Страница 7 из 17
Я живу в Елеонском монастыре. Нет, я не стала монахиней, даже послушницей я не стала. Приехала на несколько дней. По правилам монастыря человек, приехавший в монастырь, первые три дня – гость. Отдыхает, молится, гуляет… Мне дали келейку, постельное белье, ключи от домика и комнаты. Меня почему-то это очень умилило. Ведь совсем чужой человек приехал! Первым делом я пошла в церковь.
39 Церковь монастыря
40 Над алтарём
Служба давно закончилась, я сидела на лавочке, и перебирала иконочки, которые успела приобрести в иконной лавке. Одну положила на скамейку, и тут же сзади раздался тихий голос – не кладите икону туда, где вы попой сидите…
О, как мне стало стыдно! Я схватила иконочку, прижала к себе и пролепетала "простите"… Оглянулась. Монахиня. Средних лет. Глаза светились любовью и она нисколько не сердилась… Чуть позже я молилась у двух чудотворных икон Пресвятой Богородицы. Елеонская Скоропослушница и Взыскание погибших. Молилась о детях и маме. Надеюсь, Царица Небесная меня услышала…
А потом я пошла в трапезную – обед. Помолились, поели… В конце трапезы ко мне подходит монахиня Тамара и говорит – не могли бы Вы помочь нам на кухне? Это в первый же день… Видимо, на гостью я не тянула. Своя, рабочая лошадка. С радостью соглашаюсь – благословите, матушка! Овечка счастлива, мы с ней испытываем тихую надежду, что когда-нибудь нам это зачтется – труд во славу Божию.
До вечера прибираем трапезную, моем тарелки, сковородки и кастрюли. Но почему-то я не устаю и все в радость. Чувствую себя своей, причастной к чему-то большому и великому! Пусть даже пока что это здоровенная кастрюля, но ведь и мою я ее не для себя! После уборки и ужина иду прогуляться до церкви. Уже стемнело, но от кельи до храма – прямая аллея, иди себе и иди…
И вдруг случается страшное и непонятное – я заблудилась! На прямой аллее, в свете фонарей, в трех шагах от церкви. Мне стало до жути страшно. Где я? Какие-то заросли, мшистые стены… Кружила-кружила… ничего. Вспомнила, что надо молиться. И вышла к церкви с неожиданной стороны, откуда-то сбоку… Добрела до запертых дверей. Прижалась к теплой стене храма и закрыла глаза.
Показалось, что вокруг – сзади, сверху, по бокам – ничего нет. Вакуум. Есть только я и вот эта церковь – прижмись покрепче и не шевелись! Было очень страшно… Потом, потихоньку, попустило… Отлепилась от спасительной стены и огляделась – аллея, фонари, кельи… До сих пор думаю, что рогатые запутали и напугали… За кастрюлю и послушание. На следующий день я мыла в церкви полы и подметала ту самую аллейку. За послушание.
***
Монастырь святой Марии Магдалины. Там есть камень, на который Пресвятая Богородица сбросила для апостолов свой поясок…
41 Монастырь св. Марии Магдалины. Тот самый камень.
Почему-то я не очень в это верю, хотя поясок хранится на Афоне, и это факт. Но главное, что там есть – это три или четыре истершиеся ступени, которым две тысячи лет.
42 Этим ступеням 2000 лет. Очень может быть, что по ним ступал Сам Христос
Ведь это Масличная Гора, через дорогу – Иерусалим, и Господь часто ночевал именно в селениях на этой горе. Скорее всего, по этим ступенькам ступали Его ноги… В это я верю безоговорочно. Раньше к ступенькам можно было приложиться, дотронуться и погладить… Сейчас они огорожены забором. Но они там есть, и больше мне ничего не нужно.
***
Ну и напоследок – подаю в монастыре записочки о здравии и упокоении. Проверяю, отдаю сестре за "ящиком" и вспоминаю – себя-то, как обычно, и не вписала… Бормочу вслух:
– Ой, себя забыла…
Матушка, осаждаемая со всех сторон паломниками и туристами, меня услышала и спокойно так, без паники – ничего, сейчас я Вас допишу…
Внимание – вопрос: КУДА ВАС ВПИСАТЬ?
