернул в сторону, они оказались на выложенной камнями дорожке, окружавшей недостроенный пруд для золотых рыбок. Невольно Энтони бросил взгляд через размеченный по линейке парк на другой пруд. Русалочка снова красовалась на месте, с улыбкой, напоминавшей о Моне Лизе.
Энтони невольно вздрогнул: это изваяние видело, как убивали человека! Он услышал, что инспектор обращается к нему, а суровый констебль, поставленный на страже в парке, находится рядом. Выглядел тот не агрессивно, однако неожиданно Энтони ощутил, что ему угрожает само присутствие этого человека, почувствовал себя так, словно Закон уже положил руку ему на плечо.
– А теперь, мистер Энтони, – произнес инспектор, – что вы скажете об этом?
Он нагнулся и поднял угол большого и тяжелого куска брезента, закрывавшего еще не оборудованный пруд. Белое цементное дно, пока не знавшее воды, было в темных пятнах.
– Кровь, мистер Энтони, из головы трупа, – объяснил Блоксхэм, после чего аккуратно вернул брезент на место. – Итак, что мы должны думать об этом? – продолжил он. – Я серьезно, мистер Энтони. Хочу услышать, – они уже шагали обратно, плечом к плечу неспешно поднимались по каменным ступеням, – что вы думаете насчет картины, которую увидели?
Энтони нахмурился:
– Я бы сказал, что это деяние человека, знающего дом достаточно хорошо, знающего, где находится пруд, что он не оборудован и покрыт, и…
– Могло быть делом рук одного из садовников, которых наняла миссис Паддикет… люди из фирмы Бака, как я помню, – произнес инспектор. – Вы об этом?
– Конечно, – кивнул Энтони. – Им известно об этом парке больше других, я полагаю, правда ведь?
– И тем меньше причин для того, чтобы кто-либо из них выбрал это место в качестве арены убийства, – заметил Блоксхэм, перешагивая через низкий подоконник гостиной обратно в комнату. – Человек, который постоянно имеет дело с брезентом и цементными бассейнами и знает этот парк с водяными растениями не хуже, чем комнату в собственном доме, ни на мгновение не усомнится, что я загляну под это «покрывало» в поисках следов преступления. Он поймет, что я обязательно загляну, поскольку сам поступил бы так же. Человеческий разум – очень интересная субстанция, мистер Энтони. И теперь, – он подождал, пока молодой человек приблизится к нему, – будьте вежливым и разумным, поведайте мне, где вы находились и что делали между девятью часами вечера пятницы и половиной второго ночи субботы.
– Итак. – Энтони нервно откашлялся. – Я признаю, что не ездил на собачьи бега. Не забирался дальше станции Макит-Лонгер. Да, я намеревался обмануть Браун-Дженкинса и вас. Но чем я занимался после того, как Браун-Дженкинс высадил меня на станции, – мое личное дело, и я не желаю о нем говорить.
Инспектор внимательно посмотрел на него.
– Очень хорошо, мистер Энтони, – произнес он. – Очень хорошо. Это свободная страна – до определенной степени, конечно.
Глава 7. Инспектор Блоксхэм раздосадован
– Мне это не нравится, – сказал Блоксхэм.
– Да, сэр. – Сержант осматривал участок и растущие на нем деревья.
Затем он прочистил горло и с горечью проговорил:
– Главный констебль уже зовет Скотленд-Ярд на помощь, хотя мы даже не учуяли запаха убийцы. Что насчет Коста, мистер Блоксхэм?
– Да, – кивнул инспектор, и небольшая складка, всегда возникавшая на его гладком лбу при упоминании Скотленд-Ярда, исчезла, – да, очевидно, что Коста нельзя исключать из списка подозреваемых.
И они отправились в домик тренера, чтобы тщательно допросить его.
– И еще, – сержант горел желанием помочь; они пересекли юго-западный угол стадиона и обогнули яму для прыжков в длину, – есть, конечно, мисс Кауз.
