Страница 7 из 15
— Что ты ей дал?!
Голос у Адриана сорвался на низкое, опасное рычание. Он едва вытолкнул этот вопрос из глотки, охваченной паническим спазмом. Чтобы хоть как-то облегчить собственный страх, Нуар было шагнул к Алону, — разорвать, ударить, уничтожить, жахнуть Катаклизмом, разгрызть каждую из костей, убить-убить-убить! — но остановился, ощутив тяжесть девичьего тела.
Маринетт доверчиво жалась к нему, цепляясь горячими руками за его грудь, плечи и шею. Бездумно гладила его по чёрному костюму, даже не отдавая отчёта собственным действиям. И напевала что-то, как увлечённый ребёнок.
— Ничего я ей не давал, — скривился Дюпре, вытирая пот со лба. — А знаешь что? Иди-ка ты к чёрту, Нуар, вместе с этой дешёвкой. У меня ещё будет время… а сейчас я сваливаю.
Адриан подхватил Маринетт на руки и одним прыжком забрался на крышу. Он был уверен, что, задержись он ещё хоть на секунду, он действительно применит Катаклизм на этом скользком Копикоте. Вряд ли что Маринетт, что Ледибаг оценили бы подобное использование сил.
Огромными прыжками он удалялся и от злополучного кафе, и от проклятого переулка, где Алон Дюпре пытался залезть Маринетт в штаны. Кстати: похоже, Дюпэн-Чэн такой исход предвидела, раз уж одела неудобный для расстёгивания ремень и узкие облегающие джинсы.
Адриан, несмотря на нервы, усмехнулся. Выглядела Маринетт… ну, если говорить мягко, то «специфически». Старая водолазка с катышками и протёртыми участками, поношенные, совершенно не идущие Дюпэн-Чэн джинсы, странная для лета обувь и ярко-зелёные, не гармонирующие ни с чем в этом мире, носки с котятами. Которые показывали факи.
Адриан чертовски удивился, когда увидел Маринетт в таком амплуа. Обычно девушка одевалась в интересные, изысканные вещи, которые хотелось рассматривать, сейчас же… впрочем, все вопросы отпали, когда Адриан заметил Алона Дюпре.
Конечно. Маринетт наверняка приоделась именно для него. Только вот почему она вообще оказалась с этим мужчиной наедине?
Когда на горизонте показалась пекарня Дюпэн-Чэнов, Адриан тихонько выдохнул. Слава всем богам, добрался.
Он запрыгнул на балкончик и, не спуская Маринетт с рук, кое-как открыл люк в комнату. Хорошо, что у него были ключи, потому что девушка на этот его раз заперла, а выламывать окна или двери Адриану совершенно не хотелось. Он вообще старался быть осторожным, когда дело касалось Маринетт.
Он забрался в комнату, усадил девушку в кресло и осторожно опустился рядом с Маринетт на колени. Она посмотрела на него своими чёрными от раскрывшихся зрачков глазами и неожиданно нежно улыбнулась.
— Рада тебя видеть, Адриан. Как поживаешь?
Речь у неё была замедленной, но чистой. Её прерывали только тяжёлые вздохи, словно это Маринетт прыгала по крышам, а не Кот Нуар.
И она назвала его Адрианом! Узнала, или же это влияние того лекарства, что дал её Дюпре? Вроде бы Алона она тоже называла именем Агреста.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Адриан.
— Голова тяжёлая и очень хочется пить.
— Сейчас принесу.
Он кинулся к люку, ведущему из комнаты, на ходу придумывая хоть сколько-нибудь приемлемую отмазку для родителей Маринетт. Лучше всего звучала та, в которой благородный Нуар спасал девушку от акумы и решил отнести домой. Да, пожалуй, такой вариант подойдёт.
Вот только в квартире было тихо. Нуар втянул воздух, прищурился и расслабленно усмехнулся. Отлично, в квартире — только он и Маринетт.
Записка на обеденном столе это подтверждала. Сабин и Томас решили устроить романтические выходные, раз их дочь совсем взрослая, так что уехали в другой город. Пекарня закрыта, еда в холодильнике, они любят Марин и всё такое.
Нуар вздохнул и скомкал записку. Затем выкинул в мусорку, чувствуя то ли раздражение, то ли благодарность. С одной стороны, плохо, что родители Маринетт уехали, оставив девушку фактически один на один с ненавистным её Дюпре. С другой — отлично, что это произошло, потому что Адриан мог немного расслабиться и просто помочь Маринетт справиться с той дрянью, что она проглотила. Что бы это ни было.
