Страница 23 из 83
Есть же ещё места, которые могут меня приятно удивить. Одно плохо: скользкие полы. Я чуть было не упала, поскольку всё помещение помывочной было наполнено молочно-белым паром, таким густым, что он напоминал облака.
О том, как в раздевалке я снимала термокостюм, лучше умолчать. Скажу лишь только, что разрезать его было бы проще, но меня душила жаба: стоила такая одежка слишком много, чтобы разбирать её на тряпки. А со вспотевшего тела тот же латекс снимается просто ужасно, особенно без крема или масла.
До чаши онсэна я шла на ощупь, беспомощно выставив руки перед собой. А потому момент, когда вокруг моей ноги обвились обманчиво-мягкие волосы, практически упустила. Внутреннее ощущение опасности неслышно тренькнуло за мгновение до того, как меня вздёрнули в воздух.
Санни. Ну, я хотела с ним познакомиться, конечно, но совершенно точно не так. Торико вообще был уверен, что его распрекрасный брат не дома, а потому отпустил меня в онсэн в одиночестве, обещая присоединиться позже.
Что интересно, Санни себе не изменил: обмотал мне ногу невидимыми волосами ровно по границе шрама и перевернул вниз головой. Как и всегда, просто удивительно, что его привычки не меняются из жизни в жизнь.
Говоря о шрамах, стоит упомянуть, что их я получила от Королей. Каждая из отметин являлась их смертельным ударом: Зебра вырвал мне кусок из левого бока вместе с изрядной долей внутренних органов; Санни оставил некрасиво умирать от потери крови из-за отрезанной его волосами лодыжки; Коко отравил чем-то убойным, хватило около десяти капель, попавших мне на спину; Торико, не совладав со своим демоном, впился мне в шею с отнюдь не любовным поцелуем, разрывая артерию. Пятый шрам был делом моих собственных рук: ровная белая полоска на левом запястье, идущая вдоль вен. Первая попытка покончить с собой, чтобы разорвать круг перерождений.
Потом были и яды, и повешение, и даже смерть на костре. Я вообще перепробовала, наверное, все способы самоубийства, и нападение на Королей — всего лишь один из них. Ну, только на Торико я не нападала, это было лишено смысла, да и рука у меня на него не поднималась. Первый партнёр, всё-таки.
— Я вроде просил кого-то красивого, — протянул Санни.
Боги, а я и забыла, какой у него может быть противный голос. Давно, давно я с ним не общалась так, чтобы строптивый Санни воспринимал меня как червяка под ногами.
Помешанный на красоте фрик.
Он рассматривал меня с выражением искренней брезгливости на лице. Я-то ещё помнила, что не все его взгляды полны отвращения, поэтому было вдвойне неприятно. И смущало меня что-то, очень смущало в его фигуре и тоне…
Присмотревшись к Королю, я удивлённо вскинула брови. Картинка была перевёрнутой, но ситуация оказалась предельно ясна. Да он пьян! Мутный взгляд, едва заметные пошатывания, не слишком точное управление волосами — он сильно сдавил мне ногу, и лодыжку уже покалывало.
Ждал-то Санни явно не массажистку: мужчина был абсолютно обнажён, в молоке тумана я разглядела недопитую бутылку дорогого шампанского и полную тарелку фруктов с сыром. Да уж, пить Санни никогда не умел: забывал закусывать, из-за чего практически мгновенно пьянел. Учить его искусству наслаждения алкоголем было некому, тот же Ичирью пить не мог совершенно, но остальные-то Короли как-то справились с этим?
Санни же даже по прошествии многих лет пьянел от пары бокалов сангрии.
— Ты что, не только непрелестная, но и немая?
Меня подтянуло ближе к охотнику, так что я смогла рассмотреть его наготу ближе. Теперь, не скрываемая флёром тумана, фигура Санни поражала правильностью черт и гармоничностью развития. Ни единого лишнего волоска, аккуратная интимная стрижка, — волосы были однотонными, золотистыми; я знала, что Санни красит их с завидным упорством, поскольку «разноцветные выглядят отвратительно!» — идеальные рельефные мышцы и красивый, ровный член. Обрезанный, потому что лишняя кожа — это тоже отвратительно.
Возбуждения в охотнике было меньше, чем соли в дистиллированной воде. Ну, и то хлеб: насиловать он меня не будет. А то знаю я Санни, он под алкоголем всегда немного неадекватный, и вполне может принудить к сексу.
