Коннектор Исиды

– Если хочешь с моей помощью ограбить этот большой сундук с мертвецами, то да.

– Может, ты спутала меня с кем-то из своих дружков? Я вообще-то Ка-дизайнер.

– Ах, боже мой, целый Ка-дизайнер! И что же это такое? – уборщица захлопала глазами, изображая большой интерес.

Отчего не объяснить.

– Я создаю то, чего нет, которое люди принимают за то, что есть.

– Галлюцинации, что ли? Наркотиками приторговываешь, господин хороший? – робомех грозно придвинулся ко мне и взмахнул шваброй.

– Скорее, создаю иллюзии.

– И какую иллюзию ты сотворишь сейчас, великий кудесник?

– Буду делать виртуальный тур по музею.

– О, жестокосердный дизайнер, я уже понадеялась, что ты создашь мне иллюзию замечательной жизни. Моя швабра превратится в мерседес, а тряпка в прекрасного кавалера. Ладно, еще увидимся, красавчик, – робомех с Бабой-Ягой заторопился дальше.

– Что, правда, красавчик? – спросил я вослед. – Меня никто никогда так не называл.

– Я первая и последняя. Считай, меня своим личным иллюзионистом.

Ладно, повеселились, хоть и недолго. Полупустые музеи нашего времени наводят на меня тоску, особенно если много залов. Напоминают кишки какого-то большого издохшего животного. С указателями тут всё было норм – так что и дебил разберется. Я вскоре добрался до экспозиционного отдела, где царил полумрак, и стояло в рядок три саркофага египетских жрецов, которые не поместились в залы основной экспозиции.

Около одного из них я заметил конус света и небольшой столик, за которым сидел щуплый музейщик, рассматривал что-то через старую добрую лупу.

– Sind Sie…? – неуверенно начал я.

– Я понимаю по-русски, – судя по голоску, музейщик был женщиной.

Когда я подошел поближе, то рассматриваемое оказалось бронзовым скарабеем c позолоченным шариком в лапках.

– Символ бога Ра в его предвосходной ипостаси Хепри, когда солнце возрождается после изнурительной борьбы с силами зла, – охотно пояснила музейщица.

– Зачем богу столько ног? После изнурительной борьбы и двумя-то двигать тяжело.

– Наверное, чтобы такой символ можно было легко отличить от других.

Музейщица обернулась ко мне, попала в конус света и оказалась той самой дамой из кафешки. Лупа осталась около ее глаза, увеличив его так, что я мог оценить замечательный ореховый цвет радужки. Стоящее неподалеку изваяние какой-то пупертити еще раз показало сходство моей новой знакомой с древнеегипетскими красотулями. О чем я ей честно и поведал.

– Только не надо мне петь дифирамбы, – встрепенулась она.

– Я вам что, итальянец какой-нибудь? Все дифирамбы только на взаимной основе. Вы тоже можете накидать позитива про мои красивые усы. Вообще-то подмечать сходство и различие необходимо для Ка-дизайнера.

Она не стала развивать тему.

– Вы господин Осин, так ведь?

– Он самый, в собственном соку.

– Видела вас в кафе, но не была уверена, что это именно вы. Я – доктор Ахманн.

– Я вообще-то собирался скреативить виртуальный тур по русской средневековой культуре. Полный улёт: звон мечей, стук копыт, иконописные лики, но затея не глянулась вашему директору.

– Я знаю доктора Айснера, как человека широких взглядов.

– И я знаю ваших докторов, кушать не могут, пока на России не оттопчутся. Не приносили ваши германцы нам цивилизации – это мы были «страной городов». Скорее, уносили, пока мы заслоняли Европу от кочевых нашествий. И культуру по Евразии распространяли мы, а не ваши гансы с фрицами. Шли навстречу горизонту даже студеной сибирской зимой, потому что тогда дорога тверже.

Доктор Ахманн выдержала паузу, показывая мне, что я не тот милый ребенок, которого все просят спеть песенку или рассказать стишок.

– Надеюсь, господин Осин, что вы и здесь пойдете навстречу горизонту.

­– Может, доктор Ахманн, сперва прогуляемся по экспозиции, пока народу нет.

