Наследие

— Нет, не пойдем! Макс Са сказал взять город и казармы и держать здесь оборону, чтобы ни один наш враг не мог выбраться из города. Так и будет, будем держать оборону! — повысил голос Богдан, увидев недовольство на лице воинов общины Искренне Верящих.

— Мои люди хотят крови и добычи, — Наим скорее констатировал факт, нежели возражал.

— Макс Са даст и то и другое, — коротко обрубил Богдан, повторяя свой приказ насчет разбора ближайшего каменного дома.

Его воины уже приступили к разбору, после второго приказа, к ним неохотно подключились и воины Наима. Перегородив узкую улицу, уходящую прямо на восток, Богдан получал хорошую позицию. К казармам и воротам вела ещё одна широкая улица, по которой обычно везли товары. Защищаться от нападения с одной стороны будет куда проще. Повозки, оставленные крестьянами, оказались набиты рыбой и сыром в бочках. Богдан не стал возражать, когда содержимое повозок стало добычей его отряда. Опустошив повозки, их сдвинули, блокируя проход по узкой улице. Освобожденных изнуренных кляч выпустили за ворота, чтобы не путались под ногами. Кровожадный Наим предлагал зарезать животных и устроить пиршество, но Богдан решил не торопить события.

Первые вражеские воины, поднятые по тревоге сбежавшими крестьянами, появились через минут десять. Это был небольшой отряд из десятка человек. Выскочив на площадку перед казармами, «христоверы» смело атаковали, чтобы пополнить собой ряды ранее убитых товарищей. В отряде Богдана обошлось без потерь, если не считать трех раненых воинов Наима. Теперь ему по приказу Макса Са только оставалось ждать, пока к нему не пробьется подкрепление.

Балт не был в восторге от нахождения на корабле самого правителя Терса: на судне он привык быть главным, чтобы никто не оспаривал его решения. Когда поднял якорь и поставил паруса, Терс уже час как облаченный в доспехи призывал его начать действовать.

Следом за «Зергом» с якоря снялась «Буря». За капитана Сирака Балт был спокоен — морской волк из Моско был опытным мореходом. Прас тоже надежен, одно время он был его первым помощником и прекрасно знал, что надо делать.

Нарм и его пушкари уже приготовили пушки к выстрелам. С разрешения Балта Нарм заблаговременно перетащил две пушки с левого борта на правый, чтобы стрелять залпом только с одного борта.

Миновав дельту реки, «Зерг» медленно поднимался по течению реки. Дул несильный северо-восточный ветер, позволявший преодолевать течение Роны. «Буря» отвалила влево, сближаясь с двумя кораблями на рейде, — у Сирака своя задача. Прас на своем «Круле» начал сокращать расстояние, его две пушки тоже внесут свою лепту в обстрел стены, отделяющей порт от города.

— Пора стрелять, — в третий раз повторил Терс.

— Сейчас начнем, — Балт подождал ещё секунд двадцать, после чего дал команду отдать якорь, разворачивая «Зерг» правым бортом к стене.

Становиться на якорь было рискованно, но Нарм уверил его, что при движущемся корабле попадать в нужное место пушкарям будет трудно. Дождавшись, когда натянется канат якоря и судно застынет, Балт тихо скомандовал:

— Пора!

Вспышки выстрелов осветили темные воды Роны, а оглушительный грохот заложил уши. Нарм и его пушкари успели сделать по три залпа, прежде чем со стены в ответ рявкнула первая пушка. Прошло около пяти минут, когда со стены стали отвечать пять пушек. С небольшим отставанием от выстрелов «Зерга» сбоку стреляли пушки «Крула», на который пришлось первое вражеское попадание. Но и выстрелы в стену достигли своей цели — часть стены обвалилась ровно над воротами, увлекая вниз две пушки врага. Когда окончательно рассвело, немногочисленная охрана порта была мертва, один вражеский корабль горел, а второй уводила вниз по течению трофейная команда матросов с «Бури». Запас ядер и пороха на «Зерге» и «Круле» закончился: получив два попадания и потеряв убитым одного и ранеными — троих, Балт принял решение уходить.

Поставленная Максом Са задача была выполнена.

— Уходим в море! — громко объявил Терс с подсказки Балта: все-таки право принимать решение — это прерогатива правителя.

Глава 13. Титан

— Это просто потеря сознания, он скоро очнется, стой, говорю же тебе, лучше его не беспокоить!

