Академия контролируемой магии

У проходящей мимо выпускницы с бытовой магии, отчётливо слышавшей каждое его слово, с грохотом упал поднос, а я не сдержала стон. Через час об этом будет знать вся академия!

— Шалинберг, за последние пару дней ты достал меня больше, чем за предыдущие шесть лет! — резко поднялась я, осознавая, что хуже уже не будет.

Ни одну из всех своих многочисленных пассий боевик не знакомил с родителями, а я даже в их список не входила! Настроение, и так не отличающееся оптимизмом, окончательно испортилось и, чеканя шаг, я стремительной походкой направилась к выходу. Чтобы столкнуться с ректором.

— Извините, ректор Оллэйстар, — потирая ушибленный лоб, повинилась я.

Впрочем, без особого раскаяния. У него там что, под сюртуком железная пластина с наградами?

— У вас точно всё нормально, лиерра Грасс? Последнее время вы совсем не смотрите под ноги.

— Всё в порядке, ещё раз извините! — Я аккуратно обошла ректора с проректором и целенаправленно отправилась к главной лестнице, стремясь как можно быстрее попасть в зимний сад.

Хотелось остановиться и спокойно обдумать происходящее, но одно всё время накладывалось на другое. Дурацкое приглашение боевика, циничная подлость Корсы и ультиматум ректора. Пусть вежливый, тактичный и якобы предоставляющий выбор, но какое там…

И разбираться со всем этим придётся мне!

И шаргх с ним, с Риком — его желания не волновали меня вовсе, но Корса! Внутри терпение заскрежетало по ярости, но… и эта стерва могла чувствовать себя в безопасности. Временно. Потому что для начала нужно развязаться с заданием ректора, и чем быстрее, тем лучше.

Беспокойные мысли, роящиеся в голове, не позволили сосредоточиться на чтении, и я перевела взгляд за окно, но там кроме снега и резвящихся первокурсников никого не было. Студенты постарше предпочитали в долгие зимние месяцы отсиживаться в стенах академии.

— Рик, ну не будь букой! — Невозможно не узнать капризный голос Корсы.

— Лира, не приставай, я тебе уже всё объяснил! — голос Шалинберга отдавал раздражением, видимо, и правда, объяснял. У боевиков тоже окно или просто с посещаемостью проблемы? — И какая тебе разница кого я позвал на Зимний бал? Помнится, после того поцелуя, мы зареклись повторять печальный опыт. Или ты передумала?

Вот это подробности! Совершенно лишние для моих неискушённых ушей, но выбора нет — уйти незамеченной уже не удастся. Оставалось надеяться, что они не дойдут до последнего поворота, после которого отлично просматривалось моё убежище.

— Вот ещё! — фыркнула Корса, и ей удалось обмануть Шалинберга, но не меня.

Так значит, вот он — счастливчик, которому не пришлось попробовать «Глаза с поволокой»? И не из-за него ли она решила меня подставить?

— Сильно сомневаюсь, что за это время ты научился целоваться! — Откровенной провокации боевик то ли правда не заметил, то ли не захотел замечать. — Просто я не понимаю, почему из сотен девушек академии ты выбрал именно Грасс? Что, никого достойней не нашлось?

— Прекрати, Лира! — В голосе Шалинберга прорезалась непривычная сталь. — Мы, конечно, давние друзья, но не лезь в то, что тебя не касается! Особенно, если хочешь, чтобы друзьями мы и остались.

Вот это да… Я, похоже, пропустила момент, когда боевик вырос из заносчивого спесивого мальчишки в парня с принципами.

— Как это не касается? Рик! — Что происходило за поворотом, мне не было видно, но, похоже, кто-то из них начал нервно расхаживать перед скамейкой — слышалось шуршание гравия в такт шагов. — Да очнись ты! То, что ты пригласил Аурелию на Зимний бал ещё можно списать на вашу нелепую вражду! Якобы ты сделал это специально, чтобы на Грасс набросились остальные студентки, но каждым следующим шагом ты всё больше становишься похож на влюблённого идиота! И, главное, в кого! В главную ледышку академии! Да и та твоя фраза о знакомстве с родителями… лорда Виерда и леди Олиену удар хватит, если до них дойдут слухи о том, что ты увлёкся безродной сироткой!

