Проиграем?

– Рассольник.

– Что?

– Рассольник, а не фассольник, – приподнимается с кровати и возвышается надо мной. – Кажется, алкоголь начал на тебя активно действовать. Может, еще что-то хочешь мне сказать?

– Ну, кроме как – ты попал, ничего не приходит на ум, – пожимаю плечами, улыбаясь в тридцать два зуба. Боже, как же хорошо-то!

– Ты недооцениваешь человека, в частности рядом стоящего.

– Влюбленного человека, – на мой комментарий Зорин лишь хмыкает.

– Человек – самое гадкое существо на планете Земля. Гораздо хуже дикого зверя. Фишка в том, что от дикого животного знаешь, чего можно ожидать, а от человека нет.

– Ты сейчас пугаешь меня специально. Я это вижу. Чувствую.

– Помимо того, что человек самое гадкое существо на свете, он еще и ошибается, Женя, – как ни в чем не бывало продолжает он.

– Ошибается. Но я точно знаю, что я права, – сказала, как отрезала, щелкнув при этом пальцами. Черт, кажется, я сейчас горы сверну от этого осознания.

– Если предположить, что ты права, то это крайне неумно с твоей стороны – раскрывать сии карты. Это все потому, что алкоголь все же зло. Ладно, я дал тебе возможность одеться и не попросил немедленно снять с себя этот свитер. Я дал тебе также возможность сказать, что тебе не нравится и высказаться всласть. Теперь, будь добра, сделай одну маленькую вещь, о которой я тебя попрошу. Поцелуй меня сама, – после небольшой паузы произносит он. – Не в щеку, – быстро добавляет Зорин, как будто видит меня насквозь, а ведь это было первым моим порывом.

И вовсе не потому, что хочется в щеку. Просто я вдруг поняла, что мне нравится его провоцировать. И такой поцелуй был бы той самой провокацией, на которую Зорин, несомненно, отреагировал бы чем-нибудь этаким. Но я не против. Совсем не против поцеловать его сама. Именно поэтому тянусь к нему на носочках и, не раздумывая, закинув руки ему на шею, целую в губы.

Глава 6

Я могу сколько угодно отрицать возможные чувства к этому человеку, но врать, что мне не нравится с ним целоваться – не могу. Нравится, черт возьми. Очень нравится. И делаю я это вовсе не потому, что он попросил меня об этом. Этого мне хочется самой. В любой другой момент я бы совершенно точно возмутилась тому, что пока я самозабвенно целую этого мужчину, он в наглую сжимает мою попу своими горячими ладонями, но сейчас отталкивать его и возмущаться мне не хочется. Вот только Зорин неожиданно прекращает все первым.

Когда он оторвался от моих губ, из меня чуть ли не вырвался разочарованный возглас. Что не так? Благо хватило ума не сказать это вслух. Стою как дура, наблюдая за тем, как он садится на край кровати и, не скрывая улыбки, указывает взглядом на свои ноги.

– Нет, – качаю головой в ответ на его похлопывания по ногам.

– Что нет? – улыбаясь, произносит он.

– Не хочу я на колени.

– Почему?

– Неудобно. И вообще это как-то… странно, сидеть на ком-то.

– Жень, у тебя когда-нибудь были нормальные отношения? С каким-нибудь мальчиком. Парнями, – быстро поправляется Зорин. – Я про отношения, а не секс, – зачем-то поясняет он, мне бы послать его, но я почему-то отвечаю на его вопрос как есть.

– Нет. Не было.

– Тогда поверь мне – это нормально.

– Для нормальных отношений, возможно, да. А у нас они нормальные? – и все же, не смогла его не поддеть.

– Ты та еще заноза в заднице, Женя, – усмехается Зорин, протягивая ко мне руку. А затем резко тянет меня на себя.

Сама не поняла, как в итоге оказалась сидящей на нем. Поза слишком раскрытая. Не сказать, что прям-таки неудобно, но меня это определенно напрягает.

– Да не хмурь ты так лоб. Расслабься, не буду я тебя трогать. Сегодня.

– Не будешь?

– Мне кажется или я услышал в твоем голосе разочарование? – протянул Зорин полуироничным тоном.

– Вам показалось, Алексей Викторович. Это скорее во мне говорит недоверие.

– Да, недоверие оно такое, – насмешливо произносит он, задирая мой свитер вверх. Перехватываю его ладонь.

– Зачем?

– Я имел в виду трахать не буду сегодня. Так, просто посмотрю.

