Планета героев

Подумаешь. С какой стати я буду к ней приставать? И в мыслях ничего подобного не было! Просто мне здорово хотелось спать, а уснуть не удавалось, потому что некуда было вытянуть ноги – стена мешала.

Я взял и немного отодвинул стену в параллельный мир. Откуда же мне было знать, что там летучие мыши?

Дарья, конечно, заорала. Поднялся нешуточный переполох. Ноги я убрал, стену вернул на место, но две летучие мыши остались в спальне.

Едва я поставил барьер невидимости, как прибежали папа с мамой.

– Да что с тобой, Дашенька? – Мама сильно расстроилась, даже губы у нее тряслись.

– Летучие мыши это! – Голова у папы работала хорошо, он быстро во всем разобрался.– И откуда они взялись в центре Москвы?

Летучих мышей выгнали быстро – Баярд помог. Я совсем о нем забыл в суматохе, а он проявил в этом громком деле свойственную ему прыть. Баярд жутко не любит мышей, даже простых, не говоря уж о летучих. И тут я с ним абсолютно солидарен.

– Это еще что такое? – углядел наконец папа активную птицу.

– Не трогайте его, он мой! – Дарья даже руками замахала, словно собиралась взлететь вместе с Баярдом.– Мне его подарили.

Врала она, не краснея, я уже говорил. Даже историю какую-то на ходу выдумала. Приводить ее здесь не буду– все равно неправда. А папа дочери, похоже, верил. Обозвал, правда, авантюристкой, которая тащит в дом что ни попадя. Здесь папа, конечно, погорячился: Баярд такой уничижительной оценки никак не заслуживает. Но если принять в расчет сложность ситуации и недостаток информации, то следует признать, что человек он рассудительный и трезвомыслящий.

– По-моему, у девочки жар,– сказала мама.

Я тоже обеспокоился и даже потрогал рукой ее лоб и, понятно, сделал это совершенно напрасно. Девчонка от неожиданности громко вскрикнула, отчего ее маме стало плохо.

– Хватит вам! – твердо сказал папа.– У меня от ваших криков, девушки, голова заболела.

Дарья наконец-то улеглась в постель. Родители ушли, и я снова мог вздохнуть полной грудью.

– Вик, ты где?

– В кресле...– Я снова стал видимым – пусть любуется, мне не жалко.

– Откуда взялись летучие звери?

– Моя вина – сунул ноги в параллельный мир.

– А никто больше не залетит?

– Не залетит – я ноги в другую сторону вытянул.

Она мне не поверила, долго ворочалась и вздыхала. Я слушал ее вздохи и думал о том, как хорошо мы будем жить с ней на Парре. А потом уснул... И проснулся в самый критический момент: ее мама стояла в дверях и смотрела на меня.

Я сразу понял, что она сейчас закричит. И она действительно закричала. Разбудила всех. Но я уже успел стать невидимым.

– Только что здесь был! – Дарьина мама даже заплакала.– Летучие мыши, птицы, а теперь еще и этот...

– Доходишь ты, Людмила,– сказал папа.– Голые мальчики в глазах. С чего бы это?

– Ты меня, Дашка, до инфаркта доведешь своими причудами. Зачем тебе эта птица?

– Птица – не лошадь. Не объест же она нас.

– Лошади нам только и не хватает,– вздохнул папа.

Я ему посочувствовал: без лошадей, конечно, скучно. У моего отца целый табун крылатых коней – на зависть всей планете. Правда, мой папа король, а папа Дарьи всего лишь барон, наверное. И, видимо, не очень богатый– раз его гостям вместо апартаментов предлагают на ночь кресло.

Папа с мамой собирались на работу, а я никак не мог сообразить, что это такое. От Дарьи добиться чего-нибудь более-менее вразумительного по этому поводу оказалось невозможным. Она приставляла палец к губам, шипела, кивала головой на двери и наотрез отказывалась представлять меня своим родителям. И только после их ухода я узнал, что папа у нее не барон, а инженер. Мама и вовсе врач.

Чем на этой планете занимаются инженеры, я выяснять не стал. Потому что сильно проголодался. Да и Баярду тоже поесть не помешало бы.

– А он мясо ест?

– Где ты видела, чтобы лошадь ела мясо?

– А тебя чем кормить?

– А что люди едят?

