Страница 8 из 10
Влад проследил было за взглядом девчонки, но тут его отвлекла новая странность в её поведении.
Он вдруг заметил, что левая рука юной актрисы живёт как бы своей, отдельной от хозяйки жизнью. Потому что рука эта поднялась, и её указательный палец воровато, но совершенно определённо ткнул в доску объявлений на стене фойе. Точнее, в большую пёструю афишу, которая красовалась на этом информационном щите.
« Театр дель арте… Имя в камне…» – успел ухватить Влад и поспешно перевёл глаза опять на Вику.
Девчонка в этот миг напоминала картину-аллегорию, которые так любил восемнадцатый век и смысл которых напрочь не понятен современному зрителю.
То есть палец Вики указывал на афишу, в то время как хорошенькая девичья головка была отвёрнута в прямо противоположную сторону. Да и остальные части тела миловидной лицедейки делали вид, что не видят, не слышат и знать не желают, что там вытворяет хиппующая левая рука и почему она не в ладу с остальным организмом.
Влад только глазами хлопал, наблюдая такую невообразимую пантомиму.
Пока он силился расшифровать сии странные знаки, Вики и след простыл.
«След простыл… Начал чихать, кашлять… У него поднялась температура, – рассеянно подумал Влад, невольно настраиваясь на линию абсурда.
И очень ярко представил себе ростовой мультяшный След с огромным носовым платком в руках.
Парень отправился к доске объявлений, чтобы рассмотреть афишу поближе. Созданный его воображением чихающий и кашляющий След увязался за компанию.
Афиша приглашала на премьеру спектакля «Имя в камне», который состоится в следующее воскресенье. Здесь же объяснялось, что это экспериментальный спектакль, который будет разыгран в духе итальянской импровизационной комедии дель арте.
Ну и на что здесь надо обратить внимание? Что имела в виду Вика? В чём суть?
В названии спектакля? На ум тут же пришёл фильм «Роман с камнем», который Влад видел, и фильм ему не понравился. Показался скучным и начисто лишённым фирменного остроумия Земекиса. В отличие от других фильмов режиссёра – «Назад, в будущее», например. Короче, если эти два каменных названия как-то и связаны, то уж слишком неуловимыми нитями.
Может быть, намёк кроется в этой самой комедии дель арте? Вот, написано даже, что не простая она, а с какими-то вывертами. Но откуда ж ему такие тонкости знать? Не, дело явно не в театральном жанре.
А скорее всего Вика просто послала ему как бы тайное приглашение на этот спектакль. Да, приглашение – это очевидно. Но почему тайное?! Что за странные знаки она ему подавала? Почему их кто-то не должен был видеть?
Да что там знаки! Девчонка вообще вела себя по отношению к нему крайне странно. То гипнотизировала со сцены – и добилась эффекта, что он обнаружил себя незнамо где. То демонстративно отворачивалась и делала вид, что в упор его не видит. То устроила на лестнице эту непонятную пантомиму.
Не, ну одно здесь всё-таки ясно: Вика не хочет, чтобы кто-то видел, что она обратила внимание на неожиданного зрителя. Очень не хочет! На виду открещивается от Влада изо всех сил. И в то же время потихоньку подаёт знаки. Как будто собирается что-то ему сообщить.
И какой из этого вывод? Да очень простой! Не надо пока проявлять инициативу и пытаться самому встретиться с Викой. Ведь при этом он может подставить не только девчонку, но и себя. Угодить в невидимую паутину. А она, судя по Викиному поведению, – есть! И пока неизвестно, как далеко эти силки раскинулись.
Значит, надо сделать так, как актёрка намекнула: просто прийти на спектакль. На это самое «Имя в камне». А там посмотрим.
« Всё равно я тебя найду!» – подмигнул Влад насморочно сопящему Следу.
Тот только потерянно чихнул вдогонку одинокому следопыту.
Заблудившийся трамвай
Этой ночью Владу приснился странный сон. Какой-то гумилёвский заблудившийся трамвай. Только этот трамвай вынесло не к страшным символом, как в стихотворении. Он лязгал на стыках сквозь пронизанную солнцем рощу.