– Вы сейчас за дуру меня держите?

– Нет. А что не так? И прекрати выкать. Туда-сюда-обратно, только мне ни хрена неприятно.

– Хорошо, то есть сейчас я просто останусь в белье, ты посмотришь и дальше я поеду домой?

– Я немного соврал. Раз мы играем в подростковые игры, значит, конечно, я тебя еще и потрогаю. Но потом отпущу.

– Просто потрогаешь? – как идиотка повторяю я, но моему затуманенному алкоголем мозгу совершенно непонятно, зачем мужчине трогать женщину без продолжения.

– Ну, конечно, на сто семидесятой странице надо не просто трогать, но уж хотя бы это.

– Чего? – хочу сказать что-то еще, но забываю, когда Зорин все-таки стягивает с меня свитер.

– Ничего. Я просто отвлек тебя, чтобы ты не заметила, что я стянул с тебя кофту. Заканчивай сопротивляться, Жень, – уже другим тоном произносит он, опуская мои руки вниз.

– Разве похоже на то, что я сопротивляюсь?

– Мне уже почти нет, себе – да. Так вот, заканчивай сопротивляться самой себе.

Ничего не отвечаю. Просто, потому что всякие разумные слова вылетели из головы, когда Зорин кончиками пальцев очертил кружево лифчика. Машинально закрываю глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях, когда он начал водить пальцами по моей груди сквозь ткань.

Как так получилось, что два дня назад я убила человека, пусть и плохого, а теперь как ни в чем не бывало ем, пью, сижу у Зорина на коленях и позволяю ему трогать себя. Что я за человек такой? Наверное, дальше я бы погрязла в самобичевании, если бы не поняла, что Зорин расстегнул мне лифчик. Резко открыла глаза и перехватила его руку, стягивающую лямку.

– Можно на этом остановиться?

– Нет, – улыбаясь, произносит Зорин.

– Тогда я тоже хочу.

– Что?

– Чтобы ты был голым. В смысле сверху.

– Да, пожалуйста, я весь твой. Снимай.

Сама не поняла, как это вылетело из моего рта, однако уже в следующую секунду я стянула с него джемпер. И так захотелось потрогать его, прям до покалывания в кончиках пальцев. Я хотела, чтобы он тоже был уязвим, как я. Только вместо этого получила совсем другой эффект. Он в себе совершенно точно уверен. Провела ладонями по его рельефной груди и стало… не по себе. Лучше бы он был другим. С изъянами какими-нибудь. Так бы мне определенно было легче убеждать себя в том, что он мне не нравится. От своих мыслей хохотнула в голос.

– Что смешного?

– Да так, – смотрю на то, как Зорин стягивает с меня лифчик и в который раз удивляюсь сама себе. Почему я такая податливая?

– И все же? – допытывается Леша, когда я остаюсь в одних трусах. Только хочу прикрыться, как он опускает мои руки.

– Я подумала о том, что лучше бы ты был другим. С какой-нибудь обвисшей кожей или прыщавой спиной. И чтобы не было даже намеков на кубики.

– Ну, извини, что есть, то есть, – усмехаясь, произносит он и тянет ладонь к моей груди.

Закрываю глаза, когда он начинает ее гладить. И так хорошо становится в этот момент. Да, алкоголь творит чудеса. Чувствую себя раскрепощенной, легкой и, кажется, всемогущей. Сейчас нет никакого стеснения от того, что он трогает мою грудь. Это приятно.

– А знаешь, что самое интересное? – шепчет мне в губы. – Ты сама хочешь продолжения.

– Не хочу, – не задумываясь, вру я, сама же подставляю шею под его губы.

Он покрывает ее поцелуями, я же совершенно бесстыдно трусь обнаженной грудью об его тело. Стыдно признаваться, но сейчас я совершенно не против продолжения. Я остановлюсь. Обязательно остановлюсь. Иначе на утро сожру себя. Остановлюсь. Повторяю про себя как мантру, вцепившись в его плечи обеими руками.

Меня моментально бросило в жар и немного отрезвило, когда я почувствовала, как Леша отодвинул полоску трусиков и коснулся меня там пальцами. Резко открываю глаза и пытаюсь свести ноги, параллельно хватаюсь за его руку, пытаясь остановить. В ответ на мое движение, Зорин перехватывает свободной рукой мою ладонь и продолжает движения пальца между складок. При этом у меня не получается вымолвить ни звука!