Страница 3 из 11
Б. Г. Ананьев.
Фото. Конец 1940-х гг.
Вопреки исторически обусловленным трудностям коллективу психологов Ленинградского университета удалось многое сделать уже в первые годы работы психологического отделения. Костяк кафедры составили бывшие сотрудники Института мозга, созданного В. М. Бехтеревым в 1918 г., – Б. Г. Ананьев, В. Н. Мясищев, А. В. Ярмоленко, В. И. Кауфман, Г. С. Рогинский, Л. А. Шифман, Р А. Каничева, Н. В. Опарина, А. А. Прессман. С кафедрой активно сотрудничали ученые и из других научных и образовательных центров. Это профессора А. Г. Ковалев – персонолог и социальный психолог, А. А. Люблинская – детский психолог, специалист по мышлению, А. Ц. Пуни – один из основателей спортивной психологии в нашей стране, Ю. А. Самарин – исследователь интеллекта и мышления, Е. И. Зейлигер-Рубинштейн – педагог, историк педагогики, Н. А. Тих – крупный зоопсихолог.
Психологи университета тесно сотрудничали с Институтом мозга, а в 1948 г., после его ликвидации, подхватили научную эстафету. Так возникла преемственная связь между зарождающейся психологической школой с центром в ЛГУ и психологической школой В. М. Бехтерева. Преемственность обеспечивалась не только персональным составом новой кафедры, но и идейным наследием. Несмотря на известную критику рефлексологии В. М. Бехтерева и осуждение его мировоззрения как метафизического и механистического, ценные идеи, принципы и наработки В. М. Бехтерева в психологии были приняты новой научной школой университета – школой Б. Г. Ананьева[3]. Это принципы объективности, связи теории с практикой, принцип развития, психофизического единства человека, или антропологический, с которым был тесно связан комплексный подход к изучению мозга и психики, личности и индивидуальности*. Естественно, что среди актуальных были обязательные и характерные для советской психологии принципы единства сознания и деятельности, а также отражения. Каждый из них был апробирован и методологически осмыслен в собственных исследованиях университетских психологов.
Системообразующим фактором коллектива кафедры психологии и всего отделения стала научная деятельность. Уже осенью 1944 г. психологи сделали доклады на научной сессии университета, а в июле 1945-го состоялась первая научная конференция отделения психологии философского факультета ЛГУ, в июне 1946-го – вторая научная конференция с выставкой работ ленинградских психологов за 1941–1946 гг. Большое значение имела Научная конференция университетов СССР по проблемам психологии, проведенная по инициативе Б. Г. Ананьева на базе ЛГУ (1–5 октября 1947 г.). В конференции участвовали представители союзных республик – И. И. Гудайтис (Вильнюс), П. К. Дале (Рига), Е. П. Ересь (Минск), М. А. Мазманян (Ереван), А. Н. Раевский (Киев), К. А. Рамуль (Тарту), Д. Г. Элькин (Одесса), многие известные психологи России (С. М. Василейский, В. С. Мерлин и, конечно, ленинградцы Б. Г. Ананьев, А. А. Люблинская, В. Н. Мясищев, Ю. А. Самарин, А. В. Ярмоленко), а наряду с ними аспиранты и студенты. На конференцию из Казахстана приезжал крупный психолог А. П. Нечаев, репрессированный и высланный из Ленинграда в тридцатые годы.
На фотографии В. Н. Мясищев (второй слева) во время проведения исследований кожно-гальванической реактивности у пациента в лаборатории психофизиологии Психоневрологического института им. В. М. Бехтерева. Середина 1920-х годов
Судя по представительству участников и повестке, конференция приобрела значение всесоюзного съезда психологов, который заявил о психологической науке на всю страну и выступил с инициативами, имевшими значение для последующего развития отечественной психологии. Б. Г. Ананьев возглавил Оргкомитет и выступил с основным докладом «Новые пути развития психологической науки в СССР» (Ананьев, 1949), который поставил глобальные теоретические проблемы и наметил пути их решения на основе диалектического материализма. В докладе Ананьев высказал мысль, что принцип развития становится методом решения извечной и коренной для психологической науки психофизической проблемы – соотношения физического (в широком смысле слова) и психического. В этой связи он еще раз подчеркнул теоретическое значение детской и сравнительной психологии, а историческую психологию назвал психологией будущего.
