Страница 13 из 22
Глава 1. Уникум
— Готов отчет по Дню Змея?
Передо мной стояли два моих «секретаря» — Добчинский и Бобчинский. Я сам их так прозвал, хотя, парни были категорически не похожи друг на друга. Долговязый сутулый Добчинский и бочкообразный Бобчинский не менее радикально отличались и характерами. Объединяло их только одно — феноменальная память. Собственно, что и привело их в «секретари». Если нужно передать длинный и сложный приказ, не исказив содержания — я зову Доби и Боби! Если нужно получить издалека информацию слово в слово — посылаю Доби и Боби! Незаменимые люди в ситуации отсутствия письменности. После войны с пурепеча и расширения моей «империи» работа по управлению резко усложнилась. Я даже в Излучном не мог присутствовать везде сам, не говоря о более дальних владениях. Так что стал просто счастлив, обнаружив талант сначала у Добчинского, который до этого просто растил маис в роду Клювастых Крыс. После, уже целенаправленно, нашел толстяка Бобчинского. И мужики невзлюбили друг друга люто! Однако свое дело делали, заметно упростив мне работу.
Много ее было. Работы. Пурепеча молча проглотили обиду от поражения. Никаких договоров с нами не заключали, но и мир больше не нарушали — вот уже почти два года. Так что я занялся внутренними делами. После того, как Черное Урочище во главе с Ицкагани присоединилось к моим владениям, началось «триумфальное шествие» сухоруковой власти. Меньше чем за месяц все четланские общины прислали гонцов и радостно признали правление владыки… Собственно, только благодаря этому мы в Излучном не померли с голоду до сбора урожая. Да, первое мирное лето вышло тяжким. Мы латали дыры, восстанавливали силы, возрождали «производство». И искали еду.
А еще мне пришлось заняться «административными реформами». Число подданных выросло вдвое, и территории новые появились. По аналогии со стариком Кочи, который носил почетный титул Правой Руки и управлял долиной Серой Воды, я назначил Ицкагани Левой Рукой и отдал ему под управление всех четлан в долине Мезкалы. Новый союзник титулом весьма гордился, ведь моя левая рука была во много раз сильнее скрюченной правой. Обе Руки собирали подати, организовывали работы и имели административную власть. Но не военную! Еще до войны я разделил в Крыле «гражданскую власть» и «армию» — мне феодальные князья не нужны.
До конца осени мы довели число Золотого воинства до 240 человек. Шесть двадцаток служили в Излучном, а по три — в Крыле и Черном Урочище. У них были свои командиры, которые подчинялись не Рукам, а генералу Глыбе и мне. Я придумал еще одну штуку: каждые полгода (в день Змея, приходящийся на весеннее и осеннее равноденствие) эти отряды перетасовывались и начинали служить на новом месте. Чтобы не привыкали, не обрастали связами и считали, что служат всей «державе», а не одному вождю.
Ополчением в селениях занималось Черное воинство. Я обязал каждую деревню иметь хотя бы одну двадцатку подготовленных и более-менее вооруженных парней. Черный Хвост высылал своих ветеранов для организации таких отрядов, а после — для инспекции.
Кстати, количество черных также выросло. До первого урожая мы восстановили первую сотню, а, когда поля на Сухотье показали свою высокую производительность, то нарезали новые участки и постепенно почти набрали вторую. Если золотые для моей казны на самом деле были «золотыми», то черные содержали себя сами. Их снабжали оружием, доспехами, но ничего не тратили на житьё-бытьё. Воины «Черной Горы» содержали себя сами. Более того, если первое копье новобранцу торжественно вручал Черный Хвост, то следующее (в случае поломки или потери) бойцу пришлось выкупать из казны за свой счет. Это же касалось щитов и прочей воинской амуниции.
Главная, особенность черных — это регулярные сборы, на которых они оттачивали не индивидуальный бой, а командную работу. Причем, воинство создавалось как кадровая часть. В любой пятерке каждый боец мог исполнять обязанности командира. А командир пятерки мог возглавить двадцатку. Как во время войны с пурепеча, теперь щитоносцы «Горы» могли вобрать в себя большое количество ополченцев и за считанные дни создать из них целую армию — в четыре раза больше своего нынешнего состава. Причем, даже в мирное время черные охотно приглашали на свои сборы «гражданских» — чтобы «нюхнули пороху». Прошлись в общем строю со щитами, потыкали друг друга тупыми копьями.
Если честно, Дни Змея были придуманы как раз для этого. Демонстрация силы народу, а затем массовые тренировки со всеми желающими. Это потом уже Черный Хвост сказал:
— А давай, Хуакумитла, устраивать испытания и приглашать в наши ряды самых лучших! Всё равно за полгода появляется несколько свободных мест: кто-то выбывает по возрасту, по болезни или даже погибает… Будем брать лучших, но и с остальными тоже потренируемся».
В итоге, всё больше мужчин Излучного (и не только) получали какой-никакой боевой опыт. И, в случае чего смогут встать в общий строй. Для этих… «резервистов» казна моя изо всех сил создавала арсенал с запасным оружием. Увы, этот процесс пока находился в зародыше.
Но самое интересное за эти годы случилось с Белым воинством — с лучниками. Муравей-Аскуатла подошел к созданию отряда грамотно и весьма творчески. Начну с того, что я (балбес и дырявая голова!) назначил командиром стрелков человека с прозвищем Слепыш! Вообще вылетело из головы, что у парня проблемы со зрением. По счастью обошлось: Муравей плохо видел вблизи, а вот в дали мог сосчитать пятнышки на шкуре олененка. То есть, страдал банальной дальнозоркостью, которая не помешала ему за несколько месяцев неплохо овладеть азами работы с луком. Людей в отряд он подбирал поштучно и только за личные заслуги, умения и навыки. Белое воинство росло медленно, зато очень быстро превращалось в сплоченную самобытную группу.
Во-первых, Аскуатла увел своих людей из Излучного. Они переправились на южный берег Серой Воды, разбили там постоянный лагерь, где жили и тренировались. Интуитивно Муравей нащупал основные принципа тимбилдинга и вовсю их использовал. Его воины носили свои особенные элементы одежды, наносили тайные знаки на тело. Вечерами постоянно устраивались посиделки, на которых награждали отличившихся: в обучении или мастерстве. Старого гуамара Мокрое Лицо (который обучал парней делать луки, стрелять из них и даже периодически попадать) окружили почти мистическим почетом, называли исключительно Дедушкой, учили его язык и обычаи. Некоторые даже переняли, сделав своей исключительной «фишкой».