Страница 38 из 52
– Где?! – вскричал Такфаринас, хватая солдата за плечо и заглядывая ему в лицо. – Когда?! Ты откуда?! От Садена?!
– Нет… – замотал головой гонец. – От Медду́да… С Верблюжьего Седла… Вчера вечером это было… Уже почти ночью…
– Что?!! – страшным голосом переспросил Такфаринас. – Что ты сказал?!!.. Что с Меддудом?!
– Убит… – сказал солдат, шаря ввалившимися, белыми от усталости глазами по их лицам. – Меддуд убит… И Усе́м убит… И Маме́рк Па́ул убит… И Най Кале́н… Мы все убиты… убиты… – взгляд его потух, голова стала бессильно клониться на грудь.
Такфаринас встряхнул его за плечо.
– Кто на вас напал?! Откуда?! Сколько их?! Ну!
– Кавалерия… – встрепенулся гонец и облизнул потрескавшиеся губы. – Романцы… Две алы как минимум… Налетели, как саранча…
– Они что, со стороны перевала пришли?!
– Нет… – мотнул головой солдат. – Они сбоку напали… С фланга… С востока… Прямо из леса… из леса… как саранча… – голова его снова упала на грудь, кровь из раны тонкой струйкой потекла под ноги, в пыль.
Такфаринас отпустил плечо солдата, и тот мягко повалился на бок, всхлипнул и, по-детски подтянув ноги к животу, затих.
Саксум и Такфаринас посмотрели друг на друга.
– Это – конница Долабеллы, – сказал Саксум. – Больше некому… Он всё-таки собрал её в один кулак.
– Он берёт нас в клещи, – прищурился Такфаринас. – Значит, в самое ближайшее время следует ждать удара его основных сил.
– Пожалуй… – согласился декурион. – Что думаешь делать?
– Что делать?.. – Такфаринас сжал губы в тонкую линию и задумчиво потёр левой ладонью правый кулак. – Значит, так… Слушай сюда. Бери коня, – он кивнул в сторону ворот, – и скачи на тот берег. К Амезвару. Поторопи его. Пусть немедленно – слышишь?! немедленно! – начинает переправу. Скажи ему про нападение. Скажи ему, чтобы две тысячи всадников он сразу направил в сторону Верблюжьего Седла, навстречу коннице Долабеллы. А третья тысяча пусть идёт напрямую на восток. Понял?.. А ты – сразу назад! Ты мне здесь нужен!.. Заберёшь там Фертора Лэта и вместе с ним – сюда!.. Давай, Саксум! Давай, дорогой!
– Я понял, Юст!
Декурион кивнул, сунул свой щит стоявшему тут же Вихарду и бросился к воротам. Лошадь гонца с трудом удерживали под уздцы двое мусуламиев. Она задирала голову, приседала на задних ногах, пятилась, тяжело поводя боками; от неё по-прежнему валил пар.
– Крепче держи!.. – крикнул Саксум и с разбега взлетел в седло, сразу резко сжав бока лошади ногами и круто забирая поводья. – Пошёл!!
Лошадь взвилась на дыбы, прыгнула в сторону, ударилась боком об один из «ежей» и, выправившись, неровной рысью рванула в сторону от ворот. Саксум, не давая ей опомниться, погнал её мимо развалин старой крепости к реке.
В этот момент из-за горного хребта за спиной декуриона выглянуло солнце, и тёмно-серая, мышиная кутерьма в лагере сразу же стала цветной: зарозовела поднятая в воздух мелкая пыль, засновали в этой пыли голубые плащи-алашо, замелькали разноцветные щиты и кожаные юбки-птерюгесы.
Саксум выехал из лагеря и направил лошадь к виднеющемуся издалека, мощному кедру, стоящему на небольшом холме, недалеко от реки. Он въехал на холм и сразу остановился, поражённый открывшимся видом противоположного берега. По всему левому, высокому, берегу реки с интервалом в несколько шагов стояла цепь лучников. Их было много – несколько сотен, и цепь их уходила вправо и влево на несколько стадиев. Они стояли неподвижно, одинаково приставив луки к ноге, и были похожи на странный забор, огораживающий некую запретную территорию.
Саксум тронул лошадь и, настороженно поглядывая на лучников, медленно двинулся вниз, по тропе, ведущей к броду. И почти сразу же наткнулся на Фертора Лэта. Он узнал его по совершенно лысой голове, которая постоянно была предметом более или менее остроумных шуток окружающих. Сейчас эта голова была вымазана грязью и кровью. Фертор Лэт лежал на тропе ничком, выбросив вперёд руки и уткнувшись лицом в затоптанный пожелтевший камыш. Одежда на нём была совершенно мокрой. Две стрелы торчали в его спине: одна – из-под правой лопатки, вторая – из поясницы.
