Формалин

— Защищает?

— Печать не только уничтожает наше сокровище, бьякуган, после смерти носителя или при насильственном извлечении, моя дорогая. Она помогает развиваться чакроканалам. Да, это больно и сейчас используется для наказаний. Но разве ты не задумывалась над тем, что в побочной ветви практически нет сильных бойцов?

Я нахмурилась. Действительно, это было так. Из сильных я могла назвать только Неджи и ещё пару шиноби уровня джонина. Остальные едва дотягивали до чуунинов или же и вовсе были гражданскими.

Весь цвет, вся сила клана была представлена главной ветвью. Что интересно, в аниме и манге не показали и десятой доли от всех бойцов-Хьюга. В старшей ветви насчитывалось более тридцати боеспособных шиноби и ещё около десяти женщин с развитой системой циркуляции чакры. Ну и ещё несколько детей, потенциально сильных.

— Раньше-то печать активировали специально, по особой методике, — продолжала Ёшико, — и у малышей просыпалась чакра, усиливалась. Я, признаться, специально наказывала твоего будущего супруга, — женщина тяжело вздохнула, — он меня люто ненавидит за это. Не знаю, достиг бы он таких вершин, если бы я не взяла на себя роль злодейки?

Я покачала головой и с помощью старушки поднялась на ноги — настало время посещения храмов.

В побочной ветви было от пяти до десяти шиноби и много гражданских, около сорока. Клан Хьюга был весьма многочисленным, я этому неприятно удивилась. Учихи тоже расплодились, и что с ними сделали? А мне в этом клане ещё жить и жить.

Утешало только то, что в манге не было показано ухудшения положения Хьюг. По крайней мере, я такого не помню.

Большая часть дня прошла для меня незаметно. Вместе с Ёшико я ходила по территории клана, то и дело расшаркиваясь с близкими и дальними родственниками. Меня окружали одинаковые лица и глаза, зеркала бьякугана смотрели мне вслед и буравили мой живот. Там ничего не было видно даже с рентгеновским зрением, я проверяла. Но подобное внимание не было приятным.

По пути из храма в храм мы с Ёшико натолкнулись на Хиаши. Вид у моего нового отца был задумчиво-виноватый. Заметив нас, мужчина закаменел, превратившись в Главу.

— Добрый день, Хината, Ёшико-сама. Сегодня прекрасный день для свадьбы, не так ли?

В его глазах я читала нечто вроде «провалилась бы эта свадьба ко всем Они», но лицо отец держал.

Ёшико ухмыльнулась и подбадривающе потрепала Хиаши за плечо. Вышло немного покровительственно, на мой взгляд.

— Милый мой, это лучший выход для всех, поверь мне, — сказала она. — Но у нас ещё много дел, так что совсем нет времени на самобичевания. Хината, дорогая, ты бы хотела что-то сказать отцу?

Это вроде как было последним шансом всё отменить. Мы ещё не поприветствовали всех богов, которые покровительствовали Хьюгам, так что дорога назад была. Можно, ещё можно отменить свадьбу, убить Шино, взять в руки кунай и со страхом идти в сомнительное будущее.

— Вообще-то есть кое-что, — сказала я.

В глазах Хиаши мелькнула искра, быстро потухшая от ледяного самообладания.

— И что же?

— Я хочу пригласить на свадьбу Наруто.

***

Венчание проходило глубокой ночью. Хьюги собрались около главного храма внутри квартала, каждый носитель бьякугана держал в руках фонарики — традиция.

На мне было тёмно-красное кимоно, под ним — белоснежные ткани. Предполагалось, что муж после венчания должен снять с меня верхнюю одежду, вроде как в брак я вошла непорочной. Но всё это будет, когда мы останемся один на один, перед первой брачной ночью.

Боже мой, мне же тринадцать. Точнее, моему телу тринадцать. Какая брачная ночь?

А я ещё и беременна.

Ёшико споила мне противозачаточное средство с приятным травяным вкусом — как ни странно, но жучиная беременность не гарантировала отсутствия нормальной. За этот жест я была так благодарна женщине, что упросила её исполнить роль матери во время венчания. И, хотя Неджи кривился от одного взгляда на советницу, ему приходилось мириться с её присутствием.