Из комнаты девушки раздался тихий стон, и Адриан поспешил налить воды в стакан. Замечтался, а ей там плохо, между прочим. Тоже мне, герой.
По пути обратно он захватил сумку Маринетт, с которой девушка обычно не расставалась. Может быть там есть какие-нибудь лекарства или вроде того?
Когда он поднялся в комнату, то чуть не выронил злосчастный стакан. Он круглыми глазами уставился на открывшуюся картину, и только и мог, что открывать да закрывать рот, словно сломанный щелкунчик.
Маринетт развалилась в кресле, в котором Кот её оставил. Стянула с себя джинсы, — не до конца, одна вывернутая штанина всё ещё облегала её икру, — раскинула ноги в стороны на подлокотники, и теперь… касалась себя. Тёрла промежность ладонью прямо через ткань трусиков, поскуливая и запрокидывая голову, как в каком-то порно.
— Ма-маринетт…
Мысли у него в голове в панике заметались, сталкиваясь друг с другом и стучась о черепную коробку. Чтобы хоть немного их успокоить, Адриан помотал головой. Помогло это слабо.
Маринетт перед ним была… великолепна. Она тяжело дышала, на её щеках цвёл нежно-розовый румянец, грудь поднималась и опускалась в такт тяжёлому дыханию. Симптомы возбуждения, пугающие ранее, теперь казались самым великолепным зрелищем в мире.
Маринетт посмотрела на Кота из-под ресниц и медленно облизнула губы. От этой картины Адриана прошиб холодный пот, а в голове установилась блаженная тишина.
— А-адрин, — прохныкала Маринетт, усиливая давление ладони, — мне… нехршо…
Нуар сглотнул, кинул сумку на кровать и осторожно подошёл к девушке. Та прекратила мастурбировать, и теперь расслабленная ладонь лежала на лобке. Адриан мог видеть, как намокло бельё Маринетт под её пальцами.
А ещё он чувствовал её запах. Пряно-сладкий аромат возбуждения, затопивший комнату, заставлял желудок Адриана скручиваться, а колени слабеть. Он проклинал усиленное обоняние Кота и собственную несдержанность: от одного осознания того, что Маринетт, такая горячая и заведённая, рядом с ним и готова буквально на всё, Адриану становилось душно. Хотелось вдохнуть уличного холодного воздуха.
Но к окну он не пошёл.
Он опустился рядом с Маринетт на корточки, — прямо между её разведённых ног, расслабленной ладони и сосредоточия желанного запаха, — и протянул девушке стакан с водой. Маринетт сначала не поняла, что он хотел, но затем взяла стакан и залпом опустошила его. Часть воды пролилась мимо рта, потому что Маринетт не справилась с собственной рукой.
— Мокро, — растерянно пробормотала она. — Тут тоже… мокро.
Она шевельнула ладонью, нажала пальцами на трусики, и коротко застонала. Это был тот же звук, что так обеспокоил Нуара на кухне.
Адриан осторожно взял Маринетт за запястья, — девушка захныкала, — и отвёл её руку от белья.
— Маринетт, тебе принести ещё воды?
— Мне не нужна вода, Адриан, мне нужен ты.
Она медленно свела ноги, прижав бёдра к бокам Кота, и наклонилась к нему. Нахмурилась, смотря мутными глазами на чёрную маску и кошачьи уши.
— Адриан?.. или здесь Кот? — неуверенно пробормотала она, неловким жестом хватаясь за искусственное ухо. — А, не важно. Я люблю их обоих, так что всё в любом случае порядке…
Адриан замер, не решаясь сделать хоть какое-то лишнее движение. Маринетт сползла с кресла, ловко усевшись на бёдрах Кота, хотя Нуар всё ещё стоял на корточках. У Дюпэн-Чэн была хорошая растяжка. И абсолютная вера в Кота: не уронит, не отпустит, не даст упасть.
Нуар действительно подхватил девушку под ягодицы, чтобы Маринетт не сползла на пол. Дюпэн-Чэн на это тихо и очень чувственно выдохнула, обнимая Кота и прижимаясь к нему изо всех сил.
— Мне плохо, Котик, — неразборчиво сказала Маринетт ему в шею. — Или хорошо? Не понимаю. Но я точно хочу тебя, Адриан.
Нуар осторожно встал, продолжая придерживать Маринетт. Девушка обвила его ногами, вжимаясь в костюм. Адриан чувствовал жар, распространяющийся от…