Возрождение

Если ожидался приём гостя, не столь важно — управляющего с его вечно недовольной всем и вся женой, или простого селянина, пришедшего поведать о каких-нибудь проблемах, вызванных очередным порождением Зла, экзорцист одевался официальнее. Синий камзол, положенный ему по рангу, чёрные узкие панталоны, сапоги или массивные туфли с серебряными пряжками, широкий пояс истребителя Зла, отделанный серебряной же нитью. Если встреча за пределами дома — обязательно синий плащ, в холодное время года отделанный серебристым мехом, в иное — просто шитый серебром.

А уж когда речь шла об охоте на очередную нежить, предпочтение и вовсе отдавалось грубой толстой коже, а то и кольчуге. Не от любого врага спасут посеребренные стальные кольца, но шансы на выживание всяко поднимут.

В общем, если Ната выглядела демонстративно вызывающе и, по провинциальным меркам, прямо-таки неприлично, а сам Руфус, пребывая в исключительно домашнем настроении, был одет более чем скромно, то гость в его кабинет явился во всём великолепии избыточного богатства и недостаточного вкуса.

Дикие сочетания зелёного, малинового и голубого в камзоле, обилие золотых и серебряных шнуров везде, где только можно было их пристроить, высоченные, до середины бедра, ботфорты из синей кожи — может, в столице это облачение и было бы сочтено уместным. Кто скажет, что способен понять изгибы моды? Но здесь, в захолустном селе, правил бал консерватизм и сдержанность.

Кстати, и шпаги с инкрустированными драгоценными камнями эфесами здесь не носили. Не потому, что подобная роскошь мало кому была по карману — просто среди не отличающегося богатством местного населения могли найтись те, кто пожелает помочь дорогому оружию переменить владельца. Орден боролся с разбойниками ничуть не менее усердно, чем с порождениями Зла, но с куда меньшим успехом. Опознать вампира или оборотня не так уж сложно, но догадаться, что человек, сегодня мирно возделывающий своё поле, завтра выйдет на большую дорогу, а послезавтра снова вернётся к мотыге и сохе, было гораздо труднее. Таскать такой клинок — либо глупость, либо снобизм. Да и одно другого не исключает.

Следовало отметить, что и внешне молодой человек не производил особо приятного впечатления. Бледное худое лицо, тонкие усики, ничуть не придающие мужественности, довольно редкие русые волосы, собранные в хвост. Лишь глаза чуть улучшали общую картину — серые, того льдисто-стального оттенка, что показывает внутреннюю силу и готовность действовать без жалости и сомнений.

— Господин Руфус Гордон, если не ошибаюсь? — голос высокий, не очень приятный.

— К вашим услугам, — кивнул экзорцист, демонстративно не делая попытки подняться из кресла. — С кем имею честь?

— Николаус дер Торрин.

Руфус приподнял бровь, демонстрируя то ли удивление, то ли иронию.

— Необычайно лестно… Представитель Семьи Торрин, в моём скромном жилище — это воистину знаменательное событие. Чем обязан, милорд дер Торрин?

Юноша чуть заметно поморщился.

— Я полагал, Вам должны были сообщить о моём прибытии. Мне назначено проходить службу Ордену под Вашим руководством.

Той пары минут, на которую Руфус напрочь утратил дар речи, ему хватило, чтобы вспомнить беседу с магистром Зантором и тот достойный всяческого сожаления факт, что обрадованный известием о выделении ему помощника, он так и не удосужился поинтересоваться, кто именно этим помощником станет. А стоило бы. Иметь представительницу одной из Семей в качестве конфидента составляло определенную сложность (хорошо хоть, что встречи с Кетари дель Рио случались достаточно редко), но заполучить отпрыска Торринов в качестве постоянного ассистента — это следовало бы квалифицировать как катастрофу. Большинство членов Семей отнюдь не подарки, но родовая спесь Торринов наверняка заставит этого Николауса на их фоне выделиться особо ярким пятном.

Вот уж точно, не бывает магистров, приносящих по-настоящему добрые вести.

— Да, мне сообщили, — Руфус постарался взять себя в руки. — Могу ли я узнать причины, по которым Вас сосла… простите, послали в Сольфелл? Насколько мне известно, законные члены Семей имеют привилегию выбирать себе место службы.