Я мысленно благодарила свой поход в Ледяной ад и умеренную лень. У меня не было денег на особый сок эпилового дерева, так что для удаления волос я пользовалась традиционной бритвой и восковыми полосками; процедура требовалась для ношения термокостюма. Естественно, волосы заново отрастали, и за время беготни по аду успели проклюнуться, ощетинившись короткими чёрными уголками. Непрелестно.
К тому же, я была потной и уставшей, с растяжками на бёдрах и животе, с немного обвисшей кожей из-за слишком стремительного сброса веса. Она-то потом подтянется, конечно, но сейчас…
И грудь у меня небольшая, и нос широкий, и волосы на голове короткие, и никакой интимной стрижки — всё плохо, кучеряво, как завещала природа. Да и вообще, издалека меня можно было принять за мальчишку.
Разве могла такая девушка возбудить в Санни интерес? Не смешно.
— Эй! — меня встряхнули. — Ты реально немая?
Отвечать что-либо я не видела смысла. От долгого нахождения вниз головой у меня начинало шуметь в ушах, но отпускать меня Санни явно не собирался. К счастью, у меня был способ вывернуться из его волосяной хватки.
Разработала я этот способ как раз после своей долгой, болезненной и весьма страшной смерти от потери крови. Санни был отвратителен в бою и по отношению ко врагам, настоящий монстр и злобная тварь. Не зря он не любил сражаться при свидетелях: в том бое не было ни капли красоты.
И я, умирающая в муках от боли и холодеющего тела, поклялась придумать что-то, чтобы противодействовать волосяному захвату Короля. В последующих двадцати жизнях я без жалости убивала Санни, вымещая на нём свою обиду, боль и страх, проводя отмщение до тех пор, пока все негативные чувства во мне не выгорели до основания.
Успокоившись, я завела с Санни роман и очень быстро родила от него ребёнка. В бесконечной череде жизней вообще сложно сохранять нормальный рассудок и логику собственных поступков.
Вывернуться из волосяного захвата было просто, если знать, как: я собрала во рту слюну и плюнула прямиком в Короля. Природная брезгливость не позволила Санни проигнорировать мой плевок, поэтому он уклонился, потеряв концентрацию над удерживающей меня петлёй, но всё ещё не ослабляя её.
Через напряжение пресса я подтянула торс вверх и схватилась пальцами за нити, удерживающие меня. Резкий рывок, цепляясь за невидимые волоски, выворачивание лодыжки. Спешный прыжок в сторону, едва ноги касаются тёплого влажного кафеля. И вопросительно-злобный вскрик Торико:
— Какого чёрта?!
Я ощутила лишь порыв ветра, когда Ненасытный оказался рядом, закрывая меня от второго Короля. Санни ощетинился волосами, будто пиками, направив концы нервно извивающихся прядей на Торико. Злой и пьяный Санни был куда агрессивнее и опаснее, чем его трезвая версия.
Опустившись на колено здоровой ноги, я осторожно коснулась повреждённой лодыжки. Захват оказался немного выше прежней раны, но кровавый след в точности повторял её. Старый шрам вскрылся и кровоточил, однако повреждение было поверхностным, просто из-за захвата стёрлась кожа. Санни не успел перетянуть мне лодыжку до полной остановки кровотока, но умудрился довольно сильно пережать вены. Конечность кололо, в ногу медленно возвращалась жизнь.
А, ещё пикантная подробность: Ненасытный тоже был обнажён. И я, присев, оказалась лицом на одном уровне с ягодицами Торико. Аккуратными такими, накачанными, как и всё его остальное тело.
Санни же прикрылся волосами. Ну да, самое незащищённое и мягкое место, по которому Торико сразу бы стал бить: он всегда дрался грязно, будто мальчишка из трущоб. Самая эффективная тактика боя, как по мне.
— Комацу, уйти сможешь? — мрачно спросил Торико.
— Только если ползком, — призналась я. — Он мне ногу пережал, надо хотя бы пару минут на восстановление.
Санни, явно поняв, что он где-то опростоволосился, потерял практически весь свой боевой настрой. Его глаза не выражали и сотой доли той паники, что наверняка поднялась у него внутри. Ну да, как всегда: сначала делает, потом паникует.