Деяние Луны

– Кажется, – я приподнялась, тут же уперевшись взглядом в пушистые ресницы. – Ты…

Я снова была спасена им, хотя каждый раз именно его семья подводила меня к гибели. Опасная тенденция:

– Ты…

Но что сказать? Как облечь благодарность в слова, если тот, кому обязан жизнью, пугает пуще смерти?

Мы играли в гляделки, не решаясь моргнуть, пожирая друг друга глазами. И пока текли эти секунды, ощущение жара чужого тела стало привычным, а страх, заблудившись в безмятежной лазури, и вовсе пропал.

– Слезь с меня, ты тяжёлая! – щёки парня пылали, ярко контрастируя со светлой кожей. – И как можно быть такой жирной?

– Я не толстая.

– Уверена? – тонкие пальцы разжались и Данила спихнул меня на пол. – Ты мне чуть рёбра не проломила своим весом.

Хорошее отношение к нему вмиг улетучилось, оставив после себя сплав раздражения и обиды.

– Мог бы и не помогать! – я встала, отряхивая штаны от пыли. Всё-таки проехались мы знатно, безжалостно собрав ковёр складками и пихнув стол к шкафу. Он заметно шатался, слегка приподнявшись на двух ножках, будто вздыбившийся конь. – Больно надо было.

Юноша слегка повёл плечами, затем тряхнул головой, разгоняя снежинки, которые словно мотыльки плавно закружились вокруг:

– Вот значит, как, – глаза сузились, а на лице появился хищный оскал. – Может вернуть обратно? Нам как раз не хватает изваяния между окнами.

Меня трясло от пережитого шока, губы дрожали, и язык с трудом повиновался. Приходилось заставлять себя говорить, улыбаться, смотреть. Всё, что угодно, лишь бы не думать о произошедшем.

«Я хочу домой! – хотелось закричать, роняя слёзы на пол, рыдать в голос, если бы это помогло осуществить желаемое. – Ну почему, почему нельзя?»

– Нина, – позвала девочка и двинулась ко мне, озадаченная поведением.

– Не подходи, – ладонь выдвинулась вперёд, останавливая её, – пожалуйста.

Ветер снова завыл, бросая пригоршни снега в окно, и ледяными поцелуями касаясь скул.

– Что с тобой? – Катя всё не унималась и продолжала говорить, задавая один и тот же вопрос снова и снова, раздражая своим тонким голосом, что тянул слова от волнения.

– Я в порядке, – я старалась избежать её просящего взора, рассматривая деревянную кровать с балдахином, огромный стол, на котором прижилась семья кроликов, решивших внезапно устроить чаепитие, на фотографии, что в рамках стояли на полках, пестря незнакомыми лицами, на голубые небеса…

Нахмурившись, я постаралась отогнать странное видение, ведь ночью небосклон совсем иного цвета, чёрный, как брови у …

– Обалдел? – я отшатнулась от юноши, который оказался настолько близко, что прядь волос коснулась моей щеки, но убежать не смогла. Данила крепко сжал локоть ладонью, возвращая обратно.

«Да отвалите вы все!» – губы приоткрылись, пытаясь выдавить звуки, но тут же плотно сжались. Присутствие девочки сдерживало, уж она-то точно не заслужила такое обращение. Маленький, взбалмошный ребёнок, ну что с неё возьмёшь?!

Лицо парня приблизилось, и я опустила глаза, прячась за ресницами от взгляда, который продавливался в мозг, сверля дыру в крышке черепа.

– Устала, – сказал брат Кати, не то спрашивая, не то утверждая. Его рука было потянулась ко мне, но тут же опустилась, и зрачки превратились в маленькую точку. – Опоздали, – голова чуть качнулась вбок, прислушиваясь к тому, что пока не мог уловить мой слух,

– О чём ты? – начала была я, но дверь внезапно открылась, и на пороге возник Костя.

– Я думал, у нас слон завёлся.

Из-за его плеча выглядывали незнакомые глаза – золотистые, с коричневыми и голубыми крапинками. Они завораживали своим цветом, становясь то осенней листвой, то хмурым небом.

«Когда же это кончиться», – захотелось взвыть от бессилия, понимая, что встреча с родителями уже состоялась и теперь не избежать более близкого знакомства.

– Мам, хочу тебе кое-кого представить. Это, – пальцы парня сжались на плече, не давая сбежать. – Нина.

– Очень приятно, – женщина вышла вперёд, шурша подолом длинной юбки. – Я – Валя, мать этих оболтусов.

Лиф платья плотно обтягивал тонкую талию, подчёркивая юность тела. Не верилось, что передо мной мать троих детей, старшая сестра – да, но не мать.

– Но разве ты не должна быть в комнате Кости?

– Она решила прогуляться, – вклинился в разговор Данила, и, выдержав паузу, чтобы нагнать больше напряжения, продолжил. – По карнизу.

«Предатель!»

Морщина пролегла между бровями, рябью спускаясь по переносице вниз.

«Как так?» – говорил возмущённый вид женщины, которая с недовольством взглянула на свою дочь, сразу видно догадавшись, чья это была идея. Но Костя вместо того, чтобы скривиться под стать матери, лишь фыркнул, сдерживая смешок:

– И как, понравилось?

– Очень. С детства мечтала о карьере канатоходца.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «