Страница 8 из 15
Уголки улыбки Ани снова отрешенно дрогнули, отчего по спине Афанасьевой побежал холодок.
– Когда я встретила Моргун… захотела не спасти ее, а прикончить.
Глава 5
И череп скалится из-под Фата Морганы
Вообрази, забудь, придумай снова.
Год назад. Консервный завод холдинга «Моргана».
По всей московской области из-за аномальной жары горели торфяники. Одеяло смога повисло над городом, сквозь заплатки которого пробивались отблески красной вывески завода: МОРГАНА.
– МОРГ… АННА, – прочитала Смирнова. В духоте под сорок по ее спине пробежали мурашки. Какое нехорошее сочетание букв, да еще в таком месте. Пара десятков метров до свалки. Ревущее скоростное шоссе со стаями бродячих псов, кидающихся на колеса грузовиков.
Черные галки помойных чаек проткнули рассветную завесу смога. С бранью и криком они пикировали над бетонными стенами накренившегося забора, что отгораживал участок мусорного полигона.
До рассвета Аня читала о холдинге. Название он получил по созвучности фамилии Моргун с именем кельтской богини войны и смерти Морганы.
– Фата-моргана, – вспомнила девушка описание редкого природного явления из книги.
Аня вытянула руку сквозь тяжелый смог и закрыла ладошкой красный свет слова «МОРГ». Крепко зажмурилась, сильнее прижала сумку, внутри которой лежал блокнот с портретом директрисы. Распахнув глаза, убедилась: завод – не мираж фата-морганы. Он не исчез галлюцинацией и не растворился в облаке оазиса, пусть и воняющего гарью торфяников вперемешку с мусорным зловонием.
Фата Моргана – оптический обман. Вселяет людям веру в реальность парящих над океаном небоскребов и лайнеров, что плывут над Сахарой. Преломление лучей света отбрасывает образы на тысячи миль. Такой была Моргана. Взмахнет своей фатой – и уже не знаешь, реальность видишь или просто сон.
– Не сон, – вздохнула Аня и решительно шагнула в сторону проходной.
Как обещала сотрудница кадров Татьяна, секретарю полагался отдельный кабинет. Личный. Заманчивая строчка в бланке вакансии предстала первым миражом. Точнее тем, что от него осталось, когда туман воодушевления Ани рассеялся.
На охране выдали ключ и пропуск. Найти нужную дверь оказалось легко. Мужчина с рыжей бородкой, что проверял паспорт Ани на проходной, описал ее так:
– Посылки там накопились, сразу их заметишь. А фанерная дверь выбита. Она на одной петле только и держится.
– Выбита? Зачем?
Рыжий настойчиво впихнул документы в руку Ани:
– Не в мою смену то было. Проходи, не задерживай народ.
За спиной Ани ни одного сотрудника не было, но охранник явно не желал рассказывать новенькой, что случилось с выбитой дверью.
Посылки в количестве, наверное, полусотни действительно было трудно не заметить. Через некоторые коробки пришлось перешагнуть, чтобы подобраться к замочной скважине. Вот только ключ не понадобился. Накрененная дверь не запиралась. Выглядела она тоненькой фанеркой, что облокотилась о проем. Лучше бы вообще не ставили, чем такую. Еще и ручка отвалилась, стоило Ане к ней прикоснуться. Но тут девушка была не виновата. Дверь ранее кто-то выломал и разболтал механизм.
Смирнова часто умудрялась что-нибудь разбить и оторвать. Особенно не везло с дверными ручками. Такой в ней жил талант. Прикоснется к вазе – так обязательно за самую слабую часть, которая треснет. Включит электрочайник, и рычаг из пластика обязательно отвалится. Везло Ане бракованные чайники покупать и треснутые вазы.
Помещение, где она оказалась, язык не поворачивался назвать гордым словом «кабинет». Склад! Вот, что это было. Настоящий склад заводского барахла за шестьдесят лет накопительства с момента закладки первого камня в фундамент.
Допотопные шкафы стояли в два ряда, прижимаясь друг к другу кособокими створками. Плешивый переговорный стол с потрескавшимся дермантином раскинулся от стены до стены. Монитор толщиной со школьный глобус и системный блок издавали предсмертные скрипы лязгающих задыханий. Украшением «винтажного» антуража служила двухметровая пальма серого цвета – из-за сантиметрового слоя пыли на листьях.
