Цитадель

Мэйнарт непременно захочет посетить Нериде, хотя в последние визиты он гостил у родных всего пару-тройку дней, оставляя родителям Мира. Исан догадывался, что причина охлаждения в нём – наладить тёплые отношения с Кайлисом так и не удалось, как и не выходило доброжелательно отвечать на вечные подколы Венгейма. Младшие братья и кузены Мэйнарта с бо́льшей осторожностью подходили к общению с членом императорской семьи и рэнделом.

Как ни странно, Мэйнарт в кругу императорской семьи чувствовал себя лучше, чем Исан среди Делавари. После длительной реабилитации, во время которой нынешний муж Исана проводил много времени с бывшим, все проблемы с пониманием между Верном и Мэйнартом улетучились. Если они возникали снова, то оба разбирались с ними самостоятельно, не втягивая Исана: Мэйнарт больше не заводился и не устраивал скандалы, а Верн при наличии претензий высказывал их напрямую адресату.

Когда яхта без малейших вибраций вошла в атмосферу Керии – на голопанели стали видны жёлто-оранжевые сгустки плазмы, – Исан сполз с кровати и отправился на поиски традиционной робы. Почему-то казалось, что это самое подходящее одеяние для столицы в целом и для резиденции в частности. Хотя, сколько Исан себя помнил до смерти, носил военную форму имперской армии – начал с четырнадцати циклов.

Сейчас его основной одеждой являлась тёмно-синяя форма Союза, необходимость в гражданских вещах была минимальной – и об их покупке обычно заботился Мэйнарт, приобретая мужу человеческие вещи. Других на Ассирии попросту не было, да и выделяться из толпы во время редких вылазок не очень-то и хотелось – они с Мэйнартом сходили за людей, не вызывал вопросов и Веймир, выглядевший как человеческий мальчик.

К моменту посадки Исан при полном параде явился в кабину и занял соседнее с Мэйнартом кресло: Мир сидел у отца на коленях и водил пальчиками по консоли, то и дело сверяясь с открытым на вспомогательном экране руководством. Что ж, возможно, командовать эсминцем в четырнадцать циклов Веймиру и не суждено, но очень скоро он точно будет управлять яхтой с закрытыми глазами.

Гостей на личном космодроме Семьи встречал аэрокар – когда-то Исану было не по себе пользоваться привилегиями, но усталость от длительного перелёта даже на суперкомфортной яхте каждый раз брала своё. Да и выглядели они для столицы чересчур нетипично, чтобы передвигаться на общественном транспорте. Исан уже не боялся, что его узнают, – просто ловить удивлённые взгляды не нравилось.

Перед поездкой Верн предупредил, что теперь с ними живёт отец Теллима: пока Мир кинулся обниматься с братьями, сухощавый кериец ростом чуть выше среднего смотрел на гостей с оторопелым изумлением. Представление казалось скомканным, хотя сгладить момент помогал и Теллим – ради этого взял выходной в госпитале.

– Кстати, Мэйн, – прищурился Верн, когда дети убежали во двор, – мог бы ты не выражаться при Мире?

– А то что? – немного склонившись к низкорослому императору, с усмешкой спросил Мэйнарт.

– А то… в лоб дам, – высказал шутливую угрозу Верн, уже стало ясно, что разговор перетёк в несерьёзное русло.

– Не дотянешься, – осклабился Мэйнарт и выпрямился, сложив руки на груди.

Дальше Исан и Теллим с плохо сдерживамым смехом – а Свелл в полнейшем шоке – наблюдали, как Верн встаёт на стул, чтобы компенсировать больше тридцати сантиметров разницы в росте, и щёлкает зажмурившего один глаз и лыбящегося во все зубы Мэйнарта по лбу. Легко, почти любя, – но угроза выполнена.

Отец Теллима оказался явно не готов к подобным сценам, но поскольку всем остальным присутствующим в гостиной было весело, то тоже решил несмело улыбнуться, а потом выскользнул от греха подальше на террасу.

Теллим, прикрыв рот ладонью, чтобы не захохотать в голос, поманил Исана к дивану.

– Подготовка к терапии, – он протянул упаковку таблеток.

– Кажется, я такое уже пил, – Исан бегло прочитал название.