Декурион соскочил с лошади и, опустившись рядом с Фертором Лэтом на колено, тронул его за плечо. Фертор вздрогнул и медленно приподнял перемазанную голову.
– А-а, Саксум… – просипел он, скашивая на декуриона налитый кровью глаз. – Видишь, как… Не повезло… Самую малость… не добежал… Метко бьют… сволочи…
– Что случилось, Фертор?! – было видно, что раненому тяжело держать голову, и Саксум, взяв её двумя руками, осторожно повернул и опустил щекой на землю.
– Измена случилась… – Фертор Лэт прикрыл глаза, слова давались ему с трудом. – Мавретанцы, сволочи… Амезвар ихний… Ночью напали…
– Кепа где?
– Убили Кепу… Первым убили… – Фертор Лэт переглотнул. – А я сбежал… Думал… уйду… Уже на берегу… достали… – Фертор замолчал, по телу его прошла судорога, он застонал, пальцы его впились в мокрую землю. – Сак… сум… – он захрипел. – Про… шу… Больно!.. Добей!
Чавкнула грязь. В трёх шагах от ног Фертора Лэта в тропинку вонзилась стрела. Саксум поднялся. На противоположном берегу один из стрелков медленно опускал лук.
Декурион указал в его сторону рукой, а потом резко провёл оттопыренным большим пальцем себе по горлу. Лучник громко рассмеялся и потянул из колчана новую стрелу.
В это время на берег на той стороне реки выехало несколько всадников. В руках они держали поднятые вертикально копья. На одном копье болталась какая-то большая ярко-красная тряпка, на остальных были насажены человеческие головы, одна – в косо надетом на неё легионерском шлеме с поперечным кентурионским гребнем. Всадники свистели, улюлюкали и возбуждённо потрясали копьями. Саксум вгляделся, и у него перехватило дыхание.
– Кепа!.. – прошептал он. – Кепа!..
Новая стрела, описав длинную дугу, коротко прошуршала в камыше слева.
Декурион опустил голову и посмотрел на Фертора Лэта. Тот лежал неподвижно. Сквозь грязь и кровь, покрывавшие его лицо, явственно проступила мертвенная белизна. Остановившиеся, остекленевшие глаза строго смотрели перед собой.
Саксум повернулся и медленно пошёл прочь. Лошадь неподвижно стояла на тропе, низко опустив голову и тяжело поводя боками. Декурион взял её под уздцы и повел наверх, к возвышающемуся над всей речной долиной одинокому кедру с опалённым давним пожаром, но всё ещё живым стволом. Там он взобрался в седло и, тронув поводья, медленно поехал назад, к лагерю. Перед его глазами всё ещё стояли неподвижные глаза Фертора Лэта и ярко-красная тряпка, болтающаяся на пляшущем на фоне неба копье.
Слева донеслись какие-то крики. Саксум поднял голову. В паре стадиев от него в сторону реки от лагеря бежали люди. Саксум не сразу понял, что происходит. А когда понял, тут же ударил лошадь пятками в бока и рванул вдоль берега, наперерез, отчаянно крича:
– Стой!!.. Назад!!.. Назад!!.. Нельзя!!..
Но люди не слышали его. На ходу бросая щиты, мечи, шлемы, стаскивая с себя кольчуги, они – кто молча, а кто что-то истошно крича, – бежали вниз по берегу и дальше – по низкорослому камышу – к реке и с разбега бросались в воду. Быстрый поток подхватывал их, они барахтались, отчаянно борясь с течением, уходили под воду, выныривали, а на той стороне реки цепь лучников, оживившись и потеряв всю свою неподвижность, неспешно и деловито готовилась к стрельбе. Они не торопились. Они выжидали. Они тщательно целились. Лишь когда первые пловцы, измотанные борьбой с бурным речным потоком, нащупав наконец под собой каменистое дно, встали на ноги и, оскальзываясь и пошатываясь, двинулись к берегу, сверху, с высокого обрыва, почти в упор, по ним ударили стрелы. Люди падали навзничь, поток подхватывал их, но на их место из воды уже выходили другие, а новые люди уже боролись со стремниной на середине реки, бросались с этого берега в воду, бежали через камыши, торопливо тащили через голову перевязи с мечами, срывали с себя плащи и кольчуги.
– Назад!!.. – орал Саксум, вертясь среди этого человеческого безумия. – Назад!!..