Загадочное наследство

Глава 23

Дом Лангуортов стоял почти на самой вершине холма и представлял собой величественный особняк с колоннадой. Еще одним неоспоримым достоинством его был вид, намного более живописный, чем тот, которым могла похвастаться вилла Весты Бриггз, – отсюда можно было охватить взглядом огромные пространства от Тибюрона до моста «Золотые Ворота». Неудивительно, что передняя стена гостиной была сплошным панорамным окном. Перед ней и стояла Кейди, любуясь игрой солнечного света на водной глади. Казалось, лучи отражаются, едва коснувшись волн, не проникая внутрь серо-зеленой массы воды, а сплетая над ней светоносное кружево.

Пожалуй, в той же степени их не пропускала внутрь мрачная атмосфера дома. Тишина становилась все более гнетущей по мере того, как шли минуты.

Это действовало на нервы, поэтому Кейди подскочила пои первом же звуке.

– Спасибо, что приняли мое приглашение, и прошу извинить за его внезапность, – сказала Брук Лангуорт, переступая порог. – Надеюсь, я не отрываю вас от важных дел?

Голос у нее был бархатный и при этом внятный. Избранница Рэндалла могла бы считаться в Риме истинной патрицианкой. Безупречная колонна шеи несла гордую голову с точеными чертами (сейчас на них лежала заметная печать утомления), густые волосы цвета темного меда были уложены в высокую прическу. Наряд – ничего простенького, домашнего и удобного. На Брук были светлая креповая блузка и элегантные брюки. На шее и в ушах блестело золото и переливались бриллианты.

– Нет, важных дел у меня на сегодня не запланировано, – столь же любезно ответила Кейди. – Что я могу для вас сделать, миссис Лангуорт?

– Прошу называть меня просто Брук. Присядьте, пожалуйста!

Кейди в самом деле «присела» на краешек дивана. Ее снедало острое беспокойство. Что, если Брук обратится к ней с просьбой произвести предварительную оценку сокровищ, хранившихся в доме и так беспощадно поглощавших солнечный свет? Меньше всего хотелось заниматься этим в преддверии смерти их хозяина.

– Кофе?

– Спасибо, нет. – Кейди демонстративно взглянула на часы. – Даже в отсутствие важных дел мы не всегда располагаем собой.

– Да, конечно. Я вас не задержу. Понимаю, для вас это не совсем удобный момент, но поверьте, для меня тоже.

«Ради всего святого, только не оценка коллекции! Не делай этого, не ставь меня в неловкое положение. Конечно, твой муж одной ногой в могиле, но не весь же целиком, подожди хоть до похорон».

Внезапно Кейди пришло в голову, что Брук могла пригласить ее совсем по другой причине.

– Речь пойдет о Рэндалле? – спросила она напрямик.

– Как вы догадались?!

– Это единственное, что у нас с вами общего.

– Понятно. – Изумление исчезло с прекрасного лица патрицианки. – В самом деле я попросила вас прийти, потому что в последнее время очень беспокоюсь за Рэндалла. Очень! Хотя брак ваш закончился полным фиаско, для меня не секрет, что вы остались друзьями. Вы ведь желаете ему добра, не так ли?

– Не любой ценой.

– Но вы, конечно, в курсе того, что Рэндалл принимает близко к сердцу слияние «Шатлейна» и «Аустри-Пост». Да что там говорить, он им буквально бредит!

– Да, для него это важно.

– Боюсь, более чем просто важно. Его снедает исступленная, болезненная потребность слить две фирмы воедино. Простите, сейчас я скажу то, что, быть может, встревожит и вас, но мне не к кому больше обратиться. – Брук заколебалась, но продолжила: – По-моему, если слияние не состоится, Рэндалл натворит непоправимых глупостей.

– Что вы имеете в виду?

– От него самого мне известно, что он видит слияние как единственный способ избавиться от ненавистного отчима и перехватить власть. Да-да, он ненавидит Стэнфорда Фелгроува всеми фибрами своей души! Впрочем, вас это, конечно, не удивляет. Так вот, если слияние не состоится…

– Чего именно вы боитесь, Брук?

– Ужасного нервного срыва! Последние годы Рэндалл живет под постоянным стрессом. Развод был для него тяжелым ударом…

– А мне развод, выходит, принес только радость?

