Страница 10 из 12
Перед глазами словно пелена. Мужчина больше не видел ничего. Он только чувствовал ее запах, заставляющий его дуреть, слышал тихие стоны, лишающие его разума, и ощущал подушечками пальцев ее мягкую, словно кашемир, кожу и твердые горошинки сосков. Все в этой девушке в один момент показалось ему совершенным.
Пожалуй, так оно было и раньше, но, лишь когда он почувствовал Ласку в такой опасной, искушающей близости к себе, да еще и практически обнаженную, у него поехали мозги. Не попрощавшись, даже не оставив ему каких-либо напутствий. Поступай, хозяин, как хочешь – нам здесь делать больше нечего.
Вот оно, помутнение рассудка.
Соколовский был так близко, он почти в нее вошел. Он уже не соображал, лишь лихорадочно дрожал от предвкушения, что вот-вот погрузится в манящее тело и почувствует, какая же Ласка сладкая и узкая внутри.
Да, он уже был в ней пальцем, сжавшись вокруг которого она кончила.
Но это все было, блять, не то. Не то. Совсем не то.
Мир провел каменным членом по аппетитно торчащей попке, потерся головкой о сладкие и влажные складочки, готовясь войти, и в этот миг началось настоящее светопреставление.
Ласка начала дрожать, кричать, вырываться. Она, как самая настоящая дикая кошка, лягалась и царапалась. Мирослав замер, не двигаясь. Тяжело было в такой момент с ходу взять и прийти в себя. Безумно тяжело, казалось бы, совсем нереально, потому что в этот момент вся его кровь была ниже пояса. Так же как и мозги, собственно.
Он тряхнул головой, еще раз и еще – не помогало. А потом мужчина увидел, как Ласка с какой-то нечеловеческой силой, уж точно не женской, сжала в руке бокал – и тот лопнул. Соколовский мог поклясться, что услышал этот треск, хотя и не должен был.
Но звук бьющегося стекла петардами прозвучал в его голове.
Только вот, когда стекло бьется в таких условиях, оно не звенит. Не звенит так, как сейчас звенело в его башке.
Мужчина отпустил девушку и отошел от нее, она продолжала всхлипывать и кричать, по-прежнему сдавливая бокал еще сильнее, по ее ладони потекла струя крови, и Мир позвал Ласку. Тихо, спокойно, но в то же время очень настойчиво.
И, кажется, она его все же услышала. Разжала пальцы, посмотрела на собственную руку и тут же грохнулась в обморок. Соколовский сам не понял, каким чудом он успел ее подхватить, ведь отошел от нее на приличное расстояние. Мужчина сжал хрупкое женское тело и уложил в мягкое кресло-мешок, которое было как раз на кухне у окна.
В гостиную Огневу он не понес, ведь аптечка была именно здесь.
Соколовский действовал очень быстро. Достал все необходимое, осмотрел рану на предмет осколков, промыл и залил перекисью, пытаясь остановить кровь. Судя по тому, что ему это удалось, порезы были неглубокими.
Значит, они обойдутся и без скорой. Но вот к хирургу – или к кому там? травматологу? – на перевязку все равно сходить надо. Соколовский хоть и забинтовал девушке руку, и на первый взгляд, казалось бы, прилично, но он не был в этом специалистом.
Мужчина отточенными, механическими движениями все собрал обратно, подмел осколки бокала, поставил аптечку и сел на корточки рядом с Лаской.
Мира никак не отпускало. У него, как и всегда, в любой форс-мажорной ситуации включалось критическое мышление. Бывают люди, которые поддаются панике, а у него, наоборот, пропадали все эмоции, разум становился до безобразия чистым и холодным. Только четкие и продуманные действия. Вот и сейчас он сделал все, что нужно, сел на пол рядом с девушкой, провел пальцами по ее запястью и только в этот момент понял, что его все это время потряхивало.
Всякое с ним случалось, но такого не было никогда. За кого она его приняла? Почему так испугалась? Что и когда пошло не так? В голове начали роиться вопросы, на которые у него не было ответов. И что-то ему подсказывало, что и Ласка ему этих ответов не даст.
Красота Огневой слепила, так же как и ее белоснежные волосы, а оголенные бедра девушки провоцировали его по-новой. Мир на секунду прикрыл глаза, отгоняя бестолковые мысли, которые сейчас были совершенно некстати. Он подождет, пока она очнется, и задаст ей вопросы.
