Страница 12 из 12
Додумать мысль не удавалось. Сознание заупрямилось, забуксовало в яме женской парадигмы.
Так. А если меня и в настоящем мире так промоют? Постепенно. Я не собиралась отказываться от своей сути. От того, что я м… м…
С-с-сука.
Не я, а тот чудак на букву м, который придумал насиловать волшебницам мозги странным условием. Кому какое дело, как я себя идентифицирую?!
Уже собираясь шагнуть в свою квартиру и перекинуться обратно, я случайно бросила взгляд на соседнюю квартиру. И обомлела.
По её входной двери расползалась нехорошая чёрная клякса. Пузырящаяся, выбрасывающая перед собой тонкие усики чернильной тьмы. От неё вверх тянулись тёмные испарения, которые пачкали потолок.
Прощальный подарок Бехемота? Ловушка, которую он оставил, перед тем как спуститься? Нет, вряд ли. Он бы спрятал что-нибудь в моей квартире.
Сказать по правде, я примерно представляла, с чем столкнулась.
Об этой квартире ходили дурные слухи. Молва гласила, что она проклята. Любая семья, заселявшаяся туда, была обречена распасться. Примерные мужья уходили в запои и начинали поколачивать жён. Верные жены открыто изменяли мужьям. Послушные дети превращались в натуральное бедствие, ударялись в загулы, которые кончались в детской комнате полиции или наркодиспанцере.
Приходили важные священники, гладили окладистые бороды, трясли внушительными кадилами. Бочком пролезали сомнительные экстрасенсы, проводили ритуалы изгнания при помощи риса и бумаги с распечатанной пентаграммой.
Не помогало.
Бабки, проходя мимо квартиры, крестились. На их памяти никто не протягивал там дольше полугода. Затем из квартиры выселялись, ставили её на продажу, и она пустовала, пока её не покупала новая жертва, привлечённая вкусной ценой и воодушевлённая скептическим оптимизмом.
Лично я старалась считать все эти истории простым совпадением. Мало ли благополучных семей, которые сыпались из-за неудачного стечения обстоятельств? Я сама выросла в такой.
Где-то месяц назад в проклятую квартиру заехала новая пара. И парень, и девушка производили хорошее впечатление. Воспитанные, но не зазнающиеся. Свойские, но не фамильярные.
Какое-то время мне казалось, что на них порочный круг разорвётся. Но уже неделю как они ходили с осунувшимися лицами и тёмными кругами под глазами. Стали разговаривать на повышенных тонах.
И, похоже, я узнала, почему так.
А ведь я же волшебница. Означало ли это, что в мои обязанности входит искоренение такой мерзости?
Будто в ответ на последнюю мысль клякса забурлила. По её краям промчалась судорога — и ожившая чернота стекла с двери.
И устремилась ко мне.
Конец ознакомительного фрагмента.