Я, скромно так, – хотелось бы о здравии…
Смеялись мы с матушкой долго…
***
У меня замироточили иконы. Сразу несколько. Перед приездом Леночки я сняла шторы – постирать. Окно оголилось, резануло солнцем, а я взглянула на иконы и содрогнулась. Коленки у меня задрожали и я истошным голосом заорала – мамаа!!!
Мама, заранее схватившись за сердце, прибежала в комнату. ЧТО? ГДЕ? Я дрожащим перстом указала на иконы. Тут побелела и мама. Явные капельки и потеки не оставляли места сомнениям… Владимирская, Иверская… На моей любимой иконе Спаса Синайского капля была большая, истекала из книги в руке Спасителя, прямо из креста и, игнорируя все законы физики, делала резкий поворот вправо. Мы смотрели на нее и не знали, что с этим делать. Было немного страшно и очень непонятно. Капля держалась долго. Несколько дней, или даже больше.
А потом пришла мамина приятельница, увидела каплю, и, ничтоже сумняшеся, смахнула ее пальцем и помазала себя в районе груди. Простенько все, без заморочек. Наверное, эта капля была для нее…
Затем замироточила маленькая бумажная иконочка… С обратной стороны иконы появлялись мелкие веснушки, которые затем расширялись, увеличивались, и сливались в большие пятна… Эту иконочку я приклеила в Псалтирь. Чтоб не искушаться и не зацикливаться… Потом мироточения прекратились, и я до сих пор не знаю, к чему это было. Господь ведает. Наверное, для моего укрепления, ибо я шаткая, валкая, и непостоянная…
Зато я поняла, почему Он не дает нам чудес направо и налево. Потому что хватает этого ненадолго, и в вере ну никак не укрепляет. Странные мы создания, люди…
***
А карусель все так же стоит в заброшенном диком парке, ржавеет и скрипит, покачиваясь от резких порывов ветра… И лошадь там, и непотребные саночки, и лихой безбашенный конек-горбунок… Карусель мчится вместе с нашей планетой по ледяной Вселенной, но так будет не всегда… Придет бандит с большой дороги и резко дернет за стоп-кран…
Сначала будет страшно и непонятно, но потом… Потом мы увидим новое Небо и новую Землю… И не будет больше слез, печали и тяжкой болезни…
Спаси нас всех, Господи! Прежде нежели осудиши ны, спаси ны…
Пред судом Твоим кто устоит…
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу,
и ныне и присно, и во веки веков.
Аминь
Благие намерения
Максим сломал руку. Случилось это до обидного просто. Вечером, после работы, он припарковался возле дома и, выходя из своей новенькой дорогущей иномарки, поскользнулся. Схватился было рукой за дверцу, но ноги, в не по сезону легких модных туфлях, неудержимо поехали куда-то под машину. Максим упал, крепко приложившись головой о ледяное крошево на асфальте и неловко подвернув под себя правую руку.
Перелом оказался сложным, так что сидеть дома теперь предстояло долго. Максиму принадлежал один из престижных салонов по продаже дорогих автомобилей, менеджеры и заместители были своими, проверенными людьми, и неожиданному отпуску он даже обрадовался. Руководить можно и по телефону. Максим всегда одевался "с иголочки", поэтому показаться в салоне в футболке и гипсе казалось ему чем-то диким и даже неприличным.
***
Первые несколько дней Макс блаженно отсыпался, валялся на диване в гостиной, щелкая пультом от телевизора, иногда лениво что-нибудь почитывал. Он любил фантастику.
Но оказалось, что жить с одной рукой – очень некомфортно. Даже одеваться поначалу самостоятельно не получалось. Жена, Маринка, со смехом натягивала на него носки, затем спортивные штаны и рубашку. Здоровую руку просовывала в рукав рубашки, а сломанную, вместе с гипсом, просто накрывала вторым рукавом. Спать тоже было неудобно. И на компьютере не поработаешь… В общем, через несколько дней трудолюбивый и активный Макс серьезно заскучал.