В салоне читали стихи, острили, смеялись. Здесь ехала большая компания молодёжи. Загорелые лица, белозубые улыбки, белые парусиновые туфли, начищенные зубным порошком. И – книги, книги, книги. Открытые и шелестящие страницами, сложенные на деревянном сиденье, зажатые под мышкой.
Влад стоял на задней площадке в обществе двух парней и двух девушек и тоже читал стихи:
Вода в стакане – скучная вода:
В ней нету глубины и нет простора,
Она не потопляет города,
Не точит камни и не рушит горы.
Она не знает мачт и якорей,
Но это всё её не умаляет:
Ведь лучше океанов и морей
Вода в стакане жажду утоляет.*
– А что, мне н-нравится, – сказал невысокий парень в круглых очках и в тюбетейке. – Интересный взгляд на б-бытие.
– Упадническое какое-то, – скривился молодой человек в гимнастёрке.
– Лично я вижу тут полемику с «Грозой», – заявила спортивного вида девушка в полосатой футболке. И пошла чеканить, размахивая рукой:
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза…
– Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал, – слегка перебил её парень в очках. – Искра, уймись, мы знаем К-когана.
– Время разбрасывать камни и время собирать камни, – сказала хорошенькая длинноногая девушка в белом беретике.
Что-то было в ней особенное, что отличало её от других.
– Да, Лилиана, – сказал Влад. – Коган разбрасывает камни, а я их собираю.
– Сейчас все разбрасывают камни, – строго сказал парень в гимнастёрке. – Вы что, радио не слушаете?
– Да, сейчас другие лозунги, – поддержала его Искра.
– Ну, лозунги меняются, – довольно легкомысленно заметила Лилиана. – Остаются вечные чувства.
– Это у вас во Франции вечные… чувства, – фыркнула Искра. – Лямур-тужур. Поэтому французы через два месяца фашистам сдались!
– Сейчас энергичное время, – сказал парень в гимнастёрке. – Время – вперёд!
– Иногда надо остановиться и оглядеться, – возразил Влад.
– Когда оглядываться-то? – опять фыркнула Искра. – Если только в койке.
Парень в гимнастёрке почему-то заржал.
– Дурак, – сказала Искра. – Я имею в виду – если ты старик. Или больной совсем.
Последние слова почему-то показались Владу особенно оскорбительными. Он промолчал.
– М-может, Влад написал стихи б-будущего? – предположил парень в очках. – К-когда всё успокоится?
– Самое страшное в мире – это быть успокоенным! – отчеканила спортсменка.
– Искра, уймись. К-кульчицкого мы тоже знаем. Ты ещё «Б-бригантину» спой.
– И спою! – обрадовалась девушка в футболке и крикнула: – Ребята, споём «Бригантину»?
Тут же хором завели:
Надоело говорить и спорить
И любить усталые глаза.
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина поднимает паруса
Трамвай летел сквозь солнце и листву, наполненный молодыми голосами:
Пьём за яростных, за непохожих,
За презревших грошовой уют.
Вьётся по ветру Весёлый Роджер,
Люди Флинта песенку поют.
… Влад проснулся от того, что солнце било ему прямо в глаза.
Трамвая не было.
Он подскочил и схватил телефон. И всё-таки успел записать стихотворение.
Маски
Уткнувшись в экран, Влад вяло жевал очередной кулинарный шедевр, приготовленный Ма. Почти не чувствуя при этом вкуса.
С гораздо большим вниманием он поглощал ещё одну порцию информации о комедии дель арте. За несколько дней парень, можно сказать, сделался фанатом этого вида театрального искусства.
Вообще-то родители всегда ругали за пользование гаджетами во время еды. Да Влад и сам понимал, что это неуважение по отношению к Ма. Она ведь всегда старалась приготовить для своих мужчин что-нибудь не просто вкусное, а к тому же и необычное, изысканное даже. Могла часами кухарничать, вдохновенно что-то нашпиговывая, пассируя, запекая.