Страница 62 из 67
– Еще поживу здесь несколько дней.
– Наверное, я вам мешала… Побудьте со своей мамой.
Наоэ допил сакэ и спросил:
– Ты ничего не хочешь сказать мне перед отъездом?
– Я?
– Ты.
– Да ведь скоро… – Норико была удивлена. «Непонятно. Мы же скоро увидимся».
– Если хочешь что-то сказать, говори сейчас. Норико было что сказать. Она не успела сделать этого ночью.
– Я хотела сказать…
– Что?
Норико опустила глаза.
– Я… Я жду…
– Ждешь ребенка? Норико молча кивнула.
Наоэ долго крутил в руках чашку. Потом залпом выпил сакэ.
– Могу не рожать… – Норико опустила глаза. «Почему я это сказала? Он же еще ничего не ответил».
– Ты не хочешь?
– Так ведь… – начала было Норико, но запнулась, не зная, что добавить.
– Я хочу, чтобы ты знала: жениться я не собираюсь. Ни на ком… Но если у нас будет ребенок, я сделаю для тебя все, что только смогу.
– Значит, можно?
– Я хочу этого.
– Правда?! – Норико не могла совладать с дрожью, внезапно охватившей ее. Она закрыла глаза. Ничего не случилось, но почему-то слезы текли по лицу.
– Не плачь… – Наоэ подошел сзади, нежно обнял ее. – Почему ты плачешь?
– Это от радости.
Длинные тонкие пальцы Наоэ гладили ее волосы. Норико подняла заплаканное лицо.
– У меня есть просьба…
– Какая?
– Пожалуйста, забудьте про наркотики. Ладно? Старшая сестра и главврач уже догадываются.
– Вот ты о чем… – Улыбка тронула лицо Наоэ.
– Не будете больше? Не будете, да?
– Не буду.
Все еще улыбаясь, Наоэ смотрел во тьму за окном.
Глава XX
Первые три дня нового года Ютаро, как порядочный семьянин, провел дома. Правда, к нему без конца приходили гости – из Ассоциации врачей, из муниципалитета, коллеги по работе. Ютаро пил со всеми, так что скучать было некогда. Но из дома почти не отлучался – если не считать совершенно обязательного посещения храма Мэйдзи-дзингу и нескольких визитов к влиятельным особам из муниципалитета и Ассоциации врачей.
Только четвертого января он смог улизнуть из дома, сказав Рицуко, что хочет заглянуть в клинику – посмотреть, как идут дела.
«Ориентал» уже работала по обычному расписанию, хотя на работу еще вышли не все: те, кто дежурил под Новый год, отдыхали до седьмого января.
Убедившись, что все идет своим чередом и больные, которых на праздники отпустили домой, вернулись, Ютаро собрался уезжать.
– Домой? – спросил Номура. Ютаро подумал и сказал:
– Заскочим на минутку туда.
Обоим все было понятно. «Туда» означало район Эбису. Минут через двадцать машина притормозила у дома Маюми.
– Благодарю. – Выходя из машины, Ютаро, как обычно, сунул Номуре тысячеиеновую бумажку. Это было немало, такси обошлось бы дешевле, но Ютаро платил за молчание. Больше всего на свете он боялся супруги. – Заедешь за мной в пять часов, – сказал Ютаро, взглянув на часы.
Маюми сидела дома. Ее кафе открывалось пятого января, но только после седьмого соберутся все девочки и клиенты, начнется обычная суматоха.
Новый год Маюми встречала у матери в Татикаве, но третьего января уже вернулась к себе. Конечно, время от времени родителей следует навещать, но вытерпеть там можно от силы дня два, на третий уже не находишь места от скуки.
– Папочка! Я тебя заждалась.
Ютаро еще не успел закрыть за собой дверь, а Маюми уже повисла у него на шее.
– Неужели?
– А ты думал! Целых десять дней не появлялся! Любовные утехи быстро утомили Ютаро.
– Эй, папочка, просыпайся, что ты все спишь! – тормошила его Маюми. – Мне с тобой скучно…
Ютаро лениво поднялся, сел на диван. Погода стояла чудесная. Ослепительно яркое солнце заливало балкон.
– Да, хочу у тебя кое о чем спросить. – Ютаро достал сигарету. – Ты с Микико встречалась?
– А я-то думала: что мне папочка скажет?
– Нечего улыбаться. Зачем тебе это понадобилось?
– А разве Микико не сказала? – Как ни в чем не бывало Маюми взяла со стола шоколадку и положила в рот. – Тебя это не касается.