Много вопросов. И уже не имело значения, расскажет она ему или нет, – он все равно все узнает. Соколовский чуть сильнее сжал запястье Ласки и, поглаживая его и рассматривая идеальные точеные черты лица блондинки, принялся ждать ее пробуждения. Он специально не стал приводить ее в чувство. Придет в себя сама.
Ничего страшного. Надо лишь набраться терпения и подождать. И как-нибудь при этом перестать пялиться на ее черные подрагивающие ресницы.
Как же он влип. На ровном месте. Совершенно внезапно. Наебал сам себя, называется. Отличная насмешка судьбы. Превосходная просто.
Глава 9
– Привет, – спокойно произнес Мир, хотя был далек от спокойствия, но ему нужно было показать девушке, что все хорошо и переживать не из-за чего.
Стальные глаза Ласки сейчас были словно наполнены тьмой, настолько сильно расширились ее зрачки.
– Не бойся, – мужчина шепнул, понимая, что это из-за страха. Ласка до сих пор боялась, потому и зрачки расширились, и грудь так часто вздымалась.
Он отпустил ее запястье, ругнувшись на себя. Вовремя не сообразил, что это лишнее. Сжал пальцами свою переносицу.
Еще недавно он восхвалял собственное умение действовать в критических ситуациях, а сейчас не мог и двух слов связать. Таких, чтобы они были правильными и в то же время помогли ему вывести Ласку на разговор.
Ему нужно было узнать, что здесь было. Что, черт побери, здесь было? Потому что стоило лишь на мгновение вспомнить, как отчаянно вырывалась Огнева из его рук, так у него кишки скручивались в морской узел.
– Мирослава? – Мужчина кашлянул и продолжил, как ему показалось, не самым лучшим образом: – Не подумай, что я давлю на тебя, но надеюсь, ты должна понимать, что мне нужны ответы.
– Какие? – шепнула Ласка и, прикусив губу, присела. Она подобрала под себя ноги, натягивая на острые коленки футболку. Его футболку.
– Не строй из себя дурочку. Да, я сорвался. Ну уж прости, твой вид воспринимался как приглашение, навязчивое такое приглашение. А после реакции твоего тела на меня отпадают любые вопросы о твоей ориентации, Ласка.
Девушка спрятала лицо в ладонях и замотала головой.
– П-понимаешь, – дрожащим голосом проговорила она, – я терпеть не могу мужчин, понимаешь? – Она убрала руки от лица и серьезно посмотрела на него, – Иногда мне вовсе кажется, что ненавижу. И не надо мне приписывать то, чего нет и не было. Я не люблю вас за одну лишь силу, данную вам от природы. Потому что, увы, вы этой силой, – по ее щеке стекла одинокая слезинка, а Мира в бараний рог скрутило, – очень часто пользуетесь.
Она говорила какими-то ребусами, словно играла с ним в «угадай слово».
При чем тут сила?
В том, что мужчины более приспособлены физически, нет ничего особенного, на то они и сильный пол. Чтобы быть сильными. Чтобы на охоту пойти и пропитание своей семье добыть.
Что она имела в виду? Мирослав почувствовал себя непроходимым тупицей.
– Ласка, тебя… – Речь пропала, Соколовский прокашлялся и, приложив ладонь к грудине, постучал по ней несколько раз, пытаясь выбить ком, заполнивший все его внутренности. – Тебя, – он все же спросил, – кто-то брал против воли? – Кашлянул еще раз и крепко сжал ее ладони. – Против твоей воли?
– Не придумывай, – всхлипнула Ласка и вырвала свои ладони из его рук, поморщившись при этом от боли.
Забыла, маленькая, про порез на руке.
– Тогда в чем дело? – Соколовского не отпускало. После случившегося на кухне его до сих пор потряхивало. А сейчас… слова Огневой про силу сами подталкивали Мирослава к таким выводам.
– Я тебе уже объяснила. И, думаю, теперь, – она попыталась натянуть футболку еще ниже, – ну, после того, что ты видел… – Мира облизала пересохшие губы, и Соколовский отвел взгляд: он не мог теперь равнодушно смотреть на ее губы. Не после того, как совсем недавно облизывал их. Хотя… он с самого начала не мог равнодушно смотреть на Ласку. – Надеюсь, – продолжила девушка, – ты больше не будешь повторять свои ошибки и не будешь лезть ко мне.