Нагибатор Сухоруков

Пролог

— Человеки! Людины! — какой-то человечек стоял на стволе дерева, упавшего в зеленоватые воды Мезкалы, нетерпеливо подпрыгивал и размахивал руками.

— Что это такое? — удивился Атотола и тревожно стиснул нефритовую булаву.

— Какой-то местный, князь, — хмыкнул один из гребцов. — Мы вроде уже в четланских землях… Надо бы пристать и выяснить: может, тут, у них какие правила есть? Запреты?

Князь недоверчиво покосился на незнакомца. Он впервые заплыл в эти горы и опасался подвоха. Но ссориться с местным владыкой тоже не хотел.

— Подгребайте!.. Неспешно только!

Лодки снизили скорость и медленно двинулись к берегу. Коротышка, завидев это, заплясал от радости, сиганул в воду и устремился навстречу торговцам.

— Кто таков? Зачем звал? — сурово прикрикнул Атотола, когда до местного осталось шагов пять.

Мальчишка (а незнакомец оказался вовсе не коротышкой, а молодым пареньком лет пятнадцати-шестнадцати) жадно впился в говорившего глазами. Казалось, у него даже уши зашевелились от внимательного слушания. Радость понимания отразилась на лице, и он воскликнул:

— Толимека?

— Так и есть, — важно кивнул князь. — Ты зачем звал нас?

Мальчишка тут же кинулся в объяснения, перемежая слова и жесты. Что-то он говорил неправильно, многие слова вообще были из других языков, но, к удивлению, князь умудрялся его прекрасно понимать.

— Я проведу вас по реке! Сейчас вода низкая, а выше нашего селения на дне много скал, которые почти у самой поверхности торчат. Я уже много лет помогаю лодкам проходить, все места знаю. Возьмите!

— Мы можем и по середине Мезкалы проплыть, — пожал плечами один из гребцов.

— Так по стремнине против течения вы до Излучного будете больше двух дней плыть! А я вас по-над берегом к завтрашнему полудню доставлю!

— Почему ты решил, что нам надо в Излучное? — нахмурился предводитель путников.

— А куда же еще? — изумился четланин, удивленно распахнув свои и без того большущие глаза.

Князь промолчал.

— Возьмите! — усилил атаку коротышка, почуяв слабину. — Я ведь никакой платы не возьму! Мне просто самому в Излучное надо. Поможем друг другу!

— Залезай, — махнул рукой толимек. — Как тебя звать-то?

— Конецинмайла, — радостно протараторил мальчишка свое невыговариваемое имя. — А твое?

— Атотола, — гордо ответил князь.

— Слово какое-то… совсем непонятное, — нахмурился паренек. — А что оно значит?

— Атотола — это такая светлая птица. С большой головой и еще большим клювом. А под клювом у нее — мешок. Атотолы — мудрые охотники. Они ловят рыбу ватагами, окружают ее и загоняют на мелководье.

— Никогда не слышал, — восторженно прокомментировал Конце… Коне… проводник.

И верно, откуда ему знать про таких птиц! Живет тут в горах, даже моря, наверное, ни разу не видел.

— Можешь звать меня просто князем, — снисходительно бросил Атотола, как бы намекая, что перед ним не абы кто сидит, а могучий владетель многих селений. И с ним стоит вести себя соответственно.

— Вот это да! — глаза четланина превысили все мыслимые размеры, восхищение выглядело неподдельным. Только вот почтения в поведения не прибавилось.

— А ты князь на правом берегу или на левом?

Атотола вспыхнул. Но сдержался. Мальчишка задал вопрос без всякого умысла. Откуда ему знать, что по всей Толимеке и князья, и простой народ точат зубы на правителей Куалаканы и Хетци-Цинтлы. Два княжества располагались в аккурат по обе стороны от Мезкалы. Когда главным рынком была Закатула — все имели к торговле равный доступ. Но в последние годы все стали говорить об Излучном, о владыке, что активно торгует дивными товарами. При этом, охотно покупает соль и хлопок, золото и какашут. А всего этого в Толимеке было в избытке! Но добраться до Излучного можно было только по Мезкале! И два князя быстро перекрыли доступ к реке. Велели продавать товары им и уже сами везли толимекское богатство в горы. А оттуда привозили удивительную стек-тлу. И торговали ею с соплеменниками. Втридорога! Неудивительно, что четлане только об этих двух князьях и слышали.

«Ну, я это поменяю!» — решительно нахмурился Атотола.

Терпение князя лопнуло! Настолько, что он собрал караван из лодок и по маленькой реке сам лично вывел их в море! Полдня лодочки болтались на высокой волне, с трудом ползли на закат, пока караван не вошел в устье Мезкалы. Заросшими тростником рукавами они обошли Закатулу, выбрались на самую середину огромной реки и принялись грести на север! В манящие горы. Конечно, обитавшие по берегам Мезкалы жители Куалаканы и Хетци-Цинтлы видели их — но что они успеют сделать!

Впереди Излучное. Впереди выгодная торговля! Атотола довольно потер руки.

— Нет, малыш. Мое княжество находится далеко от Мезкалы. Дальше не восход, у самого моря. Я — князь Амотлаткуа, князь своевластной земли.

Четланин внимательно поглядел на Атотолу.

— Я запомню, — кивнул он серьезно. И тут же улыбнулся. — А вот ты мое имя никак не запомнишь! По-вашему мое имя означает Дитя Голода, можешь так меня называть.

…Заночевали прямо на открытом берегу. Дитя Голода заверил, что до четланской столицы рукой подать. Так что места тут спокойные, опасаться нечего. Атотола от волнения проснулся ни свет ни заря, растолкал своих людей и решительно загнал на лодки.

— Быстрее-быстрее! — торопил он толимеков и проводника.

— Да чего торопиться, — беззаботно махнул рукой последний. — Змеев День только завтра.

— Змеев День? — насторожился Атотола. — А что это?

— Не слышал? — удивился Конецинмайла. — А я думал, что ты, князь, специально на праздник едешь.

— Нет.

— Ну, тогда делай сегодня свои торговые дела, а завтра я тебе всё покажу!

Солнце только взошло над горами, как на берегу показалось крупное селение. Все сразу оживились.

— Это Излучное?

— Это? — проводник фыркнул. — Нет, это Черное Урочище. Видите, оно по левой стороне? А Излучное на другом берегу стоит. Уже скоро! — подбодрил он толимеков.

Мезкала резко свернула на восток. С севера реку прижимала черная, почти безлесая гора, нависая своей громадой над маленькими лодочками. Гребцы, которым передалось волнение князя, налегли на весла.

— Вот-вот! — подзуживал толимеков Конецинмайла. — Вон река снова крутой поворот делает — видите? Это в Мезкалу Серая Вода впадает. А сразу за ней — Излучное.