Адаптация

— Тогда… нам следует его допросить! За помощь преступникам полагается серьезное наказание! — встрепенулся надзиратель. — Как, говоришь, его звали?

— Мать … твою, — устало выдохнул Калеб, уже готовый на прутья лезть от того бреда, что его окружал. — Я поговорю с Артуром о твоем повышении, — саркастически протянул он и попытался отвлечься от творившегося вокруг безумия. — Ты же знаешь, что мы с ним лучшие друзья? Ну то есть были, еще в те времена, когда его звали Ричардом. Между прочим, ему даже присвоили королевский титул, когда, на втором курсе Академии, нас неведомым образом занесло на «англистику». Не поверишь, но Рич тогда еще был совсем юн и полнился энергией, в нем кипела кровь и безрассудство, пусть он это и старательно скрывал. И знаешь, что учудило это чудо? — Калеб довольно улыбнулся и ностальгически закатил глаза. — Он решил отрастить волосы, и не просто челку припустить на глаза для таинственности, нет, именно отрастить настоящую гриву. Только представь вот этого красавца да с длинными волосами! — Он кивнул в сторону друга, державшегося позади, в компании своих новых товарищей в латах. — Обычно ему хватало ума завязывать свои патлы в хвост на затылке, а тут мы как раз изучали писателей девятнадцатого века и, как назло, читали Айвенго. Ну и как — то так получилось, что Рич неосторожно почесал макушку, и резинка, не выдержав натиска такой густой шевелюры, с громким шлепком разорвалась. Нет, ты подожди смеяться, самое главное, что это случилось точно на моменте, где в романе появляется Ричард Львиное Сердце. Я до сих пор помню лицо препода, который взглянул на него из — под очков и торжественно произнес: «А вот и Его Величество пожаловало».

— Причем тут Его Величество? Или ты сейчас поглумился над нашим королем? — нахмурился сопровождающий, в потугах осознать услышанное. Судя по выражению его лица, выходило весьма скверно.

— Ох, Мэтт, знал бы ты, как мне хочется сейчас… — Калеб закатил глаза, удерживая себя от непоправимого шага — шлепнуть себя ладонью по лицу. Но в данный момент это движение могло стоить ему зубов, а то и сломанного носа, и все из — за увесистой цепи между браслетами. — Вот интересно, если бы на твоем месте оказался, скажем, геолог или физик… кто там еще был в твоей команде? Вот и где они все сейчас?

— На своих местах…

— Что? — узник мигом опомнился и уставился на солдата. Тот, чуть опустив голову, словно задремал с открытыми глазами. Длилось это всего лишь мгновение, и вот Мэтт вновь подозрительно поглядывает на чудовище в клетке, словно ничего с ним и не происходило. Однако в голове Калеба уже проросло зерно сомнений, и он присмотрелся к остальной свите, а заодно и к местности.

В глаза бросился разграничительный столб у дороги. На первый взгляд совершенно обычный, такими отмеряли расстояние в стародавние времена. Однако каждый, кто проезжал мимо него, на мгновение «зависал», словно погружаясь в собственные мысли. Не миновала эта участь и Артура, который о чем — то разговаривал с товарищами, а затем на секунду остолбенел и снова как ни в чем не бывало продолжил беседу. Калеб припомнил, что, кажется, нечто похожее случилось и с Гилмором, когда они остановились у башни. И пусть уроженцу двадцать третьего века должны быть чужды мысли о магии и колдовстве, но как тут не поддаться древним суевериям о проклятьях и наваждениях? А может, оно и действительно было именно так? Вдруг всех людей в округе и впрямь заколдовали, и те перестали замечать очевидное и помнить о том, кем были когда — то. Идея безумная, но до безобразия банальна и притягательна, ведь в таком случае Ричарда всего — навсего заставили поверить, что он Артур, и проблема решалась простым снятием заклятья.

Нет, все не могло быть настолько легко. Так твердило шестое чувство, отказывающееся деградировать до мудрецов средневековья. Магии не существует, утверждал разум и жизненный опыт. Да и правда, Калеб никогда в жизни не сталкивался с мистикой или потусторонними явлениями и всегда полагался на науку, и та никогда не подводила. И сейчас не должна. Не могло же быть так, что законы физики внезапно решили перевернуться с ног на голову и покориться воле человека. Даже на краю Вселенной в это верилось с трудом. Но все же верилось.

— О побеге думаешь? — прервал размышления голос сопровождающего. — Не советую, порубят тебя на куски и повезут в сундуке.

