Академия контролируемой магии

— Ты, Аурелия, вроде умная, но иногда такая бестолочь! — сокрушённо признался он. — Да после того, как мне рассказали, что Дарин тебя в углу зажимал при всём честном народе, да руки распускал, куда не следует, я ему сначала уши надрал, потом уборщиком заставил отработать, а после отослал обратно к матери. Не дорос ещё, значит, в приличном месте работать! — Николас смотрел расстроенным взглядом. — Но ты-то чего сбежала? Я ведь за тебя отвечаю! Перед Грейс и собственной совестью.

Грейс — мой единственный друг, союзник и, по совместительству, повар Присли, в своё время пригрела меня и вытащила из того кокона отчаяния, в который я с каждым днём погружалась всё больше.

— Я… — Нужные слова никак не находились. — Прости меня, Николас. Я боялась, что ты поверишь Дарину, а не мне. Он ведь тебе племянник, а я так…

— Ох, дурё-ё-ха! — С досадой покачал головой Николас. — И, вроде понимаю, что никому кроме себя ты доверять не привыкла, но всё же надеялся, что мы друзья, а не совсем посторонние!

— Друзья тоже бывают разные, — я вздохнула, вспомнив Корсу.

— Значит, это не друзья, — отрезал Николас. — Лучше расскажи-ка мне, какая нужда заставила тебя проведать старика Ника? — Я скривилась, не сумев сдержаться. — Мальчишка Шалинберг допёк? — и такой хитрый у него стал прищур, что я нахмурилась.

— А ты откуда знаешь? Об это что, уже и на кухне сплетничают?

— Так в кухне обычно самые сведующие люди работают, — подмигнул Ник. — Вы же, маги великие, на простых людей свысока смотрите, и не замечаете никого, чем мы и пользуемся. Тут слово, там два, и тайн на кухне хранится больше, чем в императорских залах. Даже сам ректор не гнушается по-простому поужинать на кухне!

— Ректор Оллэйстар здесь бывает?

— Бывает, — кивнул он и долил мне пряного отвара, — как засидится опять со своими бумажками до ночи, забудет про ужин, так и приходит, а мне не сложно накормить уставшего человека.

— Допустим, но откуда ты знаешь про Рика?

— Так уж все знают, — пожал плечами Николас, подтвердив мои опасения, — что он на тебя серьёзные виды имеет.

— Прямо серьёзные? — съязвила я и получила в ответ слишком уж строгий взгляд.

— Не ёрничай! Знаю, что всякое у вас бывало. И то, что дурью маялись, изводя друг друга, а ещё знаю, что он на бал тебя приглашал по-старинному. — Николас замолчал, а мне жутко захотелось высказать всё, что я думаю о той старине. — И что ухаживать пытается, а на зимние каникулы собирается позвать тебя в Изервуд.

— К-куда?

Глава 10

— В Изервуд, — спокойно повторил Николас, и я слишком поздно осознала насколько влипла. — Так что твой Шалинберг влюбился, и вряд ли родители его остановят.

— Он не влюбился, он рехнулся! — разом охрипла я.

Несмотря на родовитость, Шалинберги жили не в фамильном замке, а в столице, желая быть ближе к императорскому двору. Вот только все прекрасно знали, что основная причина не в этом, а в Исгарде Шалинберге — дедушке Рика. Присли всегда отзывался о нём презрительно, как о старом, выжившем из ума старике, но только если никто его при этом не слышал.

— Ты уверен, что это не слухи?

— Я похож на болтуна? — недовольно отозвался Николас. — Ты же знаешь, платники могут заказывать ужин прямо в комнаты, и один из моих поварят видел, как Шалинберг писал письмо, в котором было твоё имя. И отправил его чёрным вестником.

— И что? — Даже легче стало, и я улыбнулась. — Подумаешь! Может он на меня родителям жаловался?

— Ты по сторонам часто смотришь? — покачал головой Николас. — Чёрный с золотом — родовые цвета Шалинбергов, у твоего Рикарда на лацкане всегда приколота брошь — чёрный меч на фоне золотого пламени — их герб вообще-то! И письмо начиналось со слов «Дорогой дедушка». Какие ещё доказательства тебе нужны?

— Можно подумать, я рассматриваю что там и где приколото у Шалинберга! — вздохнула я, пытаясь осознать масштабы свершившейся пакости.

Не хочу я быть породистой кобылой в стойле у графского сынка! Час назад я злилась на Корсу? К фаркасам её! Боевику удалось переплюнуть «подружку» по всем фронтам!

