Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 42 из 63



Легкий ночной ветерок поигрывал верхушками деревьев. Высокая сосна то и дело поглаживала игольчатой лапой оконную раму. Дом поскрипывал и замирал, поскрипывал и снова замирал. В камине затрещало, вспыхнув ярким пламенем, полено, и кухня наполнилась ужасным гулом.

Либби через стол смотрела на Ремингтона, чувствуя, что в ее груди вновь оживает все тот же мучительный страх.

– Завтра? – прошептала она.

– Чем скорее я уеду, тем скорее вернусь.

Он взял ее правую руку и зажал между своими ладонями. Либби тяжело вздохнула.

– Я знаю. Просто я…

«Просто я пока не готова к твоему отъезду», – проговорила она про себя.

– Я вернусь, как только смогу, – тихо пообещал он. – Мои дела не займут много времени. Самое большое – несколько недель.

«Мне страшно, Ремингтон. Останься со мной. Подари мне свою любовь».

Все еще сжимая ее ладонь одной рукой, он поднялся со стула, обошел вокруг стола и заставил Либби встать рядом. Свободной рукой он погладил ее по лицу, потом поцеловал в губы, и она почувствовала в этом поцелуе ту же страсть, что наполняла и ее.

Когда поцелуй прервался, Либби прижалась щекой к груди Ремингтона и прошептала:

– Как я переживу твое отсутствие?

Вместо ответа он крепко сжал ее в объятиях.

И снова она услышала, как ветка стучит в окно, поскрипывает дом и трещит огонь в камине. Такие знакомые звуки одиночества. Как одиноко!

«Останься со мной!» – хотела попросить Либби, но она знала, что не может этого сделать. Она знала, что он должен уехать и она должна его отпустить. Эта поездка очень важна для него, хотя он и не объяснил ей почему. И Либби промолчала.

– Мне лучше немного поспать. – Он легонько прикоснулся указательным пальцем к ее голове и снова поцеловал в губы. – Я отправляюсь на рассвете.

– На рассвете, – повторила Либби слова Ремингтона, и у нее защемило сердце.

Ремингтон отстранился, и Либби поймала себя на том, что напряженно всматривается в его лицо, стараясь запомнить линию подбородках неглубокой вертикальной ямочкой, четко очерченные темные брови, черные как смоль волосы, отливающие синевой в мерцающем ночном полусвете. Она никак не могла отделаться от страха, что никогда не увидит его вновь, что он уедет и не вернется. Либби хотела запомнить все на случай, если ей останутся только воспоминания.

Он еще раз прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке, повернулся и вышел из дома, тихо затворив за собой дверь.

«Останься со мной!» – кричало ее сердце, но что-то сжало горло, и она не смогла вымолвить ни слова, а теперь было слишком поздно.

Либби погасила лампу, стоящую посредине кухонного стола, и по темному дому медленно побрела в свою спальню.

«Он любит. Он вернется. Он хочет жениться. Не надо бояться».

Действительно, не было никаких причин для страха, и все-таки он сжимал ее сердце и не желал уходить. Казалось, это чувство поселилось в ней с того момента, когда она узнала, что кто-то побывал в доме, осмотрел ее вещи. Она не могла освободиться от страха, сколько бы раз ни повторяла себе, что это глупо.

Либби открыла дверь и вошла в спальню. Легкий ветерок покачивал занавески на окне, лунное сияние делало тени светлее. Она прошла через всю комнату, вытащила рубашку из-под брючного пояса, расстегнула пуговицы на спине и стянула рубашку через голову.

«Он вернется, – пообещала она самой себе. – Нечего бояться. Ремингтон действительна собирается вернуться».

Ну почему она не решилась спросить, что заставляет его поехать на Восток? Почему не попросила его побольше рассказать ей о доме, о друзьях, о своей жизни!

Это не имеет никакого значения. Он сделал выбор и решил остаться здесь.

Она присела на краешек кровати, стянула сапоги, сняла чулки.

А что, если он вернется в «Солнечную долину» и поймет, что не может покинуть родные места? Если он решит, что ему не под силу оставить свои плантации и привычный образ жизни?



«Интересно, взял бы он меня с собой, если бы я попросила?» – мучилась Либби.

На минуту она закрыла глаза. Неважно, взял бы он ее с собой или нет. Она не может поехать. Она не может покинуть «Блю Спрингс».

Огорченно вздохнув, Либби расстегнула брюки и, сняв их, так и оставила валяться на полу. Оставшись в одном нижнем белье, она потянулась за ночной рубашкой.

Внезапно чья-то рука зажала ей рот, и кто-то рванул ее назад так неожиданно, что Либби не успела даже вскрикнуть, не успела понять, что происходит. Второй рукой нападавший обхватил девушку вокруг талии и прижал ее к мускулистой, словно каменной, груди.

– Прекрасно, мисс Блю…

Бэвенс!

– Жаль, что здесь темновато. Хотелось бы мне видеть побольше.

Как же он попал в ее комнату? Как он незамеченным смог пробраться в дом?

Словно прочитав ее мысли, Бэвенс сказал:

– У вашего нового работника еще несколько дней будет болеть шишка на голове. – Его пальцы покрепче зажали рот Либби. – А если будете мне мешать, вас ждет то же самое. Понятно?

Она кивнула. Сердце ее бешено стучало, Либби задыхалась.

Бэвенс заставил ее опуститься на колени и неожиданно ловким движением заткнул рот кляпом. Почувствовав отвратительный привкус ткани, Либби попыталась вытолкнуть тряпку изо рта языком и закричать.

– Спокойно! – грубо приказал Бэвенс.

Он заставил ее завести руки за спину и связал запястья. Веревка так врезалась в кожу, что на глазах у девушки появились слезы. Она снова попыталась протестовать, стараясь как можно громче крикнуть, хотя кляп мешал ей.

На сей раз он ударил ее кулаком, заставляя замолчать. От удара Либби ничком упала на пол, в ушах у нее зазвенело.

Бэвенс склонился над девушкой.

– Не мешай мне, и тогда, может быть, ты не пострадаешь.

Она знала, что от этого человека можно было ожидать каких угодно неприятностей, он был вором и разбойником. Но она не подозревала, что он ненормальный!

– Уокер думает, что отделался от меня! Он решил, что может приказать мне держаться подальше от тебя и от этого ранчо! Ну так вот, ты не выйдешь за него замуж! Это ранчо будет принадлежать мне, и я больше не буду дожидаться, когда смогу стать здесь хозяином.

Кровь застыла в жилах, когда в бледном свете луны Либби увидела сумасшедший блеск его глаз. Без сомнения, его слова не разойдутся с делом. Он убьет ее. Либби ни секунды в этом не сомневалась.

– Жаль терять такой дом. Я мог бы прекрасно им пользоваться. Он, конечно, не такой большой, как мой, но здесь немало хороших вещиц. Плохо, что я не могу их сохранить.

Она постаралась подняться, но он снова толкнул ее на пол, на сей раз ногой.

– Пожар начнется там, где будешь ты, – пробормотал Бэвенс себе под нос, оглядываясь по сторонам. – Иначе они смогут вовремя до тебя добраться. Только эта комната не подходит: окна выходят прямо на летний дом.

Пожар!

Ужас охватил Либби.

– Думаю, тебя стоит уложить на диван. Пусть пожар начнется оттуда. Да, пожалуй, так и следует сделать. Пусть пожар начнется там, где его не скоро заметят.

«Ремингтон!»