Заметки психотерапевта

Саид сидел в ординаторской, мысленно прокручивая в голове пошаговый алгоритм предстоящей операции. В отделение нейрохирургии поступил пожилой человек после геморрагического инсульта, требовалась неотложная операция. Вдруг послышался тревожный вой сирены "скорой помощи". Потом нервозная суета в коридоре и Саид услышал фразу "Она уходит". Быстро вышел из ординаторской, чтобы осмотреть пациентку. Это была молодая девушка, можно сказать, ещё подросток, лет пятнадцати. Она была без сознания, волосы на голове были в спёкшийся крови. Бледная кожа лица говорила о большой кровопотере.

– Арман, подстрахуй меня. В первой операционной готовят больного после инсульта. Ты справишься, займись им, – сказал он своему ассистенту.

Саид интуитивно, можно сказать, спинным мозгом почувствовал приближение смерти, её холодное дыхание. Он сразу понял, что девочка находится в крайне тяжёлом состоянии и что времени у него осталось немного.

– Везите её во вторую, готовьте. Я сейчас буду, – сказал он и начал готовиться к операции.

Когда он ближе рассмотрел её, сердце болезненно сжалось и заныло. Он увидел до боли знакомые черты лица человека, которая была его смыслом жизни с девяти лет. Было такое ощущение, что на операционном столе лежала Айнур, которая должна будет скоро окончить школу. Саид быстро прочитал историю болезни и узнал, что это её дочь, Гульнара.

За несколько минут, пока пациентку готовили к операции, ему рассказали, что произошло с нею. На пострадавшую напал неизвестный грабитель, вырвал из её рук сумочку. От неожиданности Гульнара отлетела и ударилась головой об тротуарный бордюр. Нашёл её случайный прохожий, без сознания, всю в крови. Сколько она лежала без сознания, никто ещё не знает.

– Саид Махмудович, у неё редкая группа крови, нам нечего переливать. Давление почти на нуле, – сказала анестезиолог. – Четвёртая группа, резус-отрицательный, – добавила она.

Когда Саид услышал это, он почувствовал, что летит на дно самой глубокой пропасти. "Наверное, этот раунд я проиграю", – с невыносимой болью в душе подумал он. За доли секунд пролетели все воспоминания, связанные с Айнур. Потом мелькнула спасительная мысль, которая вернула его в операционную.

– У меня четвёртая группа, только проверьте её на резус-фактор, – сказал он медсёстрам.

Есть ли бог на свете или это просто счастливая случайность, никто этого не знает, уважаемый читатель. Но группа крови Саида и Гульнары совпали. Они сделали прямое переливание, лицо у девушки порозовело, давление стабилизировалось. Потом Саид прооперировал её. Состояние оставалось тяжёлым, но угроза жизни миновала.

Когда он вышел из отделения, его ждали родители Гульнары. Айнур молча подошла к нему, обняла его и заплакала. Слова были не нужны.

– Ты отомстил мне добром, – сказал Асхат, когда они отошли в сторонку. – Я прошу у тебя прощения, что прожил твою жизнь, – тихо добавил он.

Саид внимательно посмотрел на своего соперника, которому он проиграл свой основной бой в жизни и которого видел всего лишь второй раз.

– Высокопарные слова говоришь, Асхат, никому я не мстил. Просто когда я оперировал Гульнару, у меня было ощущение, что я спасаю собственную дочь. Мне достаточно того, что её родила Айнур.

Асхат с недоумением посмотрел на врача, который когда-то дважды лечился в наркологии, а руководство хотело его уволить с работы за систематическое злоупотребление алкоголем. И которого спасла Айнур, когда он был на грани самоубийства. "Вдруг я когда-нибудь ей пригожусь", – подумал он тогда, вынимая голову из петли.

Через месяц Гульнару выписали с больницы, родители были на седьмом небе от счастья. Между ней и доктором появился небольшой секрет. Они так и не сказали Асхату и Айнур, что у их дочери теперь течёт его кровь. Это было не принципиально, главное, Саид выиграл этот раунд в пляске со смертью.

На этом позвольте завершить моё небольшое повествование. Всё осталось как прежде, жизнь продолжается. Саид спас ещё много жизней, качественно выполняя свою работу. Он так никогда и не женился, всю жизнь прожил один, вспоминая тот сентябрьский день, когда впервые увидел девочку с Таджикистана. С приветливым и лучистым взглядом.

