Проиграем?

– Ебаный покос… жмурик, – поворачиваюсь к Соболеву, в ответ на его комментарий. – Я смотрю, ты не слишком опечален. Часто у вас так?

– Такой впервые. Закрой, пожалуйста, дверь. Быстро.

– Моменто. А что такое?

– Ничего, – задумчиво произношу я, рассматривая отчима Жени. – За исключением того, что его грохнули. Это не пациент, Петя.

– А кто?

– Мразь одна.

Бегло осматриваю тело, попутно доставая мобильник. На руке укус, плюс прокол то ли от карандаша, то ли от ручки, и ширинка расстёгнута. Да ну, не может быть. Пиздец. Полный. И «абонент выключен или находится вне зоны действия», как и предполагалось.

– Дурочка. Ну на хера, спрашивается, сбежала.

– Я надеюсь, это ты не мне?

– Не тебе, – сквозь зубы произношу я и со всей силы ударяю ногой в живот этой суки.

– Ясно, что ни хера не ясно.

– Что ты делаешь?! – опешив от действий Пети, возмущаюсь я.

– Бью в его бок, как и ты.

– Зачем?

– А ты зачем? Я за компанию. Мразь же.

– Ну и что теперь делать?

– А можно поподробнее?

Пересказал вкратце то, что сам предположил и то с большим сомнением.

– У тебя есть сосулька?

– Очень вовремя, Петя. Не беси, а?

– Я про ледяную сосульку. Очень надо.

– Да, конечно, я всегда ношу с собой ледяную сосульку, – иронично бросаю я. – Сейчас достану ее из штанов. Ан, нет, растаяла.

– Ты не кипятись, надо найти. Всадим в него ледяную сосульку, и никто не поймет от чего он скончался.

– Заканчивай смотреть сериалы, Петя.

– Я еще не начинал.

– Слушай, реально заткнись. Дай мне подумать. На хера мне твоя сосулька, если сдох он от другого?

– Да, точно. Ладно, уносим жмурика и закапываем подальше. Я знаю хорошее место. Все сделаем чисто. Хотя, у меня спина болит. Я Мишаню позову, чтобы он его дотащил. Давай еще ковер и ленту попрошу его принести?

– Сейчас я сомневаюсь в том, что ты был связан с криминалом.

– Так я и не был. Это меня все хотели грохнуть. А я почти никого не убивал. Так, несколько мразей. Ладно, ладно, я принимаю серьезное лицо. В смысле серьезный вид. Давай позвоню Мишане, дотащим жмурика до выхода на каталке. Мол, какой-то пациент. А там погрузим в машину. Камеры у вас есть на входе? Здесь я точно не узрел.

– У заднего входа нет, – вновь наклоняюсь к этому уроду и, попутно обдумывая, как это все можно разрулить без последствий, вновь зачем-то прикладываю руку к его шее. И вот парадокс – он жив. Зашибись.

– Леш, без шуток, я сейчас все устрою. Девочку только эту надо найти по срочному, а то еще ляпнет чего или придет с повинной, – уже совершенно другим голосом произносит Петя.

– Он жив.

– Хм… тогда предлагаю добить сосулькой. Я скажу Мишане, чтобы где-нибудь достал.

– Петь, как тебя самого не грохнули раньше?

– А я притворялся более тупым, чем есть, и никто не знал, что на самом деле я та еще хитрожопая умняшка. Это что-то типа ввести собеседника в заблуждение. Все, Алексей Батькович. Нет тела – нет дела. Придет в себя эта мразота и сто процентов заявит. Его надо добивать, Леш. Я реально знаю, куда деть труп.

– Ты сейчас такой серьезный, что пугаешь меня.

– Хорошо и грамотно прятать труп, Леша, это тебе не писю в писю пихать. Ну что, добиваем?

– Добью, – многозначительно произношу я. – Обязательно добью.

Глава 2

Я напоминаю себе невротика, нервно отбивающего пальцами подлокотник кресла. В голове полный раздрай. И все чаще стали появляться дурные мысли. А что если Женя сделает какую-нибудь дичь? Или уже сделала? Ее возможный поход к ментам, спустя почти сутки после случившегося, уже не кажется чем-то ужасным, как предполагалось ранее.

Когда на экране мобильника высвечивается незнакомый номер, я как умалишенный вскакиваю с кресла и беру трубку.

– Да.

– Здрасте.

– Тая?

– Ага. У меня ничего не случилось, просто…

– Что?

