Мёртвое сердце

Вообще-то в эти три-четыре дня без учёбы неуспевающие студенты подтягивали хвосты и умоляли преподавателей поставить хотя бы троечку, но у Лили и Эванса с учёбой всё неожиданно оказалось очень хорошо. Даже Трансфигурация, которую Лили недолюбливала, получилась у неё на Выше Ожидаемого. Отличная оценка, что и сказать, Лили была с ней согласна до глубины души; сама-то она ожидала максимум Тролль.

— Ты меня проводишь до поезда? Завтра.

— Без проблем. Идёшь к своему Лорду?

Эванс кивнул. Он ходил к Волдеморту практически каждую ночь, которую они проводили в постели или в кабинете, если у Лорда было слишком много работы. Он звал Эванса «Морри» — так брат Лили представился магу, чтобы не создавать путанницы. Как бы Эванс ни относился к вишнёвоглазому, он всё-таки понимал, что тот остаётся тёмным магом.

Лили, кстати, на использование её второго имени не обиделась. Только посмеялась, что теперь она тоже причастна к постельным игрищам брата. Ведь вишнёвый во время удовольствия звал её, а не Эванса!

Сам Эванс не обольщался насчёт лорда: тот был и оставался крайне опасным магом себе на уме. Волдеморт мог использовать Лили, Сириуса и даже Драко, чтобы шантажировать своего любовника. И, хотя Эванс был готов положить к ногам Волдеморта весь мир и немного сверху, он не хотел выбирать между равными частями своего сердца. Было бы глупо жертвовать теми, кто стал ему дорог и кто дорожил им.

Драко, конечно, дорожил по-своему… очень по-своему. Но всё-таки. Малфой не раскрыл ни фамилии Эванса, ни того, что тот является его одноклассником. Для Волдеморта его «Морри» был тем, кто самостоятельно связался с Малфоем-младшим и напросился на аудиенцию.

А уж после того, как Волдеморт получил практически в полную власть Эванса… Лорд совсем забыл о своём приказе привести однокурсника Драко. Тот больше не интересовал тёмного мага, совсем.

В день отъезда Эванс едва не опоздал на поезд. Если бы не Лили, то остался бы её братец в Замке до следующего рейса, и ни о каком ритуале не было бы и речи. Но Лили была, так что всё прошло хорошо: она посадила Эванса в купе к мультифакультетной четвёрке, тепло распрощалась с Анжелой и шутливо перебросилась парой фраз с Майклом. Эванс в это время устроился в углу и погрузился в дрёму — тягучую, но совсем не серую и не шепчущую, как раньше.

Теперь в его голове был только один звук — голос его наречённого.

Благодарить за это надо было магическую татуировку, которую Волдеморт поставил Морри на бедро — как знак принадлежности. Лорд практически пометил Эванса, заклеймил его собой, но это не вызывало у красноволосого никаких возражений. Ему нравилось. Змея и череп оказались самым простым и эффективным способом избавиться от вечного мёртвого шёпота в ушах: теперь в своей голове Эванс мог услышать только голос Волдеморта или же собственные мысли.

Поездка до Лондона и даже встреча с Сириусом прошли вяло. Эванс пришёл в себя только переступив порог дома крёстного отца; до этого в красноволосой голове царил блаженный туман.

— Ну, ты с нами? — широко улыбнулся Сириус, заметив, что взгляд Эванса прояснился. — Я уж думал, я до тебя не докричусь!

— Я… задумался.

— Я в своё время, щеночек, тоже задумывался… о разном, да. Матушка, хвала Мерлину, и половину этих мыслей не знает, а то сошла бы в могилу задолго до. Но это всё неважно, мой дорогой, совершенно неважно! У меня для тебя подарок! Идём, идём в ритуальную!

— Там же Регулус?..

— Нам в другую комнату. Братец пусть дальше плачется над медальоном.

Поскольку Лили не смогла полностью изгнать Регулуса из дома, а развоплощать его насовсем мягко запретил Сириус, то она придумала простой и гениальный выход из сложившейся ситуации: духу дали «замену» той вещи, к которой он так тянулся. Сириус лично зачаровывал первый попавшийся медальон, а Лили при помощи Эванса поместила внутрь прядку волос Волдеморта. О том, как Эвансу удалось эти волоски достать, он не говорил никому.

