Страница 5 из 16
— Отвечай коротко и ясно. Не позволяй запугать себя. Я дам знать, лучше отвечать или молчать.
Я нервничаю, просто слушая их, смотрю на Кэма.
— Ты можешь это сделать, — твердо говорит он. — Просто оставайся спокойной. Скажи им правду, и все будет хорошо.
Я киваю, пытаясь сохранить дыхание ровным. Последнее, что я хочу — это еще одну паническую атаку, как вчера ночью. Но Кэм берет меня за руку и крепко держит, и вот так мой страх уходит.
Он защитит меня. Он не позволит им забрать меня снова.
В коридоре раздался шум, затем дверь в комнату для допросов распахнулась. К нам входит коренастый мужчина в помятой одежде. Он кладет папку на стол и смотрит на нас.
— Это не вечеринка. Вы все должны быть здесь?
Джастина встает.
— Мы будем на улице, — говорит она мне, кивая Кэму.
Он тоже поднимается со своего места. Меня охватывает паника, и я чувствую, что дрожу, когда отпускаю его руку.
— Ты справишься, — говорит он, его глаза полны уверенности. — Я верю в тебя.
Я хочу доказать, что он прав, поэтому глубоко вздыхаю и стараюсь расслабиться, когда они с Джастиной выходят из комнаты. Сразу за ними появляется еще один человек. Это молодой детектив с козлиной бородкой и нервным тиком.
Мужчина постарше садится.
— Я детектив Бейтс, это офицер Руис.
Бейтс нажимает кнопку на старом диктофоне.
— Это беседа записывается. Готовы начать?
Я киваю, а в животе скручивается узел.
— Хорошо, тогда, — продолжает Бейтс, — это информационная беседа с подозреваемой Изабелль Эшкрофт, обвиняемой в убийстве Ричарда Клейтона.
Он говорит все это зевая и почесывая свою двухдневную щетину.
— Также присутствует адвокат подозреваемой...
— Грант Уэст, — говорит Грант.
— Хорошо, мисс Эшкрофт. — Бейтс смотрит на папку перед собой. — Как указано, Вы обвиняетесь в убийстве Ричарда Клейтона. Он умер 17 августа...
— Коронер установил, что смерть произошла в результате несчастного случая, — прерывает Грант. — Не говоря уже о полицейском управлении Хиллиуэй Шорс, полиции округа Алачуа, окружном прокуроре...
— Вы собираетесь все перечислять? — Бейтс выглядит не впечатлённым. — Потому что это может занять весь день, если Вы этого хотите. У нас не было больше ничего запланировано, не так ли?
Он поворачивается к своему партнеру. Тот качает головой.
— Нет, ничего.
— Грант. — Я смотрю на него. — Все нормально. Давайте просто сделаем это как можно быстрее.
— Умная девушка. — Бейтс кивает. Он переворачивает страницу. — Теперь, ночь пожара. Сколько Вам было лет?
— Тринадцать. — Мой голос дрожит.
— Вы много помните о случившемся?
Я смотрю на Гранта, и он кивает.
— Говорите, Изабелль.
Сначала воспоминания кажутся туманными. Я так старалась забыть все, что случилось той ночью. Это как выкапывать окаменелости из прошлого.
Грехи, которые должны быть похороненными.
Я глубоко вздыхаю.
— Я была в доме Клейтонов одна. Я приболела, поэтому вернулась со школы раньше, других детей не было. Миссис Клейтон ушла на работу, но Ричарда уволили из службы доставки пару месяцев назад, поэтому он всегда был дома.
Я останавливаюсь, возвращаясь в прошлое. Я так долго отгораживалась от этого, а теперь все возвращается.
— Он был пьяницей, — тихо говорю я. — Ухудшилось после того, как он потерял работу. Он не мог получить работу из-за записи о вождении в нетрезвом виде. Он всегда злился или высказывал недовольство. Или... — Я останавливаюсь.
Бейтс и Руис ждут, наблюдая за мной. Я ненавижу их взгляд на себе, поэтому пристально смотрю на царапину на столе и заставляю себя продолжать.
— Нас было четверо, — говорю я. — Двое мальчиков. Они были старше. Иногда Клейтон плохо обращался с ними. Если они переступали черту, он бил их ремнем. Миссис Клейтон смотрела на это сквозь пальцы. Она говорила, что мы должны научиться вести себя.