А. В. Ярмоленко и В. Н. Мясищев на заседании кафедры общей психологии.
Фото. Около 1971 г.
Научная жизнь психологов университета была довольно интенсивной и непростой. В сталинские времена многим ученым приходилось участвовать в идеологических кампаниях, направленных против отдельных научных теорий и целых наук. Генетика, кибернетика, языкознание, физика, психология часто оказывались под огнем идеологической критики. Тяжело даже читать стенограммы тех «дискуссий». Но было и другое. Проводились научные мероприятия с докладами, посвященные памятным датам и значимым общественным событиям, обсуждения новых научных книг или рукописей, готовящихся к печати монографий. Так, 25 марта 1948 г. на открытом заседании кафедры психологии ЛГУ состоялось обсуждение «Очерков истории русской психологии XVIII–XIX веков» Б. Г. Ананьева, опубликованных в 1947 г. Книга получила одобрение и признание среди профессионалов. Однако на нее был и отрицательный отклик неизвестного в научных кругах автора, некоего Чернакова. Его рецензия была опубликована во влиятельном партийном журнале «Большевик». В ситуации непрерывных политических репрессий того времени такая рецензия вполне могла повлечь за собой плохие последствия для Ананьева, но, к счастью, обошлось.
В 1957 г. предметом дискуссий ленинградских психологов стала книга С. Л. Рубинштейна «Бытие и сознание», которая была воспринята как важнейшее методологическое и теоретическое исследование и как средство воспитания молодых психологических кадров. В 1963 г. на кафедре психологии Борис Герасимович делал доклады по материалам своей будущей книги «Человек как предмет познания», готовя своих сотрудников к новому этапу жизни и новым исследованиям, которые позже вошли в историю психологии под названием комплексных.
Вместе с наукой развивалось и образование. Ананьев был уникальным педагогом высшей школы. Он считал важным, чтобы студенты жили напряженной интеллектуальной жизнью, поэтому плотно насыщал свои лекции и программы богатым научным материалом, без скидок на уровень знаний первокурсников. Он побуждал их стремиться вперед и выше, вовлекал в научную работу и воспитывал в них творческую индивидуальность. Именно Борис Герасимович Ананьев явился основателем и главой психологической школы Ленинградского (Петербургского) государственного университета, которая явилась ядром Петербургской школы психологов в целом.
Б. Г. Ананьев на заседании лаборатории.
Фото. Около 1965 г.
Кафедра психологии во главе с Б. Г. Ананьевым в короткий срок организовала учебный процесс. Были разработаны учебные планы, программы учебных курсов, практик. Борис Герасимович лично написал программы по основным дисциплинам – общей психологии, дифференциальной, истории психологии, психологии личности. Первыми студентами стали те, кто поступил ранее на философский или другие факультеты, но захотел перейти на психологическое отделение. Первый выпуск состоялся даже раньше, чем в МГУ – в 1947 г. (в МГУ это произошло в 1948-м). Первые выпускники – Л. М. Веккер, П. Россол, Е. В. Шорохова и Н. В. Яшкова – стали впоследствии не только отличными специалистами в психологии, но и крупными учеными. В числе студентов и выпускников отделения психологии были такие заметные и выдающиеся деятели нашей науки и образования, как Е. С. Кузьмин (1949), И. М. Палей (1949), Е. Ф. Рыбалко (1949), Е. В. Степанова (1949), А. А. Бодалев (выпуск 1950 г.), Б. Ф. Ломов (1951), позже В. Н. Куницына (1956), Г. В. Суходольский (1958), В. Н. Панферов (1959) и другие.
3
Антропологический принцип не был заявлен открыто, поскольку как таковой не был признан в советской философии и психологии и ассоциировался с абстрактным «буржуазным» гуманизмом.