Верховный ван

– Нет настроения. Спасибо за пир, Харальд. Я пойду отдыхать, не хочу слушать, как вы будете обсуждать очередное кровопролитие.

Лютый поднялся следом за Маррей, и она, обернувшись, бросила на него гневный взгляд.

– Не ходи за мной!

Владычица ушла. Ван Харальд жестом приказал галинорцу сесть на место и налил ему ещё мёда.

– Ри, поехали завтра в Нордхейм? – повернулся к Ингрид Рейван. – Пожалуйста.

Янтарные глаза Ингрид блестели. Весть о скором нападении набулов и близость настоящей битвы заволновали её сердце. Ингрид решила, что ей, наконец, предоставился шанс проявить себя и заслужить уважение отца. Ведь по возвращении домой её не ожидало ничего хорошего: брак, чужой дом, участь мужниной рабы.

– Может, Харальду пригодится наша помощь? Мы не можем уехать так скоро, – ответила она. – Сначала выясним, что задумали набулы! – Ингрид цепко вперилась взглядом в вана Харальда и Рёгнара. А потом перед ней возникло грозное лицо Лютого.

– Домой ты не собираешься? – прищурился он.

– Нет, – ответила Ингрид, вскинув брови.

– Твой отец будет недоволен, – процедил он сквозь зубы. – Выезжаем завтра.

– Нет. Ты не можешь мне приказывать. Я дочь Верховного вана и буду слушать лишь его!

– Я исполняю его волю, – настаивал Лютый, отвечая учтиво, но сквозь стиснутые зубы.

– Ты должен был спасти меня – и спас. Волю отца выполнил, – фыркнула Ингрид.

Ван Харальд заулыбался, умиляясь характеру юной Ингрид, прозванной Волчицей.

– Ингрид права, ты ей не указ, – усмехнулся ван.

Рейван, прикрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул.

– Мы не оставим тебя в грядущей беде, ван Харальд! – почувствовав поддержку вана, Ингрид воспряла духом. – Мы поможем тебе дать бой врагам, ведь с нами самый великий воин, каких я видела. Рейван, ты должен биться вместе с нами!

Ван Харальд, Рёгнар и другие воины, сидевшие рядом, уставились на Рейвана после этого громогласного заявления.

– Зимой он убил тролля! – замахала руками Ингрид, бросая на Рейвана восторженные взгляды. – И так, и так полосовал его мечом, пока тот не рухнул на землю.

– Мы слышали, что это ван Ингвар убил тролля! – возразил Рёгнар.

– Нет-нет, это Рейван его убил, я сама видела!

– Это правда? – воины окинули Рейвана недоверчивыми взглядами.

– Правда, – буркнул он.

– Мы поможем тебе, ван Харальд! – воскликнула Ингрид. – Рейван, правда ведь, поможем? Обещай мне!

Она смотрела на него с такой надеждой и верой, с таким упоительным восторгом, как никто никогда не смотрел. Он сжал челюсти, сдвинул брови и согласно кивнул:

– Обещаю.

Рейван перевёл взгляд на Лютого, тот со злостью покачал головой в ответ. Сейчас они оба сходились в том, что затея ввязаться в битву при Хёнедане была откровенно плоха. Лютый сделал глоток из кубка и усмехнулся.

– Глупый, очень глупый ты воин, Рейван.

– Разобьём этих набулов, чтобы носа не совали в наши земли! – подняла кубок Ингрид.

Воинский зал победно заликовал, раздались восторженные кличи. Загремели удары мечей о щиты. Рейвана затошнило сильнее.

Он выбрался из-за стола и вышел во двор. На крепость уже опустилась чёрная ночь. Рейван брёл по галерее, снедаемый замешательством. Его разрывали желание поскорее выполнить приказ Харон-Сидиса и просьба Ингрид сражаться вместе с ней. Её пронзительный взгляд стоял перед ним. Точно так же она смотрела на него в тот миг, когда приняла в нём кзорга.

«Глупый воин», – выругал себя Рейван.

То и дело на пути попадались захмелевшие воины, вырывая его из размышлений болтовнёй и насмешками. Кто-то начинал поддразнивать его из-за размолвки с Владычицей. Но он сдерживался, чтобы не начать драку с шутниками. Теперь было не время.

Рейван искал тишины и поднялся по каменной лестнице на крепостную стену. Наверху вместо желанного уединения он увидел шагах в десяти от себя фигуру в тёмном плаще. Это была Маррей. Он узнал её по распущенной копне волос.