Я сглатываю. Мое горло пересохло, но здесь нет воды, поэтому я продолжаю говорить.
— Я делила комнату с другой девушкой, Бритни. Ну, это была небольшая комната. Прачечная, в которую они засунули пару кроватей. Мистер Клейтон всегда заходил, притворяясь, будто ему нужна одежда из корзины или для загрузки в машинку. — Я качаю головой, мою кожу покалывает просто от воспоминаний. — Бритни была моложе меня, но выглядела старше, думаю. У нее произошел скачок в развитии, она начала, ну, знаете, обретать формы. И мистер Клейтон... он заметил это. Он начал чаще заходить.
Я помню Бритни. Она была всего лишь ребенком. Она попала в систему только недавно после того, как умерла ее мама, так как ее отец служил за границей и у нее не было никакой другой семьи, которая могла бы забрать ее. Клейтоны были ее первой семьей, она не знала, как работает система. Я была той, кто научил ее, как прятать закуски под матрасом, чтобы мальчики не могли украсть их, и что можно засунуть стул под ручку двери в ванной, чтобы мистер Клейтон не мог «случайно» войти, когда она была в душе.
— Мисс Эшкрофт?
Я моргаю. Детективы ждут.
— Да. Где я остановилась?
— День пожара. Вы приболели и были дома.
Я киваю.
— Правильно. Я была в гостиной на диване, читала. Пришел мистер Клейтон. Время только-только перевалило заполдень, но он уже был пьян. Он споткнулся о стол, начал кричать и звать меня. Я пыталась уйти, но он последовал за мной обратно в спальню.
Я сглатываю.
— Он говорил всевозможные вещи. Как я должна быть благодарна за то, что он забрал меня. Что меня отправят в более ужасное место, если я буду плохо себя вести. Он сказал, что я должна быть с ним милой. Что я должна показать ему, насколько я его ценю.
Мое горло сжимается. Стены снова смыкаются вокруг меня, но я сражаюсь, чтобы оставаться сильной.
— Он пытался схватить меня, — продолжаю, чувствуя, как собираются слезы в уголках глаз. — Он бросил меня на кровать. Его руки... его руки были на мне, он хватал, пытаясь... заставить. — Я не говорила об этом ни с кем, кроме Кэма. И никогда в таких подробностях. Я не хочу вспоминать свой ужас, свою решимость защитить себя. — Я отбилась от него и побежала, пытаясь вырваться оттуда. Но он преследовал меня. Он снова споткнулся. Об игрушку или что-то в этом роде. Он упал и ударился головой. Я не осталась, — шепчу я, — побежала, пошла прямо в школу. Я никогда ничего не говорила. Я не знала о пожаре, пока не вернулась снова домой той же ночью и не увидела пожарные машины.
Я остановилась. Грант кивает. У меня все хорошо.
— Как начался пожар? — спрашивает Бейтс.
— Я не знаю, меня там не было. Я имею в виду, он курил... — Я останавливаюсь. — Я помню пепельницу на столе. Она всегда была полной. Может быть, я ее сбила?
— На данный момент этого достаточно, — затыкает меня Грант. — Моя клиентка заявила, что ее не было, когда начался пожар.
— Она сказала, что не уверена, — поправляет его Бейтс. — Но она также заявила, что оставила мистера Клейтона страдать от потенциально опасной для жизни травмы головы.
— После бегства от сексуального насилия, — парирует Грант.
Глаза Бейтса сузились.
— Да. Нападение. Обычно оно выводит человека на гнев, гнев достаточный, чтобы дать отпор. Может быть, достаточный даже на убийство. Боль мистера Клейтона заставила вас чувствовать себя лучше, не так ли? Вы бы хотели увидеть, как он горит, после того, что пытался сделать с Вами. Вы хотели отомстить.
Я даже не могу говорить. Мой ум работает, отчаянно пытаясь разобраться во всех воспоминаниях того дня. Бейтс заставляет меня сомневаться в себе. Я оставила его умереть намеренно? Могла ли я сделать что-то такое хладнокровное, такое жестокое?
— Итак, я снова Вас спрашиваю, мисс Эшкрофт. Это Ваш последний шанс спасти себя. Признаться перед тем, как Ваше дело передадут в суд. Скажите мне правду. Вы сознательно подожгли дом той ночью, чтобы навредить своему приемному отцу? — Бейтс наклоняется через стол, смотря на меня обвинительным взглядом.