Эта прогулка была, прямо скажем, нелишней. Спутница не умолчала и о том, что мертвый Озирис умудрился трахнуть Исиду, а Сет-бесстыдник чуть не проделал то же самое с Гором, но тот схитрил и вроде не дал. Я же прикидываю, как такой паноптикум в своем туре представить, чтоб было забавно, а не противно. И машинально сравниваю доктора Ахманн с древними стройняшками на барельефах и фресках. И никуда не деться от их замечательного сходства. Хотя, что тут такого? Ведущий телепередачи «В мире животных» был похож на волка, а хозяйки болонок часто смахивают на своих питомцев. И, наверняка, от древних египтянок несло луком, а во рту у них царил сплошной кариес – в отличие от благоухающей белозубой доктор Ахманн.

Потом новой знакомой кажется, что потратила на меня слишком много времени и она сваливает. Я же застываю в некоторой растерянности. Осматривать древнеегипетскую экспозицию дальше? А вдруг наткнусь на ту самую Исиду? Вдруг замечаю за каким-то барельефом роскошный хвост. Пышный, рыжий, чуть подрагивает.

Это, что, кошара? Явилась из подвала, где призвана ловить крыс? Вот сейчас надудонит на шикарный паркет.

– Киса, иди-ка сюда, поглажу.

Как же. Я снова заметил рыжий хвост за каким-то надгробием. Оперативно подбежал, но никакой кисы не нашел. В соседний зал, что ли, усвистала? Ладно, поищем.

Зашел в соседний, где ощутимо темнее для создания торжественной обстановки. Звезды мерцают, папирус натужно шуршит, Нил плещется и от него исправно несет тиной, Ра в своей колеснице идет на посадку, после чего ему предстоит малоприятная встреча с Апопом. Здесь и ладья, на которой светлому божеству придется пилить через весь подземный Дуат, в стопятьсотый раз отражая нападения разных демонов. На её фоне вижу статуэтку Исиды. И мне на линзопроекторы как раз выводится сообщение: «Объект обнаружен, включается двухминутное подавление всех видов сигнализации». Блин, бандитское оборудование сработало! Пока я увяз в размышлениях – схватить статуэтку или нет, послышался шорох сзади. Я конвульсивно обернулся и увидел тварь, которая расположилась прямо на стене. С головой почти человеческой, но зеленой, как у ящера, и вдавленной в грудную клетку. Вместо рта – вертикальная щель, проходящая до пупа. Самое главное, гениталии у неё от обоих полов, как у нынешних леди-боев.

У меня и закричать не получилось, лишь какое-то сдавленное сипение продернулось из горла. У утопающих на водах точно также – никаких криков «Спасите, люди добрые», только оцепенение.

Если бы там стоял безумный мужик – всклокоченная борода и топор в волосатой ручище – я б дал дёру или принял боксерскую стойку. А тут просто закрыл глаза от ужаса и слушал грохот своего сердца, которое будто прокачивало по ведру крови за один присест. И ни одной мысли в голове. Точнее, одна присутствовала: мерзопакостное создание защищает статуэтку Исиды.

– Господин Осин, вам плохо?

Я открыл глаза, рядом со мной стояла доктор Ахманн, и никакого демона поблизости. Можно, наконец, вдохнуть.

– Хорошо, фрау доктор. Вспомнил, как однажды выпил два литра портвейна, не закусывая.

– А сейчас мы выпьем кофе. Нет, не в «Старбаттокс», не бойтесь. Один старичок из Эфиопии, кстати, родины этого напитка, варит его замечательно, на песке.

Когда музей с его мрачными серыми стенами остался в полукилометре от нас, напряжение спало.

– Вы что-то увидели, чего не хотели бы увидеть? – поинтересовалась доктор Ахманн.

Может, вытягивает из меня информацию, чтоб затем выкинуть из проекта, как больного на голову? Я ведь не знаю, как она ко мне относится – приходилось уже с европейцами работать: на лице улыбочка приклеенная, а за глаза дерьма на тебя накидает только так, полной лопатой.

Доктор Ахманн быстро разгадала ход моих мыслей.

– Именно я предложила дирекции вашу кандидатуру, господин Осин. Я видела некоторые ваши работы – вы умеете стирать грань между реальностью и фикцией, что необходимо любому приличному Ка-дизайнеру. Тот сеттинг, который вы сделали для Ка-сериала «Грохни гиксоса» по древнеегипетскому сюжету – прямо скажем, не плох. Нарратив, конечно, не ахти, название вообще тупое, но для первого раза сойдет. Я в курсе, что вы начинали в оборонной сфере – с создания виртуальных симуляторов высадки морского десанта. Это хорошая подготовка.