– А вы не знаете, где может быть Женя? Я ей звоню весь день, а у нее телефон не работает или сел. Может, вы снова рядом с ней или она с вами, – нет, не снова. – Мне просто сон нехороший приснился про нее, вот я думаю, может, что-то случилось.

– Все с ней нормально, я ее вчера видел. У нее просто телефон сломался. Купит новый и перезвонит тебе. Не переживай, – вполне натурально вру я. – Как обстановка дома? С мамой и отчимом все нормально? – поднимаю руку вверх, когда Соболев что-то хочет прокомментировать. – В смысле не обижают тебя?

– Не обижают. Я вообще одна дома. Никто не мешает. Мама только что ушла на работу, у нее ночная смена, а Стас еще вчера ушел из дома. Наверное, навсегда.

– Это как понять? Почему навсегда?

– Ну они с мамой поругались. Сильно. И что-то мне подсказывает, что это навсегда.

– Понятно, – ну, лучше просто не придумаешь. – Ладно, ты не переживай, позвонит тебе Женя, как только купит новый мобильник.

– Хорошо, спасибо.

Кладу трубку и перевожу взгляд на прожигающего во мне дыру Соболева.

– Это была сестра Жени. Наш жмурик вчера из дома свалил, поругавшись с женой. Наверное, после этого и поперся в больницу.

– Шикарно. Это нам только на руку. А теперь успокойся. Ты выглядишь так, словно облегчился, но в штаны. Расслабься, присядь на диван и выпей. Тебе сейчас это нужно.

– Мне это вряд ли поможет. У меня мысли дурацкие. Что если она решила совершить какую-нибудь хрень после осознания случившегося?

– Например?

– Например, утопиться в Неве. Или Охте. Я не знаю на какую реку мог пасть ее выбор. Женя непредсказуемая, я понятия не имею, что творится в ее голове.

– Да ну брось, Леш, даже если она и решила утопиться в Неве или Охте, ничего страшного с ней не произойдет. Там столько мусора, что ей просто не удастся потонуть. Хошь не хошь, да за что-нибудь зацепишься. Искупается, наоборот, придет в себя. Правда, потом отмываться надо долго, но это же не проблема.

– Без комментариев, Петя.

– Сядь уже, у меня пока есть кое-какая информация. Итак, – деловито сообщает Соболев, как только я усаживаюсь на диван. Вот только он не спешит делиться этой информацией, вместо этого уставился на меня в оба глаза.

– Что?

– Это место Елены Петровны. Пересядь, Леш.

– Ты серьезно просишь меня освободить место для кошки, которой даже нет поблизости?

– Конечно, прошу. Нет, требую. Я просто волнуюсь о твоей заднице.

– Елена Петровна мне ее надерет, если увидит, что я занял ее трон? – иронично бросаю я.

– Не думаю. Просто у тебя теперь жопа волосатая будет. У Ленки линька сейчас. Ай, ладно, сиди уже. Я потом тебе дам ролик для одежды.

– И снова без комментариев.

– Итак, что мне удалось узнать, пока Мишаня шерстит по очереди все камеры. Ты ищешь двухкомнатную хату для съема в районе своей больнички. Эта же больничка – медицинская академия, где учится и работает Беляшова Евгения Михайловна. Фамилия атас, надо срочно менять, ну это так, небольшое отступление. Помимо хаты, ты ищешь «как лишать родительских прав и условия оформления опекунства». Ах, да, еще у нас там пока неоформленная корзина с одеждой и обувью. И еще одна в известном трусо-лифчиковом магазине с нижним бельем. Кстати, здесь мне твой выбор не нравится. Только пару комплектов черного белья с полупрозрачными вставками ничего так. Так, отвлекся, пардон. Итого, у меня закономерный вопрос, Алексей Викторович. Ты что, удочерять ее собрался?

– Ты лазил в моем ноутбуке?!

– Конечно же, не в твоем, как можно по чужим-то вещам. Мне просто хороший человечек подключил доступ через мой к твоему и там я залез в историю твоего поиска.

– Да ты, я смотрю, батенька, охерел. Как это относится к поиску девчонки?

– Прямо, Леша. Прямо и относится. Ты влюбился, что ли? А чего прямо не сказал?

– Нет.

– Что нет?

– Ты мне вопрос задал, а я тебе на него четко дал ответ.

– Тогда какого хера я так нагружаю своих мальчиков? – возмущенно бросает Соболев. – С какой стати мы все это делаем, а, Леш?