Регулус теперь плакался над подделкой в ритуальной комнате и никому не мешал. Главное было не открывать двери в помещение: тогда дух становился агрессивным и начинал защищать «свою прелесть», словно голлум из книжки.

Пока Эванс и Сириус спускались во вторую ритуальную, Блек рассказывал про своё открытие:

— Я, оленёнок, без дела не сидел, знаешь ли. Всё это время я искал, рыл носом, словно легавая, и наконец нашёл то, что тебе поможет! Бриллиант, настоящий алмаз, изумруд, сапфир среди всей пустой информации!

Не добившись никакой реакции от Эванса, Сириус продолжил чуть спокойнее:

— Чары, чтобы оградить место ритуала. Любого ритуала, щеночек, совершенно любого! Твой тоже подойдёт, правда, чары выйдут одноразовыми и потом спровоцируют большой бум на площади. Прошу!

Эванс зашёл во вторую ритуальную комнату, — эта также напоминала пещеру, а не нормальное помещение, — и сразу же обратил внимание на висящий над алтарём кристалл. Он напоминал то ли звёздочку с кучей ответвлений, то ли вирусы, какими их рисуют в маггловских учебниках по биологии. По цвету его можно было бы сравнить с чистым песком на пляже, только вот кристалл этот был почти прозрачен и напоминал стекло.

— Это, оленёнок, моя гордость! Моя лучшая поделка на ниве артефакторики! Одноразовая… но кто без минусов? В общем, активируешь её, и тебя никто не увидит следующие два часа. А потом — бум! — и ничего на месте нет, даже следов ритуала. Отличная штука! Правда…

— Ещё один минус?

— Ну… да. Его сначала надо напитать. Я пытался найти способ обойти эту напитку или хотя бы заменить жертву, но ничего не вышло. Пытался, правда! Короче… жертва нужна. Человеческая.

Крошечная звёздочка при приближении оказалась больше, чем казалась сначала. Эвансу она едва помещалась в две ладони, сложенные горстью.

— Лили бы сравнила размер с помело.

Сириус лающе расхохотался.

— Лили вообще любит поесть, щеночек! Отличное сравнение! Но вот как обойти напитку этого «помело», я не знаю.

Эванс взвесил звезду в ладонях, а потом аккуратно вернул на место потоком магии. Над алтарём артефакт слабо засветился, будто реально был звёздочкой с неба.

— Не надо ничего менять. Жертву мы… найдём. Лучше подготовь ещё две-три таких звезды. Сколько они делаются?

— Почти два месяца ушло на эту. Другие, думаю, будут чуть быстрее. К концу года всё сделаю.

— К концу года всё решится, — услышал Эванс над ухом женский голос Смерти.

Он обернулся, но рядом никого не было.

— Ясно. Хорошо, пойдём наверх. Всё равно без Лили мы ничего не начнём.

— А Лилз приедет только через пару дней… что ж, щеночек, пришло время для кутежа! Я же обещал тебе, что ты устанешь от гуляний? Вот прямо сейчас и начнём!

Эванс вздохнул. По-хорошему, ему было всё равно, как проводить время, но он рассчитывал, что сможет побыть с Лордом… однако сказать это Сириусу сейчас, когда он загорелся идеей о совместной прогулке — значит расстроить впечатлительного и эмоционального Блека.

Меньше всего он хотел его расстраивать.

Три дня до приезда Лили прошли намного лучше, чем Эванс мог бы предположить. Сириус оказался на удивление неплохим гидом, он с удовольствием рассказывал крестнику про Лондон и знатные семьи этого города, показывал памятные места своей молодости и главные экскурсионные маршруты. Хотя Эванс прожил в Англии всю свою жизнь, он ничего не знал о столице страны. Было интересно и забавно, Блек не давал скучать.

Лили приехала задумчивая и, не раздеваясь, сходу огорошила:

— Меня поцеловал Крам.

— В губы? — тут же заинтересовался Сириус.

— Нет. В щёку.

— Ну и дурак. Я бы поцеловал в губы. Но ты тогда уже была с Джейми, а у друга воровать любовь всей жизни… короче, мы друзья, Лили, прости.

Лили привычно отмахнулась от извинений и принялась раздеваться: до дома Блека её аппарировал Северус. На ужин, обед или чай профессор не остался, но Лили уже начинала привыкать к подобной нелюдимости мужчины и не принимала её так уж близко к сердцу.