Страница 9 из 22
– А я про всё на свете с тобою забываю… – негромко пел Николай Степанович, извлекая почту из большой сумки, когда увидел женщину с ребенком.
– Ольга Викторовна… – он осекся, перестал петь и неуклюже повернулся боком, зацепившись сумкой за ящики. – Здравствуйте! Кажется… – потом он увидел Витю и нашел выход из ситуации: – Витя! А для тебя есть кое‑что особенное!
– Юный техник! – воскликнул мальчик и Николай Степанович радостно закивал. Он достал небольшой журнал и протянул его Вите.
На желтой обложке был нарисован молодой ученый в костюме и круглых очках, из стены торчали многочисленные провода, идущие к компьютеру, а у ног ученого плыла золотая рыбка.
«Нейтрино – золотая рыбка микромира. Учёные надеются поймать ее в глубинках Байкала» – гласила надпись сверху.
– Как интересно… – медленно произнес Витя, разглядывая обложку. Он не видел, как взрослые, между которыми он случайно очутился, замерли, глядя друг на друга и как невидимые искры пробегали между ними, притягивая и одновременно отталкивая их друг от друга.
Он думал, что красивее женщины еще не видел в своей жизни и вряд ли увидит, она же думала, что судьба такая сложная штука – они могли бы сделать шаг навстречу другу другу, быть вместе, быть счастливыми, но никогда, никогда этого не сделают. Почему‑то не сделают. Она не знала, почему и была бессильна ответить на этот вопрос.
– Вам… газета… – тихо сказал он и протянул ей «Известия».
– А… «Работницы» нет? – так же тихо спросила она.
Николай Степанович тут же открыл сумку, полез в нее, потом выпрямился и ответил, словно извиняясь:
– Так… «Работница» в конце месяца…
– Точно… извините… – ответила тетя Оля, чувствуя себя до ужаса глупо.
– Тетя Оля! – вдруг вскричал мальчик, закрыв журнал. – Идем скорее! Мы же опаздываем!
– Куда же вы? – спросил почтальон, глядя на мальчика и женщину, с которой хотел побыть еще хотя бы минутку.
– Куда, куда… – Витя нетерпеливо потянул женщину к двери. – Чемпионат СССР по легкой атлетике! Нам нужно успеть!
– О‑о… – только и вымолвил Николай Степанович. – До стадиона на пятерке – прямой трамвай идет.
Тетя Оля качнула головой.
– Спасибо, Николай Степанович. Мы побежали.
– Бегите, – ответил он, едва подавив комок в горле. Как хотел бы он оказаться вместо мальчика – бежать вместе с ней за руку на стадион… Увы… это было невозможно…
Они успели как раз в тот момент, когда пятерка закрывала двери. Вагоновожатая снова открыла двери, подождала, пока они зайдут в пустой вагон. Тетя Оля опустила монетку в три копейки в аппарат, открутила талончик и они уселись, глядя в широкие чистые окна на проносящийся мимо утренний город. Улица выглядела свежо и опрятно, будто нарисованная.
По мере приближения остановки Витя чувствовал возрастающее волнение – ему не сиделось на месте, он то и дело вставал, всматривался в окошко, загибал пальцы, что‑то считая, доставал из кармана маленький свернутый листок в клеточку, быстро просматривал его и убирал назад в карман.
– Успеваем? – спросил он тетю Олю.
Та посмотрела на маленькие часики.
– Еще полчаса. Успеем!
Через две остановки они вышли и поспешили к кассам. Билеты стоили по пятьдесят копеек, школьникам – вполовину меньше. Попав, наконец, на территорию стадиона, Витя увидел спешащих занять места любителей легкой атлетики. Он быстро сориентировался и потянул женщину к выходам на трибуны.
Пока тетя Оля, попав в непривычное для себя место, озиралась – Витя обдумывал план. Собственно, обдумывать было нечего – он решил действовать по обстановке, но на всякий случай приготовился к тому, что все может пойти не так, как он задумал.
Вообще, всей этой затее, сказать по правде, он не слишком уж верил. Ну как такое возможно, – думал он ночью перед соревнованиями, что его фаворит придет в числе последних. Это никак невозможно, это попросту какой‑то розыгрыш.