– Мисс Кауз? – Инспектор прошел через калитку, ведущую к нижнему полю, и посмотрел на коллегу с удивлением. – Что вы имеете в виду?
– Сэр, к чему бы это все было – ну, что она приехала сюда ночным поездом в столь раннее время?
– Я полагаю, что в это время и ходят такие поезда, – заметил Блоксхэм. – Кроме того, молодая дама – большой оригинал. Учится рисовать в Челси и все такое.
– Аморально! – Сержант даже потряс головой. – Плохой выбор это рисование, сэр. Попомните мои слова. Я сам из Баттерси и знаю кое-что о подобных людях. Никакого понимания – что правильно, а что ошибочно. Это вот мой опыт.
– Разумеется, – сказал инспектор, игнорируя эти ремарки, – есть шанс, что она видела или слышала что-нибудь, когда шла через участок. Но если убийство произошло около десяти, то… ну, ты понимаешь, появившись тут между тремя и четырьмя часами, мало что можно сказать по сути дела. И все же ты прав, мы послушаем и эту юную мисс.
Кост сидел перед домиком, вытянув ноги и закинув руки за голову; он разглядывал небо, окрашенное нежной апрельской бирюзой. Котенок играл со шнурками его не завязанных ботинок. Тренер не обратил внимания на прибытие полиции, он так и продолжил смотреть вверх.
– Закончили работу на сегодня, мистер Кост? – спросил инспектор.
Тренер добродушно улыбнулся:
– Я никогда не заканчиваю работу в этом месте. Могу я чем-то вам помочь, ага?
– Вы можете сказать нам, что делали в доме примерно в час ночи, – мрачно произнес инспектор, рассматривая собеседника.
Кост вскочил так резко, что стул, на котором он сидел, отлетел к деревянной стене домика и ударился об нее.
– Что вы имеете в виду?! – заорал он. – Вы что, думаете, я замешан в этом убийстве?
– Спокойно, мистер Кост, – произнес инспектор, не повышая голоса. – Я вроде бы не упоминал убийство, если мне не изменяет память. Вы ответите на мой вопрос?
– Я вовсе не желаю отвечать на какие-то вопросы, – проворчал светловолосый тренер, справившись со своими эмоциями. – Ничего не знаю. Ничего не видел. Что до моего пребывания в доме в пятницу вечером или утром в субботу – нет, меня там не было. Вы хотите, чтобы я поклялся в этом, ага?
– Вас там не было? Но предположим, что некто видел вас там. – Инспектор продолжал говорить мягко, но цепкие глаза не отрывались от лица Коста.
– Ничего не видел! – В голосе тренера звучали и негодование, и презрение. – Вы должны посоветовать этому человеку, чтобы он купил хорошие очки. Повторяю: меня там не было.
– А где вы находились?
– Здесь.
– В девять часов?
– Да.
– В десять часов?
– Меня не было тут в десять часов.
– Ага! И где вы находились в десять?
– Я выпил бокал пива, овсяного стаута, в пабе в деревне. Это было примерно в половине десятого. Я закончил с пивом… хорошая штука, ага… и вернулся. Вернулся в четверть одиннадцатого. Слышал какой-то шум в водяном парке, когда я проходил через вон те ворота. Я решил взглянуть. Там был тот человек, который сейчас мертв. Я крикнул ему, чтобы он шел домой, иначе его запрут. Он сказал, что я могу убираться к дьяволу. Я взял его за шею и приволок к воротам, откуда и вытолкал на дорогу. После этого я закрыл ворота. Прислушался. Ни звука. Я думал, что он упал в канаву, ага. Самое место для пьяного мужа, который бьет жену. Я надеялся, что канава уютная и сырая и он так подхватит ревматизм. Потом я отправился обратно в домик и хорошо выспался. После стаута я всегда сплю хорошо. Отличная штука этот стаут.