– Да, не помогло, знаю, – кивнул Теллим. – Но так организму будет меньше стресса во время основного этапа. Всё-таки знаешь же, что…

– Помню, – вздохнул Исан, – неделю еле ноги волочил.

– Ну и вот, – сказал Теллим. – Пока пропьёшь, уже под наблюдением. А потом ясно будет.

– Как скажешь, – пожал плечами Исан.

Стычка Верна и Мэйнарта закончилась тем, что последний самым наглым образом испортил императору причёску, фамильярно потрепав по голове огромной лапищей. Верн не обиделся, небрежно пригладив чёлку пальцами, схватил противника за рукав и подвёл к мирно беседующим Исану и Теллиму.

– Знаете, что я подумал, – начал Верн, а Исан внутренне насторожился. – Почему бы вам не съездить в отпуск?

– Мы уже в отпуске, – справедливо заметил Мэйнарт.

– Нет, по-настоящему, – покачал головой Верн. – Чтобы вдвоём на каком-нибудь курорте. Время же есть.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – вмешался Исан.

– Почему? – по хитрому виду Верна стало ясно, что к разговору он готовился. – Вы когда вдвоём последний раз оставались? И чтобы не на службе? – Исан промолчал. – Так, может, если сменить обстановку, то голова отдохнёт и получится…

– Ни слова больше, – прервал его Мэйнарт, молниеносно уловив мысль. – Я согласен.

Исан почувствовал себя в центре глобального заговора, но даже в отрыве от зачатия ребёнка Верн был прав – у них с Мэйнартом было слишком мало времени именно для двоих. Пожалуй, самым настоящим в этом смысле отдыхом так и оставалась реабилитация Мэйнарта на Манчестере, как говорят люди, «медовый месяц».

Выдвигаться решили через день – яхта обеспечивала свободу передвижения, финансы не стесняли, поэтому выбрали для посещения три курорта: два в человеческом секторе и один в имперском.

За право оставить у себя Веймира бились семьи императора и наместника, но мальчик выбрал компанию братьев – через неделю должен приехать на каникулы и Арен. Эриен тоже пока находился на Арикте – рядом с Реем.

Исан хотел увидеть старшего сына: голограммы не давали представления об изменениях. Понял, что в реальности Ноэм сильно подрос – не было и намёка, что он когда-то был болезненным ребёнком, рождённым гораздо раньше срока.

По словам Мэйнарта, Кайлис был недоволен политикой Империи по отношению к Нериде: Верн – о ужас – решил открыть в столице к-рутского мира академию. И, ссылаясь на отличное образование и выдающийся интеллект мужа наместника, поручил курировать это крайне сложное задание ему. Исан, конечно, страданий Кайлиса разделить не мог, да ещё и мысленно похвалил Верна – единственный за несколько поколений император, который озадачился повышением уровня жизни к-рутов.

К ужину в резиденции появился Кали с сыном – Малек уже сейчас обладал к-рутскими чертами во внешности. Чего стоили хотя бы его тёмно-карие глаза и широкий подбородок.

Кали был искренне рад видеть Исана, а Мэйнарт притворился, что этой радости не замечает – демонстративно отправился во двор, чтобы развлечь детей. Оделл и Малек тоже довольно быстро сообразили, что высоченный к-рут – отличный спортивный снаряд. Правда, на Свелла было страшно посмотреть – пожилой кериец, следя за кульбитами внука в воздухе, то и дело хватался за сердце.

– Так что случилось с Хираам? – оторвавшись от наблюдения за весельем, спросил Исан; обсудить последние новости с Верном не успел – да и показалось, что это может испортить кузену настроение.

– Дагона отравили, потому что он встречался с Эриеном, – Кали устроился в диванных подушках и положил ногу на ногу. – Верн решил, что аристократия его вконец достала, и задумал от неё избавиться.

– Как? – голос Исана аж осип от неожиданности.

– Естественно, не в физическом плане, – улыбнулся Кали: по-деловому, без иронии. – Убираем все преференции: постепенно аннулируем госконтракты, повышаем тарифы на аренду. Где возможно – проводим открытые тендеры. Дома́ к конкуренции явно не привыкли.

– Это может отразиться не только на экономике, – у Исана плохо получалось сложить все последствия решения Верна в единую картину.