МЕЛАНХОЛИЯ. СЛЁЗЫ ОСЕНИ

Душа болела, а сердце плакало. Мучительно жгло где-то в области солнечного сплетения, а грудь сдавило гранитной плитой. Капли дождя тревожно стучали в окно, искренне сочувствуя Диане. "Осень тоже плачет, жалеет меня. И Костю, который не умеет жить собственным умом", – отрешённо думала она. Солнце застенчиво спряталось за тучи, испуганно поглядывая оттуда на неё своими осенними лучами. Пытаясь обогреть свою грустную соседку в её безутешном горе, которая встретила восход солнца, не сомкнув глаз со вчерашнего вечера.

Вот уже несколько дней, как от неё ушёл Костя, послушав свою маму. Диане казалось, что вся природа безутешно горевала вместе с нею. Поддерживая её в тоске от поступка человека, в котором она растворилась. И потеряла себя. На месте сердца была кровавая рана. Хотя совсем недавно она была любимицей неба в своём счастье.

С её отцом мы были давнишними друзьями ещё со студенческой скамьи. Вадим был отличный хирург с лёгкой рукой и доброй энергетикой. Мой товарищ был твёрдо убеждён в том, что чем больше жалеет, тем хуже оперируешь. "Если трясёшься над пациентом, рука обязательно дрогнет в самый ответственный момент. От страха и жалости", – часто слышал я от него. С годами я понял, что он прав. Вот он и направил на свою терапию единственную дочь Диану, которая впервые попала в такой душевный переплёт после Костяна. Она стала высказывать отцу суицидальные мысли после разлуки с ним и это не на шутку встревожило хладнокровного и невозмутимого отца. Мама вообще запаниковала и каждый день стала бесконтрольно принимать валерьянку в преступно больших дозах. Мы пришли к общему мнению, что девушку надо вытаскивать из душевного кризиса, пока она не наломала дров. И не случилось что-нибудь непоправимое.

При первой встрече Диана производила впечатление девушки своенравной, самолюбивой. Представительницей прекрасного пола, у которых перед критическими днями могут взрываться горящие лампочки в квартире, если их серьёзно разозлить. В то же время выглядела она похудевшей, осунулась.

– Доброго утра, Ислам Ахмедович. Как ваши дела, как здоровье? – сказала она со вздохом, монотонным и бесцветным голосом. – Папа сказал, что вы вместе учились на врачей, только специальности разные. Он оперирует тело, вы оперируете душу. Боли, наверное, причиняете больше.

– Здравствуй, Диана. Спасибо, всё хорошо. Насчёт боли, ты наверное права. У нас тоже разрезы, только кровь не брызгает. Боли можно причинить больше. Но потом становится легче, так как зарождается новая реальность, совсем другая картинка событий. Вижу, что тебе сейчас нелегко после расставания со своим кавалером. Как быстро летит время, совсем недавно мы с твоим отцом возили тебя в детский сад.

У тебя ни на минуту не закрывался рот, чувствовалась твоя наблюдательность и богатая фантазия.

– Да, дядя Ислам, кажется я попала. Влюбилась в своего сокурсника, а он по ходу, ещё держится за мамину юбку. Она приревновала его ко мне, видя его любовь и восхищение мною. И разлучила нас. Мне сейчас жить не хочется. Как будто я в нём растворилась и потеряла себя. Мы с ним были вместе больше года, стали как одно целое. И я потеряла границы, где я и где мы. Потом он ушёл и сейчас я чувствую, что мне вынули душу и унесли с собой в неизвестном направлении. Это невыносимое состояние потери самой себя.

Как потом оказалось, Диана уже не спит в течение двух месяцев, исхудала, начали выпадать волосы. Трудно стало вставать по утрам и она начала пропускать занятия в университете.

– Только не говорите моему отцу, Ислам Ахмедович, я стала выпивать. Становится легче, иначе совсем замучилась от своих снов. Одни кошмары и покойнички. Появились какие-то страхи, беспокойство, во всём себя виню. Зачем мне жить, если я чувствую себя полным ничтожеством? Как будто меня нету.