– Ой, не знаю,– вздохнула Дарья.– То ты видимый, то невидимый... Дрыгнешь ногой – летучие мыши пищат. Теперь вот тебя еще и кормить надо...

Разносолов не было. Лебедей жареных тоже. Зря, наверное, Па говорил, что на Земле хорошая кухня. Каша какая-то страшная... Из мяса – только курица. Синяя-синяя...

Я попытался кашей Баярда покормить, но он по этому поводу не проявил восторга. Не заболел бы, чего доброго! Я здорово встревожился, однако Баярд выглядел вполне бодрым и порхал по комнатам, как летучая мышь.

– Слушай, Вик, ты что, так и будешь голым ходить?

– А мне не холодно.

– Все равно,– хихикнула Дарья.– Ты уже слишком большой мальчик. У нас так не принято. Держи штаны и рубашку. Только они тебе великоваты будут.

Я ей ответил, что все это ерунда – в два счета сейчас подгоню тряпки по фигуре. И снова она заохала и завздыхала, закудахтала, как курица. Хотя ничего невероятного я не сотворил: укоротил, где надо, а где надо – удлинил.

– А что ты еще умеешь? – У нее прямо глаза разгорелись.

– А что нужно?

Дарье нужно было так много, что она даже растерялась. Притащила целый ворох платьев, и началось. Вик, здесь убери! Вик, там удлини! Бегала по десять раз к зеркалу примерять. Кошмар какой-то!.. Я терпел полдня. Девчонка все-таки, что с нее взять? Очень уж она радовалась модернизированным нарядам. Даже поцеловала меня два раза. Я не возражал, потому что она – моя невеста и, в общем, имеет право.

– Слушай, Вик, а если я откажусь быть твоей женой?

Вот вам здравствуйте!.. Никто не отказывался, а она откажется. Я даже растерялся, потому как не знал, что делают в подобных случаях. Стрелу она подняла, значит, тем самым согласилась быть моей женой. Логично? По-моему, да.

– То есть выбора у меня нет?

– Конечно.

Она почему-то страшно рассердилась на это мое «конечно». Ее, видите ли, поражает моя наглость!.. Еще вчера она знать не знала Вика из созвездия Гончих Псов и жила себе спокойно, а тут прямо с неба свалилось голое чудо с претензиями на ее свободу!.. И почему ей так не везет: у всех девчонок мальчишки как мальчишки, а у нее непременно какой-нибудь герой, у которого даже штанов нет! В довершение ко всему она еще и заплакала.

Я на нее обиделся поначалу и хотел уйти, но потом передумал. Вспомнил, как Ма рассказывала о своей первой встрече с Па и как она здорово тогда испугалась. Потому что девушкам на Земле трудно привыкнуть к тому, что мужчина вдруг сваливается с неба, то появляется, то исчезает – словом, ведет себя странно. И я подумал, что Дарья, наверное, тоже испугалась, хотя виду не подает. Нужно время, чтобы она ко мне привыкла. Поэтому я и предложил ей прогуляться по городу. Она согласилась и даже перестала плакать.

А терем у Дарьи был так себе – ни в какое сравнение не шел с нашим Хрустальным замком: унылая коробка в шестнадцать этажей, в которой кроме Дарьиной семьи жили еще несколько сотен людей, совершенно ей чужих.

– А я тебе говорю – конь это был с крыльями!

Какая-то злобная старуха уставилась на меня с таким видом, словно я был хозяином этого коня.

– И объел всю траву на газоне у подъезда!

– Господь с тобой, Семеновна, откуда кони в центре Москвы?

– Своими глазами видела: пасется у подъезда и крылами машет.

Вторая старуха с морщинистым добрым лицом засмеялась, чем привела злобную Семеновну в неистовство.

– А голый мужик, который прошел сквозь стену у Перфильевых,– это тебе как, смешки?

И снова бросила на меня такой взгляд, что мороз по коже. А ведь ничего плохого я этой бабусе не сделал. Можно сказать, только-только прибыл на планету и вдруг такая ничем не спровоцированная враждебность.

– Никак гости к вам пожаловали, Дашенька? – сладенько пропела Семеновна, но глаза ее добрее не стали. Дарья покраснела и потянула меня вниз по лестнице:

– Просто знакомый, он на минутку зашел.

И мы буквально побежали вниз – только ступеньки перед глазами замелькали. Куда это Дарья так заторопилась – старухи испугалась, что ли?