Удивляюсь я, сколько жара и пафоса в её монологе. Но есть в нём и пара интересных моментов — мне понравилось внезапное прозвище, в отличие от мнения Корсы о моей невзрачной персоне. И оно не задело, нет, но досаду я прочувствовала и главным образом на себя — столько времени общаться бок о бок с этой стервой и не разглядеть её ко мне истинного отношения! Давно не замечала за собой такой слепоты.

— Ты забываешься! — отрезал Шалинберг. — Мне не шестнадцать, и я давно вышел из того возраста, когда терпел чужие нотации. Особенно по поводу своей личной жизни!

— Рик! — У Корсы приступ паники? — Ты же не всерьёз?..

Боевик не ответил, и она жалобно продолжила:

— Рик, прости, я действительно переборщила, но ты мой друг! Я переживаю за тебя! И то, что ты… — даже с такого расстояния я услышала её судорожный вздох, — влюбился в Аурелию — не повод впадать в крайности. Просто она отличается от других девушек… — Судя по тону Корсы далеко не в лучшую сторону. — Вот увидишь, мы закончим академию, окунёмся в настоящую жизнь, и через неделю ты и думать забудешь о том, что существовала какая-то Аурелия Грасс!..

Ответом её не удостоили, и по звуку удаляющихся шагов я поняла, что Шалинберг просто ушёл.

Стоит чувствовать себя польщённой? Наверное, да, но я бы обошлась без этого, с лёгкостью передарив симпатии боевика кому-нибудь другому. Хотя в их наличие всё ещё не верилось. Не может быть, чтобы всё оказалось так банально!

Заучка и красавчик.

Прекрасный сюжет для романа, но у меня есть собственная многолетняя драма, всё ещё с непредсказуемым финалом. И чем я могла его зацепить?! Клятвой четырёхлетней давности, что не лягу с ним в постель, даже если он останется последним мужчиной в мире? Смешно уже потому, что в этом случае легла бы, никуда не делась. Постоянно мрачным видом? Так я не одна такая — в академии хватало помешанных на учёбе и собственных заботах студенток.

Или тем, что отказывалась сдаваться в нашей импровизированной войне?..

С другой стороны, всё оставалось по-прежнему — внезапная влюблённость это целиком и полностью проблемы боевика. Вот только уверенность, что за эти полгода он доведёт меня до тюрьмы, крепла. Ведь если оговорка про знакомство с родителями не шутка, то Шалинберг не отстанет. И я могу долго раздавать его букеты и подарки, но рано или поздно он придумает что-то более действенное.

Вот только если в себе я уверена, то в собственном стихийном и очень нервном даре — не очень.

— Будь ты проклята, Аурелия Грасс!

Вздрогнув, я обернулась в сторону быстро удаляющихся шагов. И в очередной раз похвалила себя за предусмотрительность и защиту от чужих истерик.

Повесить реальное проклятие таким образом невозможно, но схватить отголосок искреннего желания мага — вполне. А потом гадать то ли действительно отравилась, то ли кто-то искренне и от всей души пожелал тебе смерти.

Если Корса и правда влюбилась в Шалинберга, то вместо идиотских интриг могла бы подойти к собственному отцу и попросить о помолвке. Намекнула бы на давнюю дружбу семей, о возможной выгоде и добилась бы своего. А в академии придумала, как приручить боевика, а не подставить под отчисления его якобы подружку!

Сколько проблем разом могло бы решиться!

Жаль только, что на волне идиотского упрямства Шалинберг запросто мог всё испортить, отказавшись приносить брачные клятвы. Увы, но в храме рианов жених и невеста должны произнести слова древних самостоятельно и добровольно. Сложно. Гораздо проще найти мага с императорской лицензией или сходить в ратушу и пожениться без лишней суеты.

В полной уверенности, что в самом крайнем случае брак получится расторгнуть, пусть и испытав при этом не самые приятные ощущения.

Глава 9

Документоведение не радовало — скучно, нудно и по-прежнему баз капли магии, но его я хотя бы знала на отлично.

Профессор Армаберг — сухощавая высокая магичка с первых же мгновений привычно ввела половину студенток в сон, и наступило моё время. Потому что чем-то цепляли, не давая спокойно забыть, те утренние каракули и, достав сложенный вчетверо лист, я внимательнее вгляделась в переплетение линий.