– Как это «не касается»?! Моя дочь встречается с тобой… Я как узнал, мне чуть дурно не стало.
– Что, и Рицуко узнала?
– Нет. Слава богу, ее тогда не было дома. Но я был просто взбешен!
– Что же Микико рассказала? – Маюми с интересом придвинулась к Ютаро.
Он достал сигарету, подождал, пока ему поднесут спичку, и только потом заговорил:
– Тридцатого декабря позвал ее в кабинет. Начинаю серьезный разговор о замужестве. А она молчит.
– Каждый человек имеет право на тайну личной жизни.
– Я ее ругаю: «Годы уходят. И о чем ты только думаешь?» А она вдруг в ответ: «А ты о чем думаешь, встречаясь с Маюми?»
– Вот умора!
– Но мне-то было не до смеха. Я как услышал – дара речи лишился. Спасибо, удружила… Теперь с родной дочерью поговорить не могу.
Не в силах удержаться, Маюми хохотала, болтая босыми ногами.
– Нет, ты мне ответь, зачем тебе нужно было встречаться с ней?
– Мы говорили о докторе Наоэ.
– Что-о? – Ютаро вскочил. – При чем здесь Наоэ?
– Скажу, если папочка не знает.
– Ну!
– Твоя Микико по уши влюблена в него.
– Микико?
– Туповат ты, папочка. Я же тебе давно еще говорила: что-то тут неладно.
– Но ведь он на двадцать лет старше!
– Какая разница? Мне, например, тоже нравятся мужчины его возраста.
– Может, и ты втюрилась в него?
– Может, и я… – Маюми выхватила сигарету изо рта Ютаро, затянулась и выпустила колечко дыма.
– Ну ладно… Но почему ты решила, что Микико влюблена в Наоэ?
– Она сама мне об этом сказала.
– Она же с тобой не знакома.
– Ну и что?
– Она приходила сюда?
– Нет. Пока нет. Ну что, рассказывать дальше?
– Не тяни за душу.
– А купишь?
– Что «купишь»?
– М-м-м… Шелковое платье.
– Ладно-ладно, куплю. Да скажешь ты или нет?! Вид у Ютаро был затравленный. Он вытащил новую сигарету и опять закурил.
Маюми плутовато взглянула на него.
– Однажды я видела, как Наоэ гулял с девушкой. Я еще подумала: какая прекрасная пара! Так подходят друг другу… Я сразу догадалась, что это Микико. Правда, она совсем на тебя не похожа, больше на мамочку, просто одно лицо. И от брата я кое-что слышала. Я, папочка, в курсе всех дел… Я тогда возьми и позвони Наоэ – просто из баловства. Спрашиваю: «Девушка, с которой вы гуляли, – дочь главврача?» И он мне сразу все рассказал. По-моему, она и дома у него бывала, – добавила Маюми, направляя разговор в нужное ей русло. – Брат говорил, что слышал об этом от медсестер.
– Но Наоэ… У него же роман с Симурой.
– Ничего удивительного. У такого мужчины может быть несколько женщин.
– Ладно, хватит молоть чепуху. Я не очень верю тому, что ты говоришь.
– Не веришь – не надо. Но доктор Наоэ – известный сердцеед. Говорят, у него и с Дзюнко Ханадзё что-то было.
– Вряд ли.
– Правда. Ну, папочка, и туго же до тебя доходит! Ютаро точно холодной водой окатили.
– Теперь тебе понятно, почему твоя дочь убегает со смотрин? Да она ни о ком другом и слышать не хочет!
– Да… Это похоже на правду, – выдавил наконец Ютаро.
– Еще бы! Раз уж Микико сама говорит…
– Н-да… Интересно, как далеко у них зашло?
– Не знаю. До ребенка, думаю, дело пока не дошло.
– Эй-эй! Прекрати сейчас же эти шуточки! – Глазки Ютаро, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
– Помнишь, Микико как-то не вернулась домой? Может, она и тогда была у него.
– Ночью?
– Почему бы и нет?
– Она сама об этом сказала?
– Нет, не говорила, но меня не проведешь. Ютаро перепугался не на шутку. Маюми торжествовала.
– Я думаю, – злорадно заключила она, – что у них довольно серьезно.
– Дура!
– Не хочешь – не верь.
Ютаро был бы рад не поверить, но его смущал тон Маюми.
– Все-таки не понятно, о чем вы с ней толковали… Маюми вскипятила воду, сварила кофе.