— Николас, что мне делать?

При всей самоуверенности, это дело явно мне не по зубам, особенно если в него ввяжется старик Шалинберг.

— Скажи ему прямо, — пожал плечами Николас, не видя в этом никакой проблемы.

— Я говорила, — нервно вертя в руках вилку, призналась ему. — Но он либо не верит, либо плевать хотел на все мои возражения!

— Ну, — Николас озадаченно почесал рыжую с проседью бороду, — ты же знаешь, у них традиции, так что насильно в храм тебя никто не потащит. Жди. Либо ему надоест, либо ты всё же ответишь Шалинбергу взаимностью, — он хитро мне подмигнул.

— Это вряд ли. — Я поднялась. — Спасибо, что предупредил и за обед. Ты не против, если я иногда буду есть у тебя?

— Не против, — пожал плечами Николас, — только вряд ли тебе это сильно поможет.

Никогда ещё мне не было так тяжело высидеть лекцию!

Заклинания, правила, зубодробильные термины… Лучше бы рассказали, что делать с озабоченным шестикурсником, если он твёрдо намерен затащить тебя в свою семью! Честное слово, лучше бы в постель! Даже если получилось бы, я бы отомстила, плюнула и забыла, но нет же, Шалинбергу приспичило познакомить меня с родителями, а, значит… жениться?!

Одно предположение заставляло бессильно беситься, но шаргхов способ отвадить целеустремлённого боевика так и не находился. Уж кто-кто, а этот знал все выверты моего что ума, что характера.

И что теперь делать? Тягаться с герцогским родом? Да я даже с Присли справиться не могу! При том, что до Шалинбергов ему как до императора пешком!

Застряв в собственных мыслях, я что-то кому-то отвечала, но полностью пришла в себя, лишь перед дверью собственной комнаты. Странный хруст привлёк внимание и, опустив взгляд, я подняла носок туфли, под которой лежали белые цветы, на этот раз лилии.

Очередной букет отправился очередной мимо проходящей студентке на последнем усилии воли. И, лишь захлопнув дверь, я позволила себе без сил сползти по ней на пол.

Рваное дыхание, вырывавшееся из груди, не обещало ничего хорошего. Как и пламя, расшатывающее грудную клетку, давящее на меня уже изнутри. Как будто снаружи мне мало проблем!

Дыша по счёту, я вдыхала, только когда воздух в лёгких заканчивался совсем. И это помогло, замедлив пульс и заморозив на время мой дурацкий дар. Тот самый, который с каждым днём выдавал меня всё больше.

Тяжёло вздохнув, я поднялась, опираясь о дверь, и, бросив сумку, поплелась в душ. Может, вода смоет усталость вместе с имеющимися трудностями? И пусть с этим не повезло, но хоть голова перестала гудеть, словно её в колокол засунули. Но ровно до того момента, пока я не увидела на своём столе ярко-красную птичку.

Рианы услышали мою просьбу и вернули ректора к привычным вестникам?

«Восемь вечера, лаборатория 101. О.О»

Ориан Оллэйстар.

В академии практически не звучало это имя. Даже у преподавателей изредка проскакивало лишь «таер Оллэйстар», а с гостями ректор вовсе общался за закрытыми дверьми своего кабинета.

Покачав головой, мне хватило совести порадоваться ректорской предусмотрительности — после разговора с Николасом я напрочь забыла про его задание. Которое возвращало меня к Корсе.

Ну, какой надо быть дурой, чтобы посчитать меня соперницей! Хотя… выходило, что не так уж она неправа. И, может, в чём-то я могла бы её понять, если бы не украденный кулон и намерение отчислить меня из академии.

Шаргх!

Вот что стоило Корсе прийти и честно всё рассказать! Может, вместе мы смогли бы переключить внимание Шалинберга на неё и лишились уймы проблем… но кому я вру! Если бы она только заикнулась о своей неразделённой любви, я рассмеялась бы ей в лицо, и это ни разу не комплимент в мою сторону.

А вообще пора прекращать истерить и отвлечься на что-нибудь другое, да хотя бы на ту самую схему, пока есть время до встречи с ректором. И головой я понимала, что рано или поздно доиграюсь, меня сдадут если не студенты, то кто-нибудь другой, кто заметит мои схемы, но… если бы не учёба, я бы сутками сидела за своими заклинаниями. Это было тем, что поддавалось контролю даже хуже, чем мой стихийным огонь.