Страница 7 из 27
мужественности. У него сложная, многослойная атмосфера. В нем
одновременно звучат слова " Не зли меня, потому что со мной шутки
плохи" и " Мэм, позвольте мне отнести для вас продукты".
Это не моё обычное занятие, совсем нет. Мне нравится флирт, мне
нравится секс, мне нравится общаться с людьми, но я очень, очень
разборчива в выборе партнеров. Не нужно многого, чтобы отвратить
меня от кого-то, и я тяготею почти исключительно к жизнерадостным, спонтанным, любящим веселье типам. Мне нравятся экстраверты, которые любят пошутить и с которыми легко общаться, чем меньше
напряженности,
тем
лучше.
Иэн
кажется
диаметральной
противоположностью этому, и всё же... И всё же, даже я вижу, что в
нем есть что-то фундаментально привлекательное. Попробовала бы я
подцепить его в баре? Хм. Неясно.
Попробую ли я подцепить его после окончания этого
информационного интервью?
Хм. Тоже неясно. Я знаю, что сказала, что не буду, но... всё
меняется.
— Хорошо. Теперь мой вопрос. Мара-Мара Флойд, твоя кузина или
кто-то вроде того, сказала, что ты работаешь непосредственно в
команде «Кьюриосити»? - Он кивает.
— Но тебе было, сколько? Восемнадцать?
— Примерно в этом возрасте, да.
— Ты был стажером?
Он делает паузу, прежде чем покачать головой, но не уточняет.
— Так ты просто... случайно оказался в управлении полетами?
Отдыхал со своими космическими братьями, пока они сажали свой
марсоход с дистанционным управлением на Марс?
Его губы дергаются. — Я был членом команды.
— Членом команды в восемнадцать лет? - Моя бровь
приподнимается, и он отводит взгляд.
— Я... закончил школу раньше.
— Среднюю школу? Или колледж?
Молчание. — И то, и другое.
— Понятно.
Он коротко почесал шею, и снова возникло ощущение, что он не
совсем привык к тому, что ему задают вопросы о себе. Большинство
людей, взглянув на него, решают, что он слишком замкнут и отстранен, и отказываются от попыток понять его.
Я изучаю его, любопытная как никогда. — Итак... Ты был одним из
тех детей, которые были очень развиты для своего возраста и
пропустили полдюжины классов? А потом в конце концов поступил на
работу, будучи ещё смехотворно молодым? И, возможно, твоё
психосоциальное развитие всё ещё продолжалось, но ты никогда не
общался в профессиональной или академической среде с людьми твоей
возрастной группы, только с теми, кто намного старше тебя, которые, скорее всего, избегали тебя и были немного напуганы твоим
интеллектом и успехом, что означало быть странным человеком на
протяжении всего периода твоего становления и иметь 401(k)16 до
своего первого свидания?
Его глаза расширяются. — Я. . . Да. Ты тоже была им?
Я смеюсь. — О нет. Я была полной тупицей. И до сих пор ей
остаюсь, по большей части. Я просто подумала, что это может быть
хорошей догадкой. - Это тоже подходит под его образ. Он не выглядит
неуверенным в себе, не совсем, но он осторожен. Замкнут.
Я откидываюсь на спинку стула, чувствуя восторг от того, что
разгадала его загадку. Обычно я не настолько увлечена выяснением
предыстории каждого, кого встречаю, но Иэн просто интересен.
Нет. Он просто очарователен.
— Ну, как это было?
Он моргает. — Как было что?
— Быть там с управлением полетом, когда «Кьюриосити»
приземлился. Как это было?
Его выражение лица мгновенно меняется. — Это было... - Он
смотрит вниз на свои ноги, как будто вспоминая. Он выглядит
потрясенным.
— Так хорошо?
— Да. Это было... Да. - Он снова хихикает. Боже, это действительно
звучит здорово.
— Это выглядело так. Из телевизора, я имею в виду.
— Ты смотрела?