Кабинет находился на первом этаже напротив трассы. Через открытое окно от фур и дороги летели клубы гари, смога и окиси углерода.
Анна плюхнулась черной юбкой на стул. Из драного мякиша сиденья взмыло облако пылинок. Она открыла ящика стола. В самом нижнем лежала трубочкой свернутая газета.
– Бульварная пресса, – собиралась она убрать ее на место, но помедлила. Привлек год выпуска. – Тысяча девятьсот восьмидесятый… – Аня пробежала взглядом по заголовку: «Поджигатель Гарик Люблин схвачен». – и принялась читать заметку.
Душегуба и поджигателя Гарика Люблина удалось ликвидировать. Но не правоохранительными органами. Серийного убийцу до смерти загрызли бродячие собаки. Люблин лишился горла, трахеи и языка. Две похищенные им девушки сгорели в пожаре, который устроил Люблин ранее в тот же день. Всего от рук Поджигателя умерло восемнадцать жертв. Мотивы преступления неизвестны. Следственное управление отказывается от комментариев.
– Ничего себе, – Аня убрала газету на место, – восемнадцать девушек убил. Какой же древний этот кабинет. Тридцать с лишним лет прошло, а газета все еще здесь.
На столе возле клавиатуры лежала должностная инструкция. Пролистнув ее, Аня обратила внимание на пункты требований к внешнему виду сотрудников. Для женщин правила звучали суровей, чем для мужчин. Девушка зачитала пункт, обведенный рамкой:
Обязательным условием дресс-кода является наличие белой рубашки с застегнутым на все пуговицы воротничком, туго заправленной в пояс черной юбки. Высота подола юбки от колена – 2,5 сантиметра, высота пояса от талии разрешена в пределах от 3,8 см сантиметра до 5,5…
– Что за бред? – пролистнула она страницы. – Палитра колготок варьируется от телесного № 7 до пудрового № 42. Впервые слышу про палитру колготок. А это что?
Данный пункт был обведен в инструкции красной рамкой:
Обязательно наличие поверх воротничка нитки с бусами любого формата. Длина бус не может превышать 30 сантиметров. За отсутствие аксессуара – штраф 20% оклада. Технические перерывы на туалет, на принятие пищи…
– Пф-ф-ф, – ударила Смирнова обложкой инструкции о столешницу, – куда я попала? Здесь будут штрафовать за каждый чих!
Вскоре она сама в этом убедится.
Порыв ветра толкнул фанерную дверь. Та скрипнула и накренилась. Теперь дверь будто единственным пальцем держалась за камень над обрывом, чтобы не грохнуться. Следом за дверью порыв воздуха сбил ковырючую пальму. Горшок давно был мал этому высокому растению, забытому среди хлама. Пальма упала на колени Смирновой. От очередного пыльного наплыва Аня чихнула два раза подряд. Чихнула бы и в третий, но зазвонил телефон. Выискивая сквозь крону растения трубку, девушка ответила слегка гнусавым голосом:
– Алло. То есть холдинг «Моргана», чем вам помочь?
– Это внутренний номер. Вы не видите? – прозвучал недовольный мужской голос. – Минус пять процентов аванса.
– Минус сколько? За что?! – пыталась выплыть Аня из листьев пальмы, что лежала на ее коленях, и рассмотреть экран телефона. Внутренний или нет, какая разница? Разве за это штрафуют?
– Еще минус пять. Каждый вопрос приближает вас к минус сотне.
Аня оторопела, не понимая, что происходит.
– Срочно поднимитесь в приемную Моргун на пятый этаж, – велел голос.
Длинные гудки.
– Прекрасно! Минус десять процентов в первый день! Идиот! Кто это вообще такой?! – негодовала Анна.
Она отряхнула ткань юбки, пытаясь нафантазировать владельца голоса. Стальной и в тоже время гипнотический. Он явно говорил с улыбкой. А что может быть веселого в чьем-то штрафе?
Аня поднималась на пятый этаж пешком. На паре ступенек, в уголках возле ковровых загибов, блеснули яркие кругляшки. Подняв их, девушка увидела на ладони несколько бусин. Две красных ромбических. Одна прозрачная. Была еще розовая с голубыми вкраплениями и несколько похожих на жемчуг.