Николаус сел, не дожидаясь приглашения. Да оно и не требовалось — исходя из социального статуса Торринов, это Руфусу бы надлежало стоять в присутствии такого гостя. На подобные условности часто смотрят сквозь пальцы, но «часто» не означает «всегда».

— Мы можем называть друг друга по имени, господин Гордон? В конце концов, нам предстоит провести вместе определенное время.

— Если вы так желаете, Николаус.

— Просто Ник, — усмехнулся парень. — И можно обойтись без «вы», пока в пределах слышимости не покажется кто-нибудь из моей уважаемой родни.

Экзорцист хмыкнул — похоже, у парня есть некоторые шансы понравиться своему будущему руководителю.

— Хорошо, Ник. Что же привело тебя в наше захолустье?

Юноша помолчал.

— У меня возникли проблемы с отцом. И в Академии тоже. Если кратко, то… — он на несколько мгновений замялся, затем махнул рукой. — А, к демонам всё это! Узнать все детали не составит труда, было бы желание. Признаться, я и в самом деле не уделял учёбе должного внимания, к тому же всегда находились занятия поинтереснее. Меня отчислили из Академии, что, как ты понимаешь, для родителей было событием не слишком приятным. Отец принял меры, я вернулся к учёбе… на какое-то время. В общем, всё повторилось, да ещё пара неудачных дуэлей, неприятная история с одной дамой, не буду называть её имени. Отцу снова удалось вернуть меня в число кадетов, хотя во второй раз это потребовало больше усилий и золота. Как ты понимаешь, скандал такого рода не нужен Семье.

Руфус кивнул, соглашаясь, что ситуация выходила не самая лучшая. Для любого человека, обладающего частичкой дара, служить Ордену было особой честью. Заодно — и способом обеспечить себя и близких. Хотя шанс погибнуть на этой службе был достаточно велик, мало кто из молодых людей, обнаруживших в себе хотя бы мизерные способности к магии, готов был добровольно отказаться от шанса встать в ряды тех, кто денно и нощно защищает мир от порождений Зла. К чести Ордена, место в его рядах находилось для всех — в том числе и для тех, кто не слишком-то рвался совершать подвиги в схватках с нечистью. Орден — не только могущественная, но и весьма многочисленная организация. Ему нужны не только воины, но и маги-репликаторы, специалисты по управлению погодой, эксперты в области растений, алхимики, интенданты, архивариусы…

Но для членов Семей служба являлась не только честью, но и обязанностью. Если этот юноша обладает значительным уровнем дара — а это, несомненно, так — то изгнание из Академии для его родителей стало серьёзным ударом по престижу. Серьёзным настолько, что другие Семьи — скажем, те же Рио — вполне могут попытаться изменить баланс сил при троне Великого Магистра в свою пользу.

— В этот раз я продержался чуть дольше, — Ник сокрушённо вздохнул, хотя Руфус мог бы поклясться, что особого сожаления юноша не испытывает. Вернее, не слишком переживает о том ущербе, который подобным поведением мог нанести Семье. — Когда меня опять отчислили, отец едва с ума не сошёл от ярости. А когда сам Великий Магистр заявил, что в подобной ситуации сделать более ничего нельзя, отец чуть было не лишил меня имени…

Это было очень жёстко. Лишение имени — то есть, фактически, права считать себя членом Семьи — очень редко было пустой формальностью. Как правило, через несколько декад где-нибудь в канаве обнаруживался изуродованный труп, и глава Семьи с нарочитым формализмом в голосе заявлял, что «не знает этого человека». Сохранение лица — превыше всего. По сути, отец собирался вынести не оправдавшему его надежд сыну смертный приговор. Несомненно, мальчик испугался. Да и кто бы не испугался? Воевать можно с конкретным противником, но устоять против Семьи — для этого надо, как минимум, принадлежать к какой-нибудь другой Семье. Или иметь под рукой личную армию.

— К счастью, третий магистр Зантор предложил выход. Не знаю, право, почему он обратил на меня своё внимание, но предложение отца устроило. Если я прослужу три года под твоим… под вашим началом, Руфус, и заслужу при этом более или менее удовлетворительную характеристику, то мне позволят вернуться в Академию.