Вновь и вновь он прокручивал запись на магнитофоне, пытаясь понять, кто же мог так над ним пошутить – и выходило, что только мама, так как больше в квартиру к ним никто не приходил и уж точно совсем никто, ни одноклассники, ни мамины подруги или знакомые, да что там, даже знакомые знакомых – абсолютно достоверно не увлекались легкой атлетикой и не стали бы тратить на нее свое время. В этом Витя был уверен даже больше, чем в том, что солнце встает на востоке.
Они заняли удобные места недалеко от старта, солнце находилось за их спинами, так что они сидели в тени козырька.
На беговой дорожке прохаживались судьи в белоснежных костюмах, чуть поодаль расположилась внушительная камера телевидения, рядом с которой скучал бородатый оператор.
Витя, конечно же, ожидал увидеть более внушительное, помпезное мероприятие – все же, чемпионат СССР в беге на пять тысяч метров. Хотя, может быть, это был не самый главный чемпионат – а какой‑то промежуточный, – он не успел это выяснить.
– Сколько еще? – нетерпеливо спросил он явно скучающую тетю Олю. Та пребывала в своих фантазиях об утренней встрече с Николаем Степановичем и ответила на сразу.
– Что? Что ты спросил, Витя?
– Время. Сколько еще осталось?
– Вон там, – она указала на левый край стадиона, – есть табло и на нем время.
– Точно! А я и не заметил. Тетя Оля, я быстренько в туалет сбегаю, хорошо?
Не ответив, она принялась было вставать, но мальчик быстро ее заверил:
– Нет, нет, лучше держите места. А то займут. У нас лучшие места!
Тетя Оля торопливо осмотрелась, пытаясь понять, чем же это они лучшие – с виду такие же как все, но Витя не дал ей сообразить и продолжил:
– Рядом с линией старта. Сейчас придут другие болельщики и нам бредится сесть на солнце.
Палящее солнце было для тетя Оли невыносимо – утренняя прохлада уже растаяла без следа и светило с каждой минутой делалось все жарче и жарче.
Подумав, она медленно опустилась на сиденье.
– Пожалуй, ты прав. Здесь хоть тенечек… – и почти сразу же спохватилась: – А ты знаешь, где тут туалет?
– Да, зайдешь туда и налево, – Витя показал на подтрибунное помещение, откуда то и дело выходили какие‑то люди в легких костюмах и немногочисленные болельщики.
– А… ну ладно. Только мигом. Одна нога тут…
– …другая там! – выпалил Витя и, ликуя, вскочил. Первый пункт плана прошел без сучка и задоринки. Оставалось еще два пункта и тут он понятия не имел, что выйдет.
Признаться, ему было страшновато. На всякий случай он даже взял с собой папин амулет – пулю на цепочке, которую тот привез в отпуск из армии, да забыл взять с собой.
Пуля слегка отягощала карман, зато придавала ему уверенности.
Он спустился в прохладный коридор под трибунами и в нерешительности остановился. Где искать раздевалки спортсменов? Он понятия не имел.
– Мальчик! – вдруг над самым ухом раздался голос, от которого Витя чуть не подпрыгнул. Он резко повернулся и обомлел. Перед ним стоял номер тридцать четыре – Леонид Остапенко! Среднего роста, неприметный, единственное, что отметил Витя – так это его мощные, как у тягловой лошади – икры ног.
У Вити помутилось в голове и он слегка покачнулся.
– Эй, – мужчина тронул его за плечо. – С тобой все нормально?
– Да… – едва проговорил мальчик. – Да… просто жарко.
– Это точно, – мрачно ответил спортсмен. – Я по жаре терпеть не могу бегать. Придется поднажать. Да… – спохватился он, подошел к автомату с газированной водой и кинул в него невесть откуда взявшуюся монетку. Полился газированный лимонад. Мужчина взял граненый стакан и протянул его Вите.
– Возьми, попей. Легче станет. А мне нельзя… иначе буду бежать и пердеть как паровоз!
«Так первым и придете!» – захотел крикнуть Витя, но вместо этого засмеялся и с благодарностью принял стакан. Лимонад и правда был очень вкусным, освежающим, с терпкими колючими пузырьками.
«А этот номер тридцать четыре не такой уж и плохой», – пришла ему мысль и сразу же захотелось рассказать бегуну о том, что поведал голос неизвестного мужчины из магнитофона: действительно, первые три тысячи восемьсот метров Леонид Остапенко будет довольно сильно сдавать, буквально плестись в аутсайдерах, но потом вдруг что‑то случится и он обойдет не только мастеров спорта, маячивших спереди, но и самого Илью Шарова, который выступал под номером один.