Слишком много секретов

А за окном осеннее солнце щедро разливало неяркое золото по влажной, потемневшей за ночь от холода и росы листве клёнов и рябин. Быстро подсыхающие буровато-красные и палевые листочки легко шелестели под ветерком, и шептались, и шуршали, и срывались неожиданно… Кружились, падали и ложились на мокрую землю живописными узорами. Лёгкая сентябрьская грусть неслышно ступала по промокшим газонам, скользила между берёзами, заглядывала в окна. Её прохладное дыханье едва касалось неброских поздних цветов, чудом сохранившихся на поблёкшей клумбе под окном, и теперь они неохотно роняли тонкие лепестки.

***

«Ночь перед свадьбой Изабелла провела совсем без сна. Она тревожно вглядывалась в бархатную темноту южного неба, огромными синими глазами высматривая в бездонном пространстве за окном что-то, одной ей понятное. И протяжно вздыхала, и перебирала беспокойными тонкими пальчиками складки на подоле простого и строгого домашнего платья, и постукивала по ножке маленького столика носком туфли… Перед её мысленным взором мелькали лица: её жениха Рональда, и сурового сэра Питера, его отца, и надменной заносчивой Кэтрин, его кузины. Она снова и снова слышала злорадный шёпот старой леди Карлтон: «Подумала бы ты, деточка, о чём она шепчется с молодым Нортом. И зачем увела его в оранжерею, когда все были заняты спором. И так долго они там пробыли, непозволительно долго!»

Что-то героиня «Обручения в замке Стоун» Стэллы Блейк совсем не рада своему предстоящему замужеству. За сто пятьдесят лет юные девушки совсем не изменились: так же ревнуют и страдают, так же ненавидят соперниц. Но эту книжку Жанне дочитать никак не удаётся, так и придётся, видно, вернуть недочитанный роман Потаповне из четвёртой квартиры. Интересно, Изабелле не подвернётся состоятельный пожилой жених, чтобы проучить легкомысленного Рональда?

Может она, Жанна, напрасно так быстро приняла решение выйти замуж за этого Кузьмина? Теперь отступать уже неловко: что о ней тогда подумает бабушка? С Анжелой нужно бы посоветоваться, она хоть и моложе на год, но очень рассудительная девушка. Совсем немного осталось до дома Анжелы, всего каких-то метров триста. Погода начала портиться. Небо над городком подёрнулось сероватой пеленой, ветерок холодил руки и настырно лез в рукава, трепал беспрестанно волосы девушки, забирался за воротник, норовил пробежать холодными пальцами по спине. В воздухе отчётливо пахло прелыми листьями и близким дождём. Захотелось быстрее нырнуть в гулкое нутро подъезда, мгновенно взбежать по широким ступеням на второй этаж – и очутиться в квартире Хохловых, уютной, тёплой, пахнущей домашними пирогами и вареньем из айвы, которое неизменно каждой осенью варила мама Анжелы.

Подруга, по счастью, оказалась дома. Она была очень занята четырьмя важными делами одновременно: разгадывала кроссворд из Светкиного глянцевого журнала, рисовала смешную рожицу здесь же, на полях, напевала глупую модную песенку про «любовь, огромную как море» и отбивала по столу ритм песни пальцами левой руки. За всеми этими серьёзными занятиями и застала её Жанна.

– Привет, Жаннетка! – бросила Анжела, оторвав глаза от замусоленного глянца. – Погоди, последнее слово впишу… Да ты садись, погляди пока новый каталог. Интересные есть вещички… Чёрт, как называется город в Румынии, бывший местом жительства легендарного вампира? Шесть букв, первая «б». У меня с вампирами плохо… и с Румынией не лучше. А ты читаешь много всяких сказок.

– Видимо, твой кроссворд имеет в виду Дракулу. Где уж он там жил, точно не знаю. Но шесть букв в Румынии на «б» – точно Брашов. И сказок я не читаю, особенно про вампиров.

– Ну, про любовь, какая разница. Всё равно глупости… Что там у вас с Лилькой произошло на почве глупостей?

– Ничего между нами не произошло, но Лиля отчего-то со мной не особенно общается. Загордилась, видно, как в крутой институт поступила. Хотя это и очень странно, прежде мы не ссорились и по более серьёзным поводам.

– А Лилька сказала, что ты у ней кавалера хотела отбить. То есть, она не так сказала, вроде – «поклонника», что-то в таком роде.