— Ну спасибо за предупреждение, — огрызнулся Калеб и постарался отвлечься от дум о загадках мироздания. Его внимание переключилось на природу, благо они заехали на голый холм, откуда открывался прекрасный вид на окрестности. По горизонту пролегала тонкая ржавая полоска, очерчивая границы чуждого мира и словно дразня незваного гостя, мол, вон твой дом, совсем рядом, попрощайся с ним. Сам же Калеб задавался одним — единственным вопросом: что нужно сделать с людьми, чтобы они в упор не замечали другую реальность, находящуюся буквально у них под носом?

— Ты просто подозрительно замолчал, — уточнил спутник. — Словно задумал какую пакость.

— Ох, Мэтт Волта, ты потрясающе заботлив и внимателен, — вздохнул пленник и, заметив нечто странное, приподнялся, едва не ударившись головой о прутья. — Эй, а это что такое? — Он кивнул на объект, что высился над лесом. С виду это было обычное дерево, похожее на ель или сосну, выделяли его лишь высота в добрых полсотни метров да странная одинокость в лиственном окружении.

— Дерево, — подтвердил простую истину солдат, бросив на пленника презрительный взгляд. — Возможно, я открою тебе великую тайну, но мы едем через лес.

— Ну да, ну да, что же это я, — выразительно закивал Калеб, понимая, что на помощь ему рассчитывать не придется. По его мнению, с деревом точно что — то не так, а если приглядеться, то вдалеке можно увидеть еще одно, высившееся, словно природный громоотвод. Интуиция тут же подсказала направление для развития мысли. Между древами, на глаз, было около километра, и, проведя воображаемую черту, он развернулся, выискивая еще одно. И таковое действительно нашлось, совсем рядом: сквозь густые кроны проглядывал толстый ствол, уходивший прямо в небеса. — Ха! Ты тоже это видишь? Мэтт! Подтверди мою догадку, — не смог сдержаться Калеб, желая поделиться своими умозаключениями хоть с одной живой душой. — Эти странные деревья располагаются на равном расстоянии друг от друга и образуют целую сеть. Я бы сказал, что они раздают вайфай, но, глядя на тебя, думаю, их создали для распространения этого «наваждения».

— Я не понимаю твой бред, — напрягся солдат и будто ушел в себя. — Это просто деревья.

— Точно! Ты абсолютно прав! — Калеба охватил настоящий восторг, он наконец — то разгадал загадку. — Наваждение — это то самое поле, которое блокирует прохождение сигнала, а заодно и создает защитный купол. И значит, где — то под землей идет кабель, и ведет он прямиком к генератору. Ну разве я не гений!

— Скорее безумец. — Артур появился совершенно внезапно, как черт из табакерки. — С еретиком запрещено разговаривать!

— Да, сэр! — Встрепенувшись, Мэтт выпрямился, задрал подбородок и сделал вид, будто в клетке и вовсе никого нет.

— Да ты издеваешься! Я же тут с ума сойду, а так хоть с Мэттом пообщаюсь, — совершенно по — детски сокрушался Калеб. Но поскольку Артура данные возгласы и мольбы не тронули, то и продолжать не имело смысла. К тому же, ему, как единственному здравомыслящему существу в этом зазеркалье, стало подозрительно интересно, почему гвардеец появился именно сейчас, когда он начал разгадывать здешние тайны. Неужто мироздание пыталось таким ненавязчивым способом остановить ход его мысли, что могла разрушить иллюзию и вернуть разум человечеству? И если так, то судьба всех этих людей теперь зависела исключительно от него, а значит, ошибиться он не имел никакого права.

— Твое красноречие очень пригодится в пыточной, — угрюмо добавил Артур и, пришпорив лошадь, догнал карету.

Что же, рот ему заткнули, но думать — то никто не запрещал. Разведчик попытался принять позу поудобнее, ворча себе под нос о невыносимых условиях и мечтая хотя бы о коврике в прихожей. Уверенность теперь была непозволительной роскошью, но все же ему хотелось надеяться, что вершители судеб не могут читать его мысли и влиять на ход рассуждений. Пока он устраивался на новом рабочем месте и готовился к мозговому штурму, показалась еще одна отметка на обочине. И, как и в прошлый раз, проезжая рядом, каждый из процессии зависал на пару секунд, словно перезагружаясь или получая новые инструкции. Только если это действительно так, то кто же был этим незримым кукловодом? В том, что все здесь подчиняются некой странной системе, у него уже не было никаких сомнений.