– Нет, что вы! – На скулах Брук зардел румянец. – Я имела в виду, что, хотя это стало психологической травмой для вас обоих, в вашем случае…

– Да?

– Не будем ходить вокруг да около. Вы не только не были всерьез влюблены в Рэндалла, но и не страдали по кому-то другому. Согласитесь, это так. Вы не вступили в брак с разбитым сердцем, как Рэндалл. Для вас это была ошибка, но ошибка, которую стоило всего лишь исправить, чтобы жить дальше.

– Так сказать, заменить шину, проколотую на дороге жизни?

– Я совсем не желаю оскорбить ваши чувства, мисс Бриггз. – Усталость и огорчение все яснее проявлялись на лице Брук. – Я даже не пытаюсь препарировать ваши с Рэндаллом отношения. Я лишь прошу признать, что ваш короткий брак и развод оставили в его душе более глубокую отметину, чем в вашей.

– В самом деле?

– Говорю вам, это его просто подкосило! С тех самых пор он так и живет с чувством вины. А вы не поняли? Он же винит себя в том, что втянул вас в заведомо обреченный брак!

– Винит себя в том, что втянул меня в заведомо обреченный брак?.. – повторила Кейди, пытаясь найти смысл в услышанном. – Вот это новости!

– Мне очень неловко объяснять все это.

– Иными словами, он не может себе простить, что пытался найти утешение в браке со мной, а не продолжил осаду вашей крепости?

– Он отказывается понимать, что это бы ничего не изменило, – почти шепотом произнесла Брук. – Я отвернулась от Рэндалла не по прихоти, не из холодности к нему, а потому что уже тогда он маниакально желал вернуть то, что считал своим по праву. Уже тогда я боялась, что эта его страсть сильнее всего остального и быстро подточит любые отношения. Пока он этим одержим, у него нет и шанса на семейное счастье.

– И вы предпочли Джорджа Лангуорта…

– Потому что это чудесный, добрейшей души человек! Увы, подобно вам с Рэндаллом вскоре после свадьбы я поняла, что совершила ужасную ошибку. Только в моем случае было бы подлостью пытаться ее исправить: муж был болен, да и Рэндалл уже ухаживал за вами. Мы с ним оказались в ловушке, каждый по-своему.

– Влюбленные, рожденные под несчастливой звездой!

– Пожалуйста, не нужно сарказма! – с болью в голосе попросила Брук. – Приглашая вас, я не надеялась на сочувствие, но думаю, что заслужила хоть каплю такта. Рэндалл ведь вам близок, насколько это для вас возможно…

– Насколько это возможно для меня?

– Видите ли… – Брук снова заколебалась. – Рэндалл мне объяснил, что вы уродились в свою тетку, Весту Бриггз.

– То есть расчетливой, категоричной, эксцентричной, начисто лишенной сердца, незнакомой с игрой страстей?

К удивлению Кейди, Брук встрепенулась.

– Игра страстей доступна каждому, только по-своему!

– Все это очень занимательно, но давайте наконец перейдем к делу. Зачем вы меня пригласили?

– Сейчас объясню. – Брук села в ближайшее к Кейди кресло. – Я хотела, чтобы вы поняли, уяснили до конца и без тени сомнения, как важно, чтобы слияние состоялось. Не стану распространяться о том, как это выгодно для обеих фирм, скажу только, что это жизненно важно для Рэндалла.

– Вы боитесь, что его психика не выдержит неудачи? Что он, так сказать, сойдет с катушек? Что его придется подвергнуть специальному лечению?

– Я не знаю, до чего он может дойти в случае неудачи, и как раз это меня больше всего пугает, – сказала Брук.

В дверях, отделявших необъятную гостиную от тоже весьма просторного внутреннего холла, появился мужчина в больничном халате и со стетоскопом на груди.

– Простите, что прерываю, миссис Лангуорт…

– В чем дело, Кевин? – Брук с омрачившимся лицом повернулась так порывисто, что кресло жалобно скрипнуло.

– Вы просили дать знать немедленно, если в состоянии мистера Лангуорта наступят перемены.

Судя по мрачному выражению лица доктора, это никак не могла быть перемена к лучшему.

– Да, конечно. Благодарю вас, Кевин, я иду. – Брук вскочила, бросилась к двери и там наконец вспомнила про Кейди. Остановилась. Повернулась. – Извините, мне пора! Джилл вас проводит.