От удивления Жанна заморгала глазами и не сразу нашлась, что сказать. Когда, наконец, сообразила, в чём её только что обвинили, она возмущенно воскликнула:

– Это Толика что ли я хотела увести? Да я… да он для меня полный ноль! В жизни мне такая дурость в голову не пришла бы. А других её поклонников я и не видела никогда. Ну, ты даёшь, Лу!

Жанна называла Анжелу уменьшительным имечком Лу, находясь в крайней степени раздражения, что всё-таки звучало немного лучше, чем Лилино «Геля». Впрочем, Жаннина обзывалка вовсе не была так уж плоха… Анжела с шумом захлопнула журнал, развернулась лицом к своей гостье, подпёрла подбородок кулачками и с интересом принялась её разглядывать. Вдоволь налюбовавшись зрелищем, она хлопнула себя ладонью по колену и захохотала. Только теперь Жанна смолкла и озадаченно уставилась на смеющуюся подругу, размышляя, посмеяться ли вместе с ней или обидеться.

– И к чему весь этот цирк, если я так и не поняла Лилиных претензий? – наконец спросила она.

– Только не рассказывай, что ты не была на том эпохальном юбилее и не плясала с главным мэном города на глазах у сотен свидетелей? Такого Лильке ни в жизнь не придумать, у неё с фантазией всегда было проблематично.

– Вот оно что! Стало быть, это Кузьмин у неё в поклонниках числился? А я-то думала, что они ро-одственники, – разочарованно протянула Жанна.

– Угу, думала она! Бедная Лилечка уже видела себя важной дамой в мехах и брильянтах, а тут ты со своими танцевальными экзерсисами.

Вот тебе и раз! Посоветовалась с рассудительной девушкой о возможном замужестве! Оказывается, они с Лилей первого городского мужчину не поделили – просто анекдот. Очень скверный притом. А как же белые свадебные лимузины, и газовый шарф, и серебряные пряжки на самых лучших туфлях из Светкиного журнала? Расставаться с шифоново-брильянтовой мечтой было жаль. Да и бабуля теперь в дураках окажется. Жанна трагически вздохнула, выразительно шмыгнула носом и упавшим голосом произнесла:

– Если б я знала, что он ко мне свататься придёт, в жизни бы с ним танцевать не стала. Вообще-то я и на юбилей тот несчастный идти не хотела, Лилька меня сама туда затащила. Кто ж знал, что он так нетипично не предпочитает блондинок?

– Ты тупая или только прикидываешься? Кто тебе велел при таких внешних данных ещё кокетничать и плясать при всём честном народе. Что исполняла-то?

– Рок-н-ролл, под Blue Suede Shoes, оркестр играл немного вяло, но все равно ничего вышло.

– Ей-богу, она дурочкой прикидывается! Ты что, не понимала, что Лильке так сплясать слабо? Она ж не ходила на танцы с самого детсада.

– Да откуда я знала, что она на него виды имеет?! – в отчаянье вскричала Жанна. – Она ничего такого не говорила… К тому же он старый уже.

– Угу, угу… И что ты на его предложение по части законного брака?

– Так он не меня спрашивал, а бабушку.

– А она что же, согласилась?

Жанна снова вздохнула и пролепетала:

– Кузьмин за ответом завтра явится. А я сказала: ладно, можно и замуж. Всё равно когда-то придётся выходить.

Она немного подумала и добавила:

– Этот хоть матом не ругается. И пиво не пьет из горлышка.

Анжела долго смотрела на подругу, вкладывая во взгляд целую гамму чувств, как ей казалось, от жалости до презрения. Потом решила многозначительные взгляды пояснить. Кто ж знает, вдруг приятельница совсем проницательность утратила в свете всей своей недавней дурости.

– Нет, вы только поглядите на них! Одна уродка в шубах походить решила, а другая размечталась всем нос утереть: вот, мол, я какая – вся в шифонах-муслинах и в автомобиле. Обе дуры прирождённые, хоть и взрослые! Кому это ты решила насолить таким поступком? Только не говори мне, что безмерно полюбила симпатягу Кузьмина. Или там решила стать первой девушкой нашего славного городка. Или может, тебе захотелось в свадебный круиз вокруг Европы? Чтоб миллион всяких роз, орхидей и ковровые дорожки по пути в салон-ресторан. А ты в шелках и мексиканских тушканах, а вокруг мужики от восхищения млеют, падают и в штабеля укладываются… Ну, признавайся, Аннета, раскусила я тебя?