— Да. Я была на Восточном побережье, поэтому не спала допоздна
и всё такое. Смотрела на небо из окна своей спальни и немного
поплакала.
Он кивает и вдруг изучает меня. — Так вот почему ты учишься в
аспирантуре? Ты хочешь работать над будущими марсоходами?
— Это было бы потрясающе. Но подойдет всё, что связано с
исследованием космоса.
— NASA может очень пригодиться твоё умение решать лабиринты.
- У него снова появилась ямочка, и я смеюсь.
— Эй, я могу делать и другие вещи. Например... - Я указываю на
третий монитор на столе, самый дальний от меня. На нем
отображается часть кода, с которым Иэн ещё не ознакомил меня. —
Хочешь, я помогу тебе отладить это? - Он бросает на меня
растерянный взгляд. — Что? Это код. Всегда приятно иметь вторую
пару глаз.
— Ты не должна...
— В пятой строке ошибка.
Он хмурится. Затем он сканирует код в течение секунды. Затем он
поворачивается ко мне, к монитору и снова ко мне, нахмурившись ещё
больше. Я напрягаюсь, наполовину ожидая, что он начнет защищаться
и отрицать ошибку. Я знакома с разрушающимся мужским эго, и я
уверена, что именно так поступил бы любой из парней в моём
аспирантском классе. Но Иэн удивляет меня: он кивает, исправляет
ошибку, на которую я указала, и выглядит не иначе как благодарным.
Вот это да. Мужчина-инженер, который не является засранцем.
Планка довольно низкая, но, тем не менее, я впечатлена.
— Ты действительно готова пройти со мной остальную часть кода? -
осторожно спрашивает он, удивляя меня ещё больше. Контраст между
его мягким тоном и тем, насколько... насколько он большой и
осторожный, почти заставляет меня улыбаться. — Это обходной путь
для устранения двухсекундной задержки при наведении. Я собирался
попросить одного из моих инженеров в Хьюстоне провести отладку, но...
— Я с тобой. - Я подкатываю своё кресло ближе к креслу Иэна. Моё
колено прижимается к его колену, и я почти автоматически отодвигаю
его, но в долю секунды решаю оставить его на месте.
Своеобразный эксперимент. Тестирование воды. Измерение
температуры.
Я жду, что он переключится обратно, но вместо этого он изучает
меня и говорит: — Это несколько сотен строк. Я должен был помочь
тебе. Ты уверена...
— Всё в порядке. Когда я буду писать отчет, я просто притворюсь, что задала тебе кучу вопросов о твоём путешествии, и придумаю
ответы. - Просто чтобы подшутить над ним, я добавляю: — Не
волнуйся, я упомяну, что гонорея не отбросила тебя назад на пути к
NASA. - Он хмурится, что вызывает у меня смех, и тогда я разбираю с
ним код в течение пяти, десяти минут. Пятнадцати. Свет смягчается до
оттенков позднего полудня, и проходит больше часа, пока мы сидим
бок о бок, моргая на мониторы.
Честно говоря, это довольно простая отладка резиновой утки: он
объясняет вслух, что он пытается сделать, что помогает ему
проработать критические куски, а также найти лучшие способы, как
это сделать. Но я довольно счастливая резиновая утка. Мне нравится
слушать его низкий, ровный голос. Мне нравится, что он, кажется, обдумывает каждую мою фразу и никогда ничего не отвергает прямо.
Мне нравится, что, когда он напряженно думает, он закрывает глаза, и
его ресницы становятся пунцовыми полумесяцами на фоне его кожи.
Мне нравится, что он создает тщательно отлаженный код без утечек
памяти, и мне нравится, что, когда его бицепс касается моего плеча, я
чувствую только твердое тепло. Мне нравятся его короткие, четкие
функции, и то, как он пахнет чистотой, мужественностью и немного
темнотой.
Ладно. Он не в моём вкусе.
Хотя он мне нравится.
Мара не будет возражать, если я бесстыдно предложу себя её
родственнику на информационном собеседовании, которое она