Неджи… вот он-то как раз не был обряжен, точно луковичка. Простое строгое кимоно и хаори в полоску неразличимого цвета — то ли охра, то ли коричневый. Темнота скрадывала окрас мира.

Среди гостей пестрела лохматая макушка Узумаки. У Наруто не было кимоно, да и денег на такую одежду тоже… поэтому ему просто купили необходимые вещи. Что поделаешь, традиция. Узумаки, конечно, противился, у него же гордость! Однако моя тихая, сказанная срывающимся голосом просьба поумерила праведное пылание чувства собственного достоинства мальчишки.

Не знаю, зачем я упросила Хиаши пригласить этого неугомонного ниндзя на свою свадьбу. Возможно, это была дань памяти прошлой Хинаты. А может, меня тронуло за сердце то, что Наруто всё время моего заточения в клане обивал пороги и не раз был бит за попытки пробраться внутрь.

С прошлой Хинатой он практически не общался из-за её стеснения и обмороков. Я же собиралась исправить это недоразумение.

Ночной воздух был мягким и свежим. Я чувствовала слабый сладковатый аромат недавно собравших бутоны цветов. То тут, то там вспыхивали мелкие огоньки светлячков.

Мы с Неджи стояли у алтаря, обмениваясь клятвами. Юный шиноби обещал мне заботу, уважение и защиту, я говорила про верность, поддержку и опять же уважение. После мне следовало закончить всё ритуальной фразой, однако, помявшись, я немного наклонилась к жениху.

В прошлой жизни я так и не завела нормальных отношений. Я врала, меня пытались бить, мне изменяли. В этой я не хотела подобного. С чистого листа, без ошибок.

— Я обещаю тебе быть честной и не утаивать правду, — сказала я, — и я клянусь, что убью тебя, если ты поднимешь на меня руку.

— Я клянусь не поднимать на тебя руку, — спокойно отреагировал на это Неджи, — и не причинять тебе боли, если это будет в моих силах.

Глаза у него были безмятежными, как отражение луны в водной глади.

После финальных фраз следовали поздравления от гостей. Каждый из присутствующих должен был подойти и сказать что-то, а ещё оставить небольшой и полезный свадебный подарок.

Наруто, когда пришла его очередь, замялся. В кимоно он выглядел очень непривычно и неестественно.

— Я… поздравляю со свадьбой. Вот, — он протянул мне свёрток.

Внутри был кошелёк-лягушка, раздувшийся от купонов Ичираку. Настоящее сокровище для джинчурики, намного ценнее, чем более дорогостоящие подарки от соклановцев.

На Неджи Узумаки старался не смотреть, сосредоточив своё внимание на подоле моих одежд. Я кратко прижала подарок к груди, прежде чем передать его мужу. А потом позволила себе неслыханную дерзость: обняла Узумаки изо всех сил.

Это плохо выглядело со стороны. Все знали, что Хината любила Наруто, а тут я со своей эмоциональностью. Но джинчурики вызывал у меня приступы дружеской симпатии и практически материнской нежности.

Возможно, виной всему были гормоны.

— Будь моим другом, — сказала я Наруто на ухо, — потому что у меня больше нет друзей.

Блондин коротко обнял меня в ответ и поспешил отойти. Я же, сгорая в недовольстве взглядов Хьюг, дальше принимала поздравления и подарки. Взять подношение, открыть, передать мужу. Взять, открыть, отдать. Неджи откладывал подарки в сторону, разбирать их мы будем потом.

Последним из поздравляющих был отец, перед ним — Ханаби. Противная сестрица не смотрела мне в глаза и отдарилась заколкой.

— Отрасти волосы, — сказала Ханаби, — длинные, как у мамы. Ты будешь такой же хорошей женой. Намного лучше, чем шиноби.

— Спасибо. Ты будешь прекрасным Главой, — ответила я.

Отец Хинаты ничего не говорил и не дарил. Ему и не нужно было, потому что он по обычаю преподносил меня мужу. Так что, взяв мою ладонь, он вложил её в руку Неджи. Та была горячей и немного влажной.

Не выпуская моих пальцев, Неджи завёл меня в дом. Нам полагался довольно большой участок в поместье главной ветви, как советникам. Ёшико давно не жила здесь, переехав в более скромные комнаты после смерти мужа.