— Уйди с дороги, или пройду через тебя, — ответил на попытку первого голоса второй, горячий, и очень мне знакомый.

— Мал, ты мне как сын, не говори глупые слова, дай ему самому очнуться, — первый голос был до боли знаком, я чуть не вскрикнул, узнав его, — голос Тиландера.

«Мал, Тиландер, ты бредишь, Макс, — ожил мой внутренний голос, — они умерли больше сотни лет назад». Возразить было нечем — я знал, что никто не живет полтора века. Тем не менее предпринял слабую попытку опровергнуть аргументы своего Эго:

«Но я видел Санчо, видел отчетливо, слышал его голос».

"Галлюцинации, тебя ударили по голове, вот и мерещится всякий бред. Может, ты идиотом станешь, будет смешно: император Русов — идиот", — внутренний голос измывался над моим сознанием.

— В последний раз говорю: отойди, — я узнал голос Мала: как чаще всего бывало, в его интонации сквозила плохо сдерживаемая ярость.

— А я отвечаю тебе — дай ему очнуться: Макс может не вынести такого удара, для него мы все давно мертвы, — американец отвечал спокойно и твердо. Пора было прекращать этот странный сон: я рванулся, пытаясь вырваться из оков Морфея. С моих губ слетел слабый стон, в ту же секунду по глазам ударил свет факела:

— Макс!

— Отец! — восклицания практически слились.

— Глазам больно, — прохрипел, прикрывая глаза.

Факел исчез из поля моего зрения — в темном небе были густо рассыпаны светлячки звезд. «Сейчас ночь? Я помню, что нас теснили враги, а потом я увидел Санчо. Так значит, все-таки это был сон?».

— Отец!.. — сильные руки обвили мое тело, помогая сесть.

— Аккуратнее, Мал, — голос Тиландера звучал за моей спиной.

Запрокинув голову, увидел силуэт мужской фигуры, частично освещенной светом факела:

— Герман?

— Да, Макс! И твои сыновья — Мал и Урр. — На секунду установилась тишина: глаза выхватили человеческие фигуры, находившиеся в круге света. Обнимая меня за пояс, кто-то крепко прижимал меня к груди, подрагивая от рыданий.

— Отпусти меня, — приказал неизвестному: зрение возвращалось постепенно, расплывчатые фигуры становились угловатее и резче. Прямо передо мной сфокусировалось лицо моего сына Мала: именно таким я его и запомнил.

— Мал? — мой голос звучал неуверенно.

— Да, отец, — размазывая слезы по щекам, сын снова прижался ко мне. Мне неудобно сидеть в такой позе, задирая голову.

— Помоги мне встать. — Я был в шоке, до конца не понимая, вижу я сон или это реалистичная галлюцинация. Покачнувшись, обвел глазами группу людей, понимая, что нахожусь в плотном кольце знакомых лиц.

— Макс, только не волнуйся, — фигура Тиландера шагнула ко мне, порывисто обнимая.

— Сэр, — даже в моем галлюциногенном сне Лайтфут остался верен себе, называя меня сэром. Молодой воин огромного роста кинулся ко мне, поднимая меня в своих объятиях. Но это был не Санчо, неужели это…

— Твой второй сын, Урр, — улыбнулся в бороду американец.

— Такой огромный! Не меньше, чем Санчо. Жаль, что это сон, всё равно проснусь, а вас не будет.

— Это не сон, Макс, это реальность. Вот посмотри: это наши лучники, чуть дальше — копейщики. Принесите пару факелов, чтобы Великий Дух увидел вас всех, — распорядился Тиландер.

Несколько выхваченных факелов сразу осветили поляну: сон не мог передавать запахи тел, шума листвы на деревьях.

— Но как, Герман, как такое может быть? Вы уплыли на мои поиски около ста пятидесяти лет назад. И где Санчо, если это не сон. Жрет или опять с женщиной где-то валяется. И почему нет Бера? Он жив?

— Санчо очень серьезно ранен, Бер рядом с ним. Нам надо поговорить, Макс, я должен тебе кое-что рассказать. Мы сами в шоке от того, что узнали от твоих людей, даже не верится, что прошло сто пятьдесят лет, как ты улетел, а мы, спустя время, отправились на твои поиски. Но сначала немного поешь — ты был без сознания с утра, а скоро новый рассвет. И ещё: в бухту в паре километров отсюда, пришли три корабля. Мы даже немного успели пострелять друг в друга, пока твои воины не остановили нас. Они говорят, что выполнили твое поручение.