– И ты здесь? – проговорила она тихо, продолжая напряжённо всматриваться в бескрайнюю тьму ночи.

– Я пойду, не буду мешать, – прорычал Рейван, уже развернувшись.

– Ты не мешаешь мне, останься, – сказала она.

Её слова прозвучали как приказ.

Несколько одиночных капель сорвалось с неба. Ветер просвистел в бойницах на стене и ударил порывом в лицо так, что и Маррей, и Рейван пошатнулись.

«Неужели я пьян?» – подумал он.

– Ну и погода сегодня, – произнесла Маррей, рассеивая нависшую тишину.

– Рисские боги шалят, – произнёс Рейван, вздохнув, и почувствовал на языке горечь необъятной ночи. – Наверное, чуют грядущее сражение.

– Я не хотела приближаться к войне, но война всегда сама приближается ко мне. А для тебя, наверное, битва – родная стихия?

Рейван услышал в словах Владычицы грусть. Насмешек по поводу разговора за столом не последовало. Казалось, будто того разговора вообще не было – так открыта и доверительна она была сейчас с ним. Рейван ясно почувствовал в ней большую внутреннюю силу и нездешность, присущую лишь богам.

– Я создан для войны, – медленно произнёс Рейван.

– Человек не может быть создан для войны. – По звуку её голоса он понял, что Маррей грустно улыбнулась. Рейван промолчал – не хотел спорить, ведь она не знала, кто он.

Гроздь дождевых капель снова прилетела из тёмного неба с очередным порывом ветра.

– Ты ведь набульская Владычица, почему не уедешь отсюда, пока ещё ничего не началось? – спросил Рейван.

– Я не выбираю чью-либо сторону, когда идёт кровопролитие. Я не могу уехать, бросив тех, кому буду нужна. Наверное, я спасу чьи-то жизни после того, как вы вонзите мечи друг в друга, – ответила Маррей, посмотрев на Рейвана.

Могучий ветер раскидал волосы по её лицу, и, пока Маррей поднимала руки, чтобы поправить их, новый порыв сорвал с её плеч плащ, подставляя уязвимое тело в тонком платье ледяным ударам.

Рейван увидел, как она, хрупкая, беззащитная, сопротивляется могучей силе ветра, силе неодолимой и сокрушительной. Он мгновенно подался навстречу, поймав непослушную накидку, и вернул её на плечи Владычицы.

– Ловко. Лучше, чем с кружкой, – проговорила она, заглянув ему в глаза.

Его руки всё ещё лежали на её плечах – и он ощутил, что она дрожит от холода. Рейван почувствовал, что ему очень хочется обнять её, хоть он и не умел. Он прижал Маррей к себе, закрыв руками, будто защищая от чего-то. Жест был неловким и непозволительным, но она не оттолкнула его, замерев в объятии.

Вдыхая запах женщины, Рейван ощутил, что внутри него восстаёт обжигающее пламя, разгорается страсть, которой раньше он не знал. Что-то сломалось. Что-то пошло не так.

«Наверное, пережитая летаргия свела на нет все действия снадобий».

Рейван затаил дыхание, чтобы успокоить себя. Но его тело само дало всё понять прижавшейся к нему женщине.

– Ты соврал, что не хочешь меня… – хмыкнула Владычица.

С лестницы послышались лёгкие шаги. Маррей отпрянула от Рейвана.

– Твоя Волчица пришла, – проговорила она и удалилась в темноту, молчаливо пройдя мимо Ингрид.

Рейван направил взгляд во тьму ночи, чувствуя, как когтистая лапа сжала и опустошила его сердце. Он впервые понял, что лишён чего-то очень важного в жизни.

– Она снова пристаёт к тебе? – Ингрид бросила на Рейвана хмурый взгляд.

– Нет, – он повернулся к ней, весь взъерошенный.

– Все пошли спать, а я искала тебя.

В глазах Ингрид стоял страх, какой бывает у молодого воина перед битвой, так знакомый Рейвану. Он понял её чувства: Ингрид искала у него утешения и наставничества, и он мог бы рассказать ей многое о том, что страх невозможно победить, о нём можно лишь постараться не думать. Но он не хотел ни с кем сближаться и потому принял мрачный вид.

– Ты злишься, что я вынудила тебя остаться? – спросила Ингрид.

– Пойдём, я провожу тебя, – Рейван сделал жест, предлагая спускаться.

Ингрид замешкалась на ступенях и вновь поглядела на него.