Страница 15 из 16
Крольчиха подняла глаза, и увидела, как среди груды тел, пошатываясь, стоит Ник Уайлд, держа в лапах опустевший транквилизаторный пистолет.
Зрителем была и Барашкис в кабинете мэра. И увиденное повергло ее в шок. Она понимала, что это конец. Она не представляла, как Джуди смогла проникнуть в рубку, но еще больше она поражалась тому, что было записано видео с ее участием. В ее голове никак не укладывалось, как это могло произойти. Ведь она была точно уверена, что уничтожила все улики в зоологическом музее!
Внезапно в голове овечки что-то щелкнуло. Барашкис включила на компьютере камеры наблюдения из телецентра, и нашла на них Джуди, сжавшуюся в телерубке и опасливо поглядывающую на дверь. А перед дверями разворачивался триллер: на белого медведя Леонардо нападали сразу четверо одичавших хищников. Удара кулака у мишки были тяжелыми, но их было недостаточно, чтобы отключить нападавших. По белой шерсти Леонардо уже текли струйки алой крови из прокушенных лап, но он продолжал держаться, закрывая проход к двери радиорубки своим огромным телом.
Барашкис смотрела на кадры, трясясь как маленькая запуганная овечка - как обычно трясутся те, кто видит нечто, кардинально расходящееся со своим мировоззрением. Она своими глазами видела то, во что не верила никогда в своей жизни - огромный хищник защищает жизнь травоядной, прекрасно понимая, что неминуемо погибнет. То, во что Барашкис не верила никогда, было реальностью - большой и опасный зверь шел на выручку травоядной, жертвуя самым ценным… жизнью.
Выхватив из ящика стола пистолет с транквилизаторами, Барашкис выбежала из кабинета.
Ник с ненавистью открыл глаза, видя очередное появление Барашкис:
— Опять пришла, кошелка кучерявая.
К удивлению, Барашкис лишь огрызнулась:
— Заткнись, придурок. Я пришла не унижать тебя. Держи это.
Барашкис впихнула в лапы Ника пистолет. Лис поднял глаза:
— Зачем?
Барашкис пошевелила ключом на шее у лиса, и ободок упал на пол:
— Выходи по коридору и через правую дверь поднимись по лестнице на этаж выше. По коридору пройдешь буквально сотню ярдов, потом по лестнице на десять этажей вверх. Там поймешь.
Ник с сомнением посмотрел на пистолет:
— Ты меня просто так отпускаешь? Не боишься, что я вырублю тебя?
На лиса смотрели необычно спокойные глаза за толстыми линзами очков:
— Я ошиблась и проиграла, Ник Уайлд. И мне больше нечего бояться. Поторопись, если не хочешь, чтобы Джуди растерзали четыре одичавших хищника.
Услышав имя крольчихи, Ник побледнел:
— Джуди?
Барашкис рявкнула:
— Быстрее, идиотина шерстяная!
Не заставив себя долго ждать, Ник буквально вывалился в коридор и помчался в указанном направлении, как будто и не было трех дней заточения и дикой усталости. Его лапы сжимали пистолет, и его гнало вперед только одно имя — Джуди.
Джуди не могла поверить своим глазам. Исхудавший, болезненный на вид, но живой. Ник. Лис пошатываясь прошел к Джуди и рухнул перед ней на колени, выронив разряженный пистолет:
— Милая моя Джуди, я боялся, что пришел слишком поздно.
Не сдерживая рыдания, крольчиха бросилась в объятия лиса:
— Они едва не растерзали меня, если бы не ты…
Ник не говорил ни слова. Он лишь прижал к себе Джуди и не заметил того, как повторял ей все те слова, что говорил ей в снах в прошлые дни, будучи в заточении. Будучи в состоянии аффекта, крольчиха даже не могла удивляться сказанному — она лишь повторяла все то, что так хотела сказать лису в прошлые дни.
Лишь спустя минут пять Джуди с Ником вышли из развороченной рубки. Крольчиха зарыдала, увидев перед сломанными дверями тело Леонардо. Он был покрыт кровью, и явно не дышал. Упав на колени, Джуди с трудом коснулась тела белого медведя:
— Он погиб ради меня.
Ник сжал ей плечи, сев позади:
— Его гибель не напрасна.
Джуди снова зарыдала, уткнувшись в Ника.
Барашкис была арестована за организацию подпольного производства оружия массового поражения (именно так были классифицированы горлодеры). Овечка не оказала никакого сопротивления при задержании, и казалось, даже смирилась с тем, что случилось.
Мэр Златогрив был в тот же день освобожден из-под стражи и вернулся к обязанностям мэра города. Первым же указом он отменил ношение ошейников. К полицейскому департаменту Зверополиса потянулась вереница зверей, которые успели за несколько дней почувствовать себя никчемными и презираемыми.
Суд над Барашкис сделали показательным в прямом эфире. Никто не сомневался в том, что Барашкис угодит за решетку на много лет. И когда ее спросили, почему же она освободила пленника, ответ овечки был кратким:
- Я поступила неверно и хотела исправить то, что еще можно было исправить.
Леонардо был похоронен спустя три дня в фамильном склепе мистера Бига в Тундратауне. Последний не скрывал своих слез, и многие из тех, кто был на церемонии прощания с белым медведем, могли с уверенностью утверждать, что им никогда не доводилось видеть рыдающего босса мафии. На один день мистер Биг забыл о неписанном правиле мафии не иметь никаких дел с властями, и пригласил на церемонию полицейский департамент Зверополиса, которого гибель Леонардо тоже не оставила равнодушной. Несмотря на то, что Волкас, Дельгадо, Звермайер и Борковиц были признаны невиновными в гибели Леонардо по объективным причинам, они не нашли в себе сил прийти на похороны, поэтому от департамента присутствовали лишь капитан Буйволсон и Джуди.
Стоя в черном траурном платье перед опускаемым в яму гробом, крольчиха чувствовала полное опустошение. Даже осознание того, что победа была одержана, не давало ей возможности почувствовать радость.
Буйволсон ушел вскоре после окончания похорон, а мистер Биг подозвал к себе Джуди, Ника и Лекса. Шерстка вокруг его глаз-бусинок все еще была мокрой, но он больше не плакал:
— Потеря члена семьи всегда боль и трагедия. Леонардо всегда был моим любимым членом клана, и его потеря будет всегда преследовать меня. Он ушел не напрасно, и я знаю, что его имя не будет покрыто позором. Наоборот, он всегда будет помниться как зверь, погибший на войне во имя благой цели.
Мистер Биг замолчал, после чего продолжил:
— Мое слово остается в силе. Хотя мафия и полиция были вынуждены объединиться ради общей цели, они не могут идти по одной дороге. Лекс, более ты не можешь находиться в моем доме. Думаю, твоя дорога в будущем будет более радужной, чем она была до этого. Прощай, волк Лекс. Я буду помнить твое дело и хранить о тебе долгую хорошую память.
Белый медведь, держащий в лапах кресло с мистером Бигом, развернулся и ушел в сторону заснеженного особняка. Взглянув в последний раз на надгробие Леонардо, троица развернулась и ушла.
Прошла еще неделя. Заявление, которое Ник написал еще в департаменте перед речью Джуди о дичании хищников, все-таки было одобрено, и он стал первым лисом-оперативником в истории полицейского департамента Зверополиса. К удивлению Лекса, Буйволсон принял на работу и его — но только как специалиста-техника в лабораторию. Впрочем, волк был доволен и этому — наконец-то пригодились его знания техники, которые он несколько лет не мог применить из-за невозможности поступить на подходящую работу.
Джуди и Ник ожидаемо сблизились еще сильнее после пережитого. Они проводили каждый вечер после работы вместе, и они совершенно не смущались тому факту, что их совместные прогулки и объятия могли быть странно восприняты некоторыми зверями.
В один из вечеров Ник остановил Джуди в городском парке, и улыбнулся:
— Закрой глаза, у меня для тебя кое-что есть.
Крольчиха послушно закрыла глаза, и когда Ник попросил их открыть, она увидела, как он держит на протянутой ладони ручку